Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник] - Беркли Джон. Страница 40
Соседка Холли уткнулась лицом в руки и вздрагивала всем телом, проклиная себя за то, что не поехала автобусом.
Холли тихо молилась, призывая на помощь Деву Марию.
И вдруг ей почудилось, что она слышит голос Джона. Он звал ее!
— Холлииииииии!!!!
Это какой-то бред, — подумала она, но он все настойчивей кричал:
— Холлиииииииии!!!
Башня Далласа молчала. Мэл напряженно вглядывался в ночную тьму, словно хотел пробить ее взглядом и увидеть хоть что-нибудь, дающее представление о том, где может находиться взлетное поле.
— Башня Далласа! Башня Далласа! Ответьте. Башня Далласа… — твердил он в микрофон, все еще надеясь на чудо.
И вдруг прямо перед ними возникло- зарево. Кто-то разложил костры, а дальше, по всей длине взлетной полосы, протянулась огненная лента.
— Смотри! — крикнул второй пилот.
— Я вижу, — Мэл Огилви зачарованно глядел на ленту жизни. — Башня Далласа. Мы вас видим. Благодарим за помощь. Мы видим вас.
В КДП перед панорамным окном стоял Дрюдо. С ним Сол Барни и еще несколько диспетчеров.
— Смотри! — заорал вдруг главный инженер.
На взлетной полосе 4–2 вспыхнула яркая, огненная дорожка, и через пару секунд раздался страшный взрыв.
— Что это? — прошептал Дрюдо,
Полоса 4–2 была ближайшей к одиннадцатому ангару,
— Это Маклейн! Я точно знаю, это он… — Сол был счастлив.
Все-таки Джон надрал этим ублюдкам их паршивые задницы!
— Башня Далласа! Мы вас видим! Говорит борт 094! Мы видим вас, — вдруг затрещал динамик.
— Они же видят этот огонь! — заорал Барни. — И все увидят его!
Он засмеялся и хлопнул Дрюдо по плечу, потом схватил его руку и горячо сказал:
— Все будет нормально! Вот увидишь… — и пожелал тем, кто находился в воздухе. — Благополучной посадки вам…
Мэл сухо скомандовал:
— Включить посадочные огни! Закрылки — под углом пятьдесят градусов.
Второй пилот выполнил команду.
Самолет стремительно снижался.
Он с ревом пронесся над краем поля. Впереди, у самого начала посадочной полосы, полыхали костры.
Мэл выровнял машину и прикрыл все четыре рычага. Рев двигателей ослаб, и сквозь него стал слышен пронзительный вой ветра.
Самолет коснулся колесами шасси взлетной полосы, едва не задев бушующее пламя догоравшего «Боинга».
Командир поднял закрылки и включил реверс. Двигатели, взревев, заработали в режиме «торможение».
Лайнер начал замедлять ход.
Мэл изо всех сил нажал на педали. Истошно завизжали тормоза, и самолет, прокатившись еще триста футов, остановился.
— Молодец, капитан, отличная посадка! — сказал Диксон Дрюмер. Он до последнего момента ловил в наушниках хоть какой-то сигнал башни, но так и не дождался его. — С удачным окончанием рейса, дружище, — второй пилот тяжело откинулся, в кресле.,
— Спасибо, — Мал уронил руки на колени и не моргая смотрел прямо перед собой подозрительно влажными глазами.
От здания аэропорта мчались машины «скорой помощи», аварийки, пожарные, спеша к застывшему в конце полосы самолету.
Тягачи оттащили его в сторону, освобождая место для второго лайнера, который уже коснулся земли и теперь, замедляя движение, катился по той же взлетной полосе. А следом заходил на посадку третий, четвертый…
Остальные кружили над заревом, служившим хорошим ориентиром для летчиков. Оно поднималось все выше над летным полем, светя надеждой для заблудившихся во тьме.
Джон бежал к НЕЙ.
Ноги его заплетались. Он спотыкался и падал, больно ударяясь о наст. Уцелевшая рука служила плохой опорой, но с ее помощью Маклейн удерживал равновесие. Он размахивал ею в воздухе, как раненая птица, которая никак не может оторваться от земли, и поэтому бежит по ней, отставив в сторону здоровое крыло.
— Холлиии!!! — кричал он. — ХоллииииииШ!
Джон понимал, что ему не докричаться через половину поля, но не мог остановиться и продолжал звать:
ХоллиииииП! Холлллииииииииии!!!!
Она не понимала уже, что происходит вокруг. Самолет, кажется, приземлился нормально. Все, вроде, живы. Сейчас их выпустят, и она съедет по надувному трапу, который прикрепили у выхода…
Но Холли словно одеревенела… Было такое ощущение, что она не может даже пошевелить пальцем.'
— Вам нехорошо, мадам?
Холли подняла голову и увидела стюардессу, которая помогла ей справиться с Торбергом.
— Нет, ничего… Все нормально…
— Давайте, мы поможем вам.
— Благодарю, я сама…
— Нет, мадам, нет. Будет лучше, если мы вам все-таки поможем.
— А где… этот? — Холли кивнула на кресло, где только что сидел журналист.
— А… ему уже помогли…
Девушки взяли ее под руки и осторожно повели к выходу.
По трапу спускались люди, съезжая, словно мальчишки с ледяной горки, а внизу их подхватывали парни из техпомощи.
Холли нерешительно остановилась в проеме двери, стягивая на груди кофту.
— Холлнии! Холииииии!!! — донесся до нее знакомый голос.
Она пошарила глазами среди толпы снующих людей, которых вдруг оказалось удивительно много.
— Хооооллии! Хоооллиии! — Она, наконец, увидела его!
Джон добрался до самолетов, когда там уже сновала масса народа.
Журналисты стрекотали камерами (они всегда и везде успевают раньше всех); бежали санитары с носилками; понаехало всякого начальства до черта (где они сидели, когда нужно было обезвредить террористов?); полицейские машины медленно прокладывали себе путь сквозь толпу встречающих (тех, кому повезло уцелеть).
— Хооллиии! Хоооллиии! Где ты, Хоооллии!?
Джон не знал, в каком из самолетов его жена. Он
метался между тремя лайнерами и все звал и звал ее.
— Хоооллиии!
И тут он увидел ЕЕ. Она стояла в черном проеме, такая маленькая и несчастная, но ЖИВАЯ.
— Холли! — тихо выдавил Джон, заталкивая обратно вопль, рвущийся из груди.
Она протянула к нему руки и шагнула на трап.
Ребята из техпомощи поймали ее внизу, Джон тут же подхватил ее и крепко прижал к себе, не обращая внимания на боль в правой пуке. Да Он, кажется, в этот момент и не чувствовал боли.
Он целовал глаза Холли, волосы, оставляя на ее лице следы своей крови.
— Господи, крошка! Как я рад снова тебя видеть! Как ты?
Как я счастлив, что ты жива, любовь моя!
— Со мной Все нормально… Как у тебя?
Почему ты весь в крови, мой хороший?!
— Я так люблю тебя, — и снова прижал Холли к своей груди.
Он даже подумать боялся, что было бы, если бы…
— Мне сказали, что аэропорт захватили террористы, — она попыталась посмотреть ему в глаза.
— Да, я знаю.. — и снова прижал ее лицо к своему лицу.
По их щекам лились слезы. Они не стыдились их и не замечали, потому что снежинки, падавшие на лица, таяли и смешивались с солеными каплями, делая их невидимыми.
«Чоппер» приземлился, выбрав себе площадку как раз между застывшими самолетами.
Из его круглого брюшка вынырнула Саманта Коплент. Она спрыгнула на снег, а за ней, зажав в руках кинокамеру спустился и ее верный рыцарь — Айронс. Следом и пилот Майк,
Саманта еще сверху углядела Маклейна, обнимающего жену.
Господи, ну почему, почему ей не встретился ни один мужчина, готовый отдать за нее жизнь?! Да, что там жизнь, хоть бы в ресторане какой-нибудь черт расплатился за ее ужин!
— Боже, как красиво! — девушка покачала головой, любуясь этой удивительной парой.
— Да… — протянул Ароне и включил камеру.
Саманта протянула руку и накрыла ладонью объектив.
— Не надо.
— Действительно, ребята, это потрясающе, — Майк посмотрел на Саманту.
Девушку словно подменили: ее глаза сияли, губы тронула нежная улыбка, и она вдруг стала такой прекрасной… Словно чужая любовь, к которой они нечаянно прикоснулись, озарила ее, вытащив на свет то лучшее, что Саманта так старательно прятала в тайниках своей души.