Мы станем счастливее порознь (СИ) - "Shamal". Страница 1

========== Пролог ==========

На проржавевшей доске красовалось выцветшее название «Метелица», в центре криво нарисованной снежинки горела тусклая лампочка, освещающая пустой двор и одинокую покосившуюся вишню.

— Может, спросить? Как думаешь?.. — неуверенно поглядывая на провалы окон, закрытые плотными шторами и рассеченные на квадратики грубо сваренными решетками, пробормотал Макс, зябко обхватив себя за плечи.

— Думаю, что ты замерз и тебе пора выпить чего-нибудь горячего, — невнятно из-за зажатой в зубах догорающей сигареты ответил Стас, скидывая рюкзак на лавку под забором. Он достал из кармашка кошелек и принялся отсчитывать деньги.

Макс торопливо отвел взгляд, понимая, что пялится слишком пристально.

Дебил. Просто сказочный долбодятел! Почему, черт возьми, рядом с ним он ведет себя, как баран?! И смотрит, смотрит, смотрит, затаив дыхание. Ненормально это, нехорошо как-то…

— Хрен знает, сколько мы еще будем его дом искать, — выуживая из кошелька мелкие купюры, наконец-то произнес Стас. — Лучше зайдем погреемся. Ночь… — он поднял глаза вверх и невпопад процитировал строчки одного из многочисленных стихов, которые заучивал наизусть: — Смотрите — звезды опять обезглавили и небо окровавили бойней! Эй, вы! Небо! Снимите шляпу! Я иду!.. Глухо. Вселенная спит, положив на лапу с клещами звезд огромное ухо…

Макс смущенно кивнул, не понимая, откуда в нем столько романтичной экспрессии, и направился следом за ним к покосившемуся и достаточно сомнительному заведению.

Они вошли в скрипучие двери и поняли, что никакой это не бар, и даже не кафе, а самая обыкновенная законсервированная совковая столовка, будто сбежавшая из какого-то фильма про самые неприглядные уголки великой истории.

В надколотых вазочках и тарелочках лежали остывшие пюре с котлетой и подветренный салат «оливье». Компот из сухофруктов, чай или пакетированный кофе — вот и весь ассортимент.

За крайним столиком отчаянно смеялись две полные престарелые мадам, пытаясь «закадрить» единственного, наверное, свободного мужичка, что сейчас, пьяно улыбаясь, тихо откалывал какие-то шуточки.

А чего еще можно ожидать от деревни в две улицы?

Стас уверенно направился к сонной женщине за прилавком.

— Нам, пожалуйста, крепкого чаю и… — он осмотрел скудный выбор и, вздохнув, выдавил: — и два бутерброда.

Макс даже не стал спорить. Бутерброды здесь единственные выглядели более-менее свежими, хотя тонкие кружочки «докторской» уже скорее всего будут липнуть к пальцам. Но жрать хотелось зверски. Он-то с самого утра ничего не ел.

Женщина равнодушно достала бутерброды, водрузила их на тарелочку, а потом принесла откуда-то старый металлический чайник и залила кипятком два пакетика с чаем. Вода мгновенно потемнела, становясь практически черной, что явно свидетельствовало о том, что чай этот разве что в помойное ведро вылить.

Но выбирать не приходилось.

Они забрали заказ и устроились у окошка. Говорить не хотелось. Мрачное помещение, освещенное тусклыми лампочками и затянутое по углам паутиной, здорово угнетало, так что даже спокойный Стас, кажется, прочувствовал эту тухлую атмосферу.

Он горестно изучал свой бутерброд, не зная, как к нему подступиться. Чай было противно даже попробовать.

На лице Макса было такое же выражение гастрономической печали.

— А Тоха говорил, что ему в селе нравится, — пробормотал он, насыпая в чашку две ложки сахара, чтобы перебить горький привкус.

— Технически, это не село — десять минут на автобусе от города все-таки. Да и раньше здесь рядом янтарь добывали, вот власти и были заинтересованы, деньги вкладывали, школу построили, — делая глоток этого мерзопакостного пойла, протянул Стас. — А потом все забросили, школа развалилась. Так на всю эту «деревню», наверное, всего два-три школьника. Молодежь массово уезжает хоть куда-нибудь… — он сделал глоток чая и скривился. — Нет! Ну это невозможно! Девушка, принесите нам двести грамм водки, будьте добры!

«Девушка» лениво перегнулась через прилавок, придирчиво осмотрела посетителей и, видимо, решив, что они уже достаточно взрослые и платежеспособные, всеми своими лишними килограммами направилась к парням с двумя рюмками и полупустой бутылкой «беленькой».

Стас плеснул половину бутылки в свою чашку чая и довольно улыбнулся.

— И что? Вкуснее? — съязвил Макс.

— Честно, да.

— Серьезно, что ли?!

Он не поверил, но вылил оставшуюся водку себе, решив, что хуже уже не будет. Это действительно сделало чай лучше.

— Хах, почти ром-кола, — ухмыльнулся он и постарался съесть бутерброд, закрыв глаза. — Знаешь, мне уже совсем не хочется идти туда…

— Да, я тоже почему-то думаю, что нам не будут рады сейчас, — мрачно буркнул Стас, пристально разглядывая подвыпившую компанию недобрым взглядом.

— И что ты предлагаешь? — Макс сделал еще глоток чая, радуясь, что с каждым разом вкус кажется все менее гадким.

Может, не стоило пить, а потом идти к одногруппнику домой, но воспринимать безрадостную окружающую действительность трезвым, идея еще хуже.

Стас не ответил. Крутанувшись на своем стуле, он крикнул через весь зал:

— Девушка, до которого вы работаете?

Подвыпившая компания повернула на него свои осоловелые глазки и захихикала.

— До последнего клиента! — заорали из-за стойки.

— Ты предлагаешь переночевать в кафе? — зашипел Макс, понижая голос до шепота.

— Есть идеи получше? — иронично ухмыльнулся Стас, и вопрос исчерпал сам себя.

Из разбитого окна, заклеенного какой-то картонкой, тянуло колючим холодом. Кажется, морозы не собирались заканчиваться.

Макс сильнее закутался в куртку, а потом отодвинул тарелки в сторону, положил голову на руки и прикрыл глаза.

Стас медленно потягивал свой чай, но в итоге заказал еще водки.

Ночь неумолимо накрывала поселок, гнетущая тишина, нарушаемая лишь смехом пьяненькой компании, давила на мозг, и уснуть никак не удавалось. За стойкой похрапывала буфетчица…

Когда Макс глянул на циферблат часов последний раз, уже было начало третьего ночи. А потом все исчезло, словно кто-то повернул рубильник, выключая его сознание. Вряд ли водка. Скорее просто усталость.

Очнулся он ранним утром под крик самого настоящего петуха. Руки сложены на столе, спина затекла и теперь невыносимо болела от неудобной позы, голова гудела, но хотя бы не холодно…

Макс сонно заморгал и выпрямился. С плеч сползло что-то тяжелое, и он на автомате подхватил… одеяло. Шерстяное с тусклым рисуночком, колючее — прямо как в садике.

С тихим блаженным стоном он потянулся, разминая плечи, а потом сильнее укутался в еще хранящее тепло одеяло и поискал глазами Стаса.

Тот обнаружился в другом конце зала, ведущим светские беседы с буфетчицей.

По скорбному выражению лица женщины было понятно, что Стас втирает ей что-то про вымирание морских котиков или возрастание уровня смертности среди негритят на африканском континенте. И нормальный, блять, кофе пьют, видимо: на все помещение разносится приятный терпкий аромат. Да и бутылка приличного коньяка, — странно, Стас ведь не любит коньяк, — устроившаяся рядом, явно намекала, что Стас сумел очаровать эту даму.

Хотя Макс и не удивился. Вот уж кто-кто, а Краснов способен влюбить в себя кого угодно. В комплекте с красивым лицом, густыми волосами и голубыми глазами, напоминающими два осколка льда, шел приятный голос и задатки манипулятора.

Из него, наверное, вышел бы светский человек с изящными манерами и надменными повадками, если бы только ему не было плевать на высшее общество, дворцовый этикет и вежливые расшаркивания.

Макс знал его давно, еще со школы. Раньше мало общались, так, виделись в коридорах на переменах, кивали друг другу и расходились по своим компаниям. Стас — к мажорам из таких же богатых семей, как и его, Макс — к ребятам попроще. Потом, правда, уже в университете на общей вечеринке познакомились. И началась дружба. Ну да, учились на разных курсах, разница-то два года, но это не мешало им вместе пить пиво, ходить в спортзал при универе и играть в приставку.