Вечная любовь (Бессмертие любви) - Кросс Чарлин. Страница 59

Алана остановилась, и в памяти возникло все, что произошло тогда. Она увидела себя, беспомощно барахтавшуюся в воде. Она то выныривала на поверхность, то уходила под воду. Едва только удавалось вынырнуть и глотнуть воздуха, как ее тотчас же утягивало на глубину. Такого ужаса Алана никогда раньше не испытывала. Даже теперь, хотя миновал почти целый год, ее начало трясти, как трясло тогда, когда ей все-таки удалось вылезти из водоворота, едва не утянувшего ее на дно.

— Алана?

Услышав свое имя, она вздрогнула. Подняв глаза, она увидела Пэкстона прямо перед собой. Схватив ее за руку, он повел ее к постели. Молча стоял он рядом и наблюдал за ней. Алана отвернулась.

— Ты в состоянии продолжить? — спросил он, наконец.

— Да, — ответила она, чувствуя, что страх сменился гневом при воспоминании о предательстве Гилберта.

— Если да, то продолжай.

Алана положила руки на колени и распрямила плечи. Это время понадобилось ей для того, чтобы придумать, что говорить дальше, так как с этого момента должна была начаться ложь.

— Итак?

— Не знаю, сколько времени я пробыла в воде и как мне удалось не утонуть. Каким-то чудом передо мной вдруг оказался сук, я ухватилась за него и с огромным трудом выбралась из воды. — Пока она рассказывала правду. — Некоторое время я лежала на берегу, приходя в себя, и вдруг услышала…

— Лежала на каком берегу реки?

Пэкстон выпалил свой вопрос так стремительно, что несколько секунд Алана молча смотрела на него.

— На этом берегу. А почему ты спрашиваешь?

Но Пэкстон лишь махнул рукой:

— Рассказывай дальше.

— Вдруг я услышала шаги. Подняла голову и увидев, что идет Гилберт. Я испугалась, что он опять попытается утопить меня. И тогда я вытащила свой нож. Как только Гилберт наклонился надо мной, я ударила его ножом.

«Все ложь», — подумала она, отлично зная, как все происходило на самом деле.

В действительности же она лежала на берегу обессилевшая, неподвижная. Опасаясь, что Гилберт может отыскать ее, она спряталась за опорами существовавшего в ту пору моста, который находился неподалеку от крепости. Едва ли не ползком перебравшись на тот берег, она сумела дойти до леса, где свалилась замертво и долго лежала, приходя в себя и отдыхая.

А вскоре она увидела Гилберта, который шел вдоль противоположного берега, увидела и вытащила нож. Алане явно повезло, что Гилберт не догадался перейти по мосту, но продолжал двигаться вдоль течения по тому берегу. Очевидно, он пытался отыскать ее тело.

Как только Гилберт скрылся из глаз, она поднялась на ноги и, помогая себе руками, хватаясь за стволы ближайших деревьев, медленно пошла в лес. Вскоре ее увидел один из дозорных. К счастью, он был на коне. Усадив ее впереди себя, он привез Алану в поселок, под защиту Риса.

Гилберт вполне мог бы остаться безнаказанным, если бы ему хватило сообразительности укрыться за стенами крепости. Рис, очевидно, не смог бы достать его. Но собственная глупость погубила Гилберта.

По каким-то соображениям, о которых Алана могла лишь догадываться, он пешком пришел к поселку. Может быть, он рассчитывал разыграть перед родственниками Аланы свое безутешное горе по поводу неожиданного и трагического исчезновения жены, пытаясь таким образом отвести от себя подозрения.

Но даже если у него и был такой замысел, Гилберт ошибся, и эта ошибка оказалась для него роковой. Потому как Рис к тому времени уже знал о его коварстве. И хотя Алана не видела кончины Гилберта, ей все рассказали.

Дозорный увидел приближавшегося Гилберта и послал напарника в поселок доложить Рису. Оставив Алану на попечение нескольких женщин из поселка, ее дядя и трое кузенов отправились перехватить Гилберта.

Они встретили его в лесу. Слезы лились у него по щекам, когда он рассказывал, что Алана оступилась и упала в бурлящий поток, как он отчаянно пытался спасти ее и, не сумев, вынужден был признать, что красавица жена утонула.

Выслушав его рассказ, Рис обвинил Гилберта в вероломстве, сообщив о том, что Алана жива-здорова. Рис сказал, что ему известна правда, что Гилберт лжет и что его коварство безнаказанным не останется.

Как громом пораженный после всего, что сказал ему Рис, Гилберт попытался убежать. Но тотчас же обнаружил, что окружен. Затем он принялся молить о пощаде, однако Рис, Дилан, Мередидд и Карадог были настроены решительно и хотели отомстить.

Их клинки вонзились в сердце Гилберта. Когда их гнев улегся, они принесли тело Гилберта к реке, которая, по словам Гилберта, якобы забрала жизнь Аланы, и сбросили его в воду.

Когда Алана узнала, какая участь постигла Гилберта, она не почувствовала ни малейшей радости. Правда, она испугалась возможного гнева со стороны Генриха, который рано или поздно узнает о смерти Гилберта. Именно тогда она и настояла на своем возвращении в крепость, тогда и сочинила историю о том, что Гилберт утонул. Она молила Бога, чтобы Генриху это объяснение показалось достаточно правдивым.

Глядя на клочок шерстяной ткани в руке Пэкстона, Алана думала и никак не могла понять, откуда же Пэкстон раздобыл эту улику. Ведь Мэдок полностью уничтожил тунику — по крайней мере, пытался уничтожить. Дождь зарядил с новой силой, и то, что не сумел сжечь, Мэдок старательно закопал. Может, был и еще человек, с самого начала знавший правду? Но кто именно?

— Алана!

— Что?

— Я спрашиваю, сколько раз ты ударила его ножом.

— Не знаю. Раз десять, а может, даже и больше. Он стиснул зубы, затем сказал:

— Я тебе не верю.

«Должен поверить, — подумала Алана. — Почему нет?»

— Я видел, как выглядит эта река, когда течение сильное настолько, что едва ли кто-нибудь может ему противостоять. Ты говорила, что в тот самый день, когда Гилберт утонул, течение было очень сильным. Ты также сказала, что боролась с Гилбертом, но он был сильнее. Также ты сказала, что «с трудом» вылезла из воды. И в таком состоянии ты физически не смогла бы нанести столько ударов мужчине, который был сильнее тебя.

— Я дождалась, когда он опустился на колени и стал переворачивать меня, — сказала она первое, что пришло ей в голову. — Именно тогда я ударила его ножом. Он, наверное, сразу же и умер, потому что обмяк и упал на меня.

— А как же остальные раны?

— Мне хотелось удостовериться, что он не выживет, — с убеждением в голосе ответила Алана. — Этот подонок пытался убить меня! А что бы ты сделал на моем месте?

«Без сомнения, то же самое», — подумал Пэкстон. И все-таки он не мог поверить ее рассказу. Особенно когда речь шла об убийстве Гилберта.

Он представил себе бурлящий водный поток. После того как Алана вышла из разъяренной реки, она должна была быть настолько слабой, что у нее не должно было бы хватить сил даже поцарапать Гилберта.

Хотя страх и жажда выжить порой способны творить чудеса!

Нет!

Все не так, это она специально говорит, чтобы спасти Риса. Пэкстон был в этом уверен.

И тут он вспомнил!

— А скажи-ка, Алана, если ты и вправду убила Гилберта на этом берегу, почему тело оказалось на том берегу реки?

Она постаралась выдержать его взгляд.

— О, да все очень просто. Я скатила тело в воду. А течение подхватило и понесло.

Он рассчитывал, что сумеет запутать Алану, однако не тут-то было! О, проклятье! И зачем она только наговаривает на себя? Зачем ставит под удар собственную жизнь, прикрывая Риса? Тем более он ведь сам сказал, что у нее нет больше родственников.

Клятвой он был связан со своим королем. И хотя Пэкстон обязательно попытается защитить ее, будет уверять, что действия Аланы были оправданными, он отлично понимал, что именно Генрих будет решать, жить Алане или нет. О Господи…

Умереть.

— Ты уверена, что рассказала мне все так, как оно было на самом деле? Что ты, ты одна, без посторонней помощи убила Гилберта?

— Да. Я готова в том поклясться.

Пэкстон заметил, что она даже не смутилась. Он тихо стоял и смотрел на нее.

— Ну так что же ты намерен делать со мной? — поинтересовалась Алана, нарушая возникшую было паузу.