Измена. Развод. Смерть (СИ) - Казанцева Елена Анатольевна. Страница 24

— Ты думаешь, девку убили, чтобы испортить нам репутацию? — удивляюсь я.

— Я думаю, что ее убили, чтобы подставить тебя, — рычит Лев, его выводит из себя моя тупость. — Знаешь, я хотел стрясти с тебя денег и уехать, но вижу, оставь я тебя у руля компании одну, ты все развалишь.

Лев беситься, он нервно ходит по кабинету, а когда Настенька пытается заглянуть, рявкает: Пошла вон!

— Пойми меня, я в этот бизнес деньги вложил, потеряю из-за тебя его, потеряю деньги, — он останавливается возле меня, наклоняется и смотрит мне в глаза. — У меня другие направления есть, а я должен тут сидеть, чтобы ты чего не натворила по незнанию.

— Ну, прости, я же не знала, что мой муж окажется такой сволочью, — развожу руками.

— Да руки готов оторвать себе за то, что связался с ним, козел он «ублюдошный», тварь конченная, — изрыгает проклятья Лев, — Убью, своими руками задушу, если встречу эту тварину.

— Мне легче станет, разводиться не надо будет, — рассмеялась я, — только предупреди меня заранее, чтобы я алиби себе сделала, а то я в очереди из его врагов первая.

Но не успеваем мы договорить, как оживает селектор, и секретарша докладывает, что ко мне пришла женщина с двумя детьми.

И мы замираем с Львом, уставившись друг на друга.

Я приглашаю даму.

В кабинет входит женщина лет тридцати, ухоженная белокурая красавица, чем то отдаленно напоминающая меня, разве ростом ниже. Заходит одна, но в проеме маячит белокурый мальчик с голубыми глазами.

— Здравствуйте, чем обязана визиту? — здороваюсь я, уже предполагая, о чем пойдет разговор.

— Мне нужен Стас, — женщина поджимает губы и смотрит на меня настороженно.

— Я бы сама хотела знать, где мой муж, но вот как то не срослось, — язвлю я.

— Он исчез полтора месяца назад и больше не звонит, у меня деньги закончились, — дамочка смотрит на меня свысока. — Мне надо на что-то кормить его детей.

— Опа, это какие же по очереди детки то, — Лев смотрит на меня прищурившись.

— Ну, если посчитать, то у Наты был сын, мадам ко мне приезжала, тоже сына предъявляла. А это получается еще два. И того четыре, — и я достаю из папки две бумажки с тестами ДНК. — Вот это, наверное, он ваших детей проверил на родство, тест отрицательный, поэтому и исчез.

И я кладу на край стола два теста, где родство между детьми, но не Стас их отец.

Дамочка судорожно хватает бумажки, бегло их просматривает и рвет в мелкие клочки.

— Это не на моих детей, он не смел делать тест, я не давала согласия, — истерично орет дамочка.

— Так давайте сделаем новый, — спокойно говорю я.

— Нет! — дама покрывается красными пятнами, и становится похожа на леопарда.

— Почему нет? Вы же приехали трясти с меня деньги, я правильно понимаю?

— Мне Стас должен!

— Стасик у нас от кредиторов бегает, поэтому ничем помочь не могу. Его место нахождения мне не известно, — я спокойна, хотя в груди бушует ураган.

— Стас мне должен, поэтому вы мне должны за него отдать деньги, — настаивает дамочка. — Я на вас в суд подам.

— Подавайте, я попрошу сделать тест ДНК.

— Какой тест ДНК, Стасика же нет? — таращит глазенки дамочка.

— У нас есть его материал, так что тест ДНК можем провести хоть сейчас.

Дамочка краснеет, как свекла.

— Я на вас заявление в полицию подам, да вы… да я…

И она выскакивает из кабинета, как пробка из бутылки. А мы переглядываемся со Львом.

— Твой муж — знатный лох! — хохотнул Лев.

— Не понимаю его страсть к осеменению. Три бабы предъявили ему чужих детей, он их содержал, пока до него не дошло, что дети не его. Действительно лох.

Я просто растоптана. Это получается десять лет лжи и предательства, десять лет он меня не отпускал, а сам прыгал по койкам.

— Зачем ему было держать меня возле себя? Десять лет! Зачем?

— Бизнес, ты учредитель, чтобы тебя вывести, нужно время. Делиться он не хотел, — спокойно отвечает мне Лев.

— Боже, как это ужасно, он просто до мелочности меркантилен и противен, — меня передергивает от одной мысли о Стасе. — А потом? Что он сделал бы потом?

— Он уже делал, Василиса. Думаешь просто так пришла ему мысль создать еще одну фирму прокладку. Он создал ООО Эдельвейс, которая и занималась закупом техники, тут он делал самую большую накрутку, значит, самый жирный кусок оставался в Эдельвейса. А фирма ООО Техно почти не зарабатывала, так как по условиям контракта имела очень маленькую накрутку. Через год или два фирма бы обанкротилась. И тебе бы выплатили шиш и маленько. А к фирме Эдельвейс ты отношения не имела. Деньги с Эдельвейса он переводил на левые счета, такие трудно найти…

— Но мы их нашли, — прерывает наш разговор Рашид, заходя в мой кабинет.

Мужчины жмут друг другу руки и рассаживаются в кресло. Проворная Настенька вносит поднос с напитками, в этот раз даже вазочку с печеньем поставила. Тряся буферами, расставляет все на столе, а мужчины замолкают на время. И как только она уходит, продолжают разговор.

Рашид достает из папки документы и раскладывает их на столе.

— Если бы он все переводил в наличку, то мы вряд ли бы что нашли, но у счетов всегда есть история, — начинает Рашид. — Вот сюда он переводил деньги.

На стол кладется бумага, доказывающая, что муж мой гений по запутыванию следов.

— С этого счета деньги переходили вот на этот счет, — и следующая бумажка ложится на стол, как бетонная плита на мои плечи. — На этом счете деньги переводились в евро и уходили на счет в банк Кипра. А там клались на счет Ставроса Кизиридиса. У него есть паспорт гражданина Евросоюза. Мало того, у него уже куплена вилла на Кипре.

— Какай то сюрр, — бормочу я.

— Нет, это не сюрреализм, это метод ухода от налогов, жены и кредиторов, — хлопает по бумагам Рашид.

— И как теперь это вернуть?

— Сложно, но можно. Это будут суды, дело затянется, — говорит Рашид, ему, как адвокату, не привыкать, а какого мне. — Или мы его привлечем за махинации, или он добровольно делиться с тобой нажитым имуществом.

— Но есть же еще магазины и сеть мастерских, — вспоминаю я.

— Нет, он еще полтора года назад перевел всю сеть на франшизу, ему платят за бренд, деньги он тоже получает неплохие и переводит их на левый счет, так что почти все деньги со счетов выведены на Кипр.

Рашид говорит страшные для меня вещи, только теперь я понимаю всю глубину падения нашей «семьи». Стас давно уже решил от меня уйти, вот только бабки, чертовы бабки делить не захотел.

Как это мерзко! Он приходил домой, ложился со мной в постель, занимался сексом, а сам в этот момент продумывал схемы, как можно увести деньги, чтобы не делиться со мной.

— Прости, Василиса, что приходится копаться в твоем грязном белье, но по другому никак, — Рашид кладет ладонь на мою руку и пожимает ее.

— Это мерзко, — говорю я, на глаза набегают слезы, в груди боль, от вскрывшегося нарыва.

Так плохо и больно мне ещё не было.

Сейчас я словно на горе и могу окинуть глазами, что осталось позади.

А позади меня разруха из нашей красивой и богатой жизни.

Нет и следа от былого счастья. Со мной жил последние годы чужак, который хотел меня обвести вокруг пальца.

— Ты разрушила его план, Василиса, когда случайно нашла тесты ДНК и поняла, что он тебе изменяет. И сразу же подала на развод. Его план не до конца был реализован. Это его и взбесило.

— Поэтому он и набросился на меня?

— Возможно, а может, разозлило, что вытащила на свет божий его тайну.

— Какую тайну?

— Он не может иметь детей, мужчину здорово бьёт по самолюбию тот факт, что его развели, как лоха. А тут сразу три женщины его развели. Тесты он сделал в разное время, но все они говорят об одном, он лошара. Бабы им пользовались, брали у него деньги и врали ему.

— Но он продолжал их спонсировать, — удивляюсь я.

— Вряд ли, сразу после проведенного теста, он прерывал всякие контакты. Вот они все к тебе и потащились за деньгами.