Восхождение Примарха 6 (СИ) - Дубов Дмитрий. Страница 17

— Лишился? — удивление Чернышёва было настолько искренним, что император просто опешил.

— Ну, конечно, лишился, — проговорил он с таким видом, словно ему приходится повторять прописные истины, но теперь он в них не уверен. — У него же теперь нет источника и этого их… как его… эфирного сердца.

— Ну да, — согласился Чернышёв, не понимая, что от него хочет монарх. — Источника и эфирного сердца он лишился в процессе битвы. Но магии-то в нём хоть отбавляй.

— В смысле? — император хлопал глазами, как будто ему только что доказали, что дважды два будет десять. — Много магии?

— Да, он, полагаю, гораздо сильнее меня будет, — кивнул Чернышёв и задумался. — Но, если вы хотели именно воздушника или эфирника, то да, тут он уже не владеет этими видами. Но та, что у него сейчас, — просто чума! Боевая трансформация, возможность открывать порталы в разные миры, ещё много каких штук. Мне сын рассказывал, там что-то невероятное. Так что, если вам просто нужен сильный маг в зятья, Державин позиций тут не потерял.

— Так… — император стоял напротив абсолюта и чувствовал себя оплёванным и обманутым. Причём, всё это он сделал с собою сам. — То есть Державин не магический инвалид, как я считал ранее?

— Нет, — покачал головой Валерий. — А кто вам такое сказал?

Император подумал и вспомнил, что на самом деле ему никто и не говорил. Ему сказали, что Державин-младший лишился источника и эфирного сердца. А всё остальное он уже додумал сам.

В любом случае идти на попятную после содеянного было поздно.

— Видимо, я сам что-то неправильно понял, — глухо произнёс император, враз теряя интерес к разговору с Чернышёвым. — Что ж, ваше мнение я учту, спасибо за уделённое мне время.

Валерий ушёл, а Ярослав Иванович ещё долго ходил по своему кабинету взад-вперёд.

«…Умеет открывать порталы в другие миры и ещё много каких штук…»

В голове императора в эту фразу трансформировались слова абсолюта и теперь крутились без остановки.

— И что мне теперь с этим делать? — спросил он себя вслух.

Прилетев на место, я сразу же отпустил команду, чтобы летели обратно. На вопрос, когда за мной прилетать, пожал плечами и ответил, что сообщу об этом деду. Командир самолёта взял под козырёк и начал готовить машину к взлёту.

От аэропорта в нужную мне сторону можно было добраться только на аэротакси. Причём, лететь пришлось долго, огибая гористую местность и складки рельефа.

Совсем недалеко от цели водитель посадил такси на широкой площадке и что-то сказал. Я взял телефон и попросил его повторить, чтобы получить перевод.

— К самому храму мы не поднимемся, — сказал мне водитель, разводя руками. — Опасные воздушные потоки, которые нам не преодолеть. Аномалия, не позволяющая летать. Наверх можно попасть только по специальной лестнице.

Я поблагодарил водителя и вышел из машины, забрав достаточно вместительную сумку с собранными в путь вещами.

Что ж, всего одна лестница, и я у цели. Ван Ли, наверное, уже заждался меня.

Я огляделся, и встал, открыв рот. Лестница была вырезана прямо в горе и уходила высоко-высоко наверх, насколько хватало глаз и исчезала в низких облаках.

Я подошёл к табличке и навёл на неё камеру телефона с переводчиком.

'Лестница к мудрости, — гласила та. — Четыре тысячи четыреста сорок четыре ступени приведут вас к храму мудрости, если сможете их осилить. Каждый ваш шаг — это преодоление себя. Преодолев расстилающуюся перед вами лестницу, вы станете другим человеком. Вы познаете, из чего сделаны и чем наполнены.

Или вернётесь ни с чем, поддавшись соблазнам своего прошлого'.

— Что ж, — проговорил я вслух и закинул сумку на плечо. — Не будем поддаваться соблазнам.

Ещё раз глянул наверх на кажущееся бесконечным количество крутых ступеней, исчезающих в белоснежном облаке, и сделал первый шаг.

Глава 6

Молитвенные дощечки раскачивало ветром, и они издавали лёгкий стук, похожий на то, что какой-то усталый путник преодолел почти четыре с половиной тысячи ступеней и теперь стучится в ворота.

Бумажные фонари с повседневными абажурами тоже раскачивались движением воздуха, и слабый свет, отбрасываемый ими, скользил по каменным стенам, кое-где закрытым деревянными щитами. Благовония курились в положенных для этого местах, наполняя воздух лёгким запахом силы и воли.

Учитель стоял снаружи на узкой террасе, с которой открывался чудный вид на ближайший горный хребет. Особенно красиво тут было на рассвете. Вид розового от специфического освещения снега, укрывающего вершину горы, немногие избранные навсегда сохраняли в своём сердце.

— Учитель, — обратился Ван Ли к стоящему на террасе человеку, видя, что тот уже закончил сегодняшнюю созерцательную медитацию и готов к разговору. — Могу я просить вас об одолжении?

— Каждый человек может просить, — был ему ответ, а в глазах, обращённых на Ван Ли, загорелась искорка мальчишества. — Но не каждый будет услышан.

— И не каждый услышанный получает помощь, — в тон Учителю ответил Ван Ли. — Я знаю, спасибо. Но я пришёл не по своей прихоти. Один мой ученик просил меня о помощи, и я считаю, что вправе помочь ему, так как он сам этого хочет.

— Что за ученик? — поинтересовался Учитель, внимательно разглядывая Ван Ли. — Уж не тот ли, что носит в себе паука?

— Всё верно, — Ван Ли сложил руки и склонился перед великой мудростью Учителя. — Это мой ученик из России, с которым я провёл вместе много медитаций.

— Ты же знаешь, что мы тут принимаем не всех, — уточнил Учитель, но, скорее, для ритуала, так как, конечно же, Ван Ли об этом прекрасно знал. — И только достойные могут войти в ворота нашего храма?

— Знаю, Учитель, — Ван Ли распрямился и посмотрел в глаза Учителю, что означало твёрдую уверенность мастера в своих словах. — Я считаю, этот человек достоин.

— Ну что ж, — ответил Учитель и хитро улыбнулся мастеру. — Проверим.

Когда я разговаривал с Ван Ли, выясняя, как к ним добраться, он сказал мне, чтобы я взял удобную одежду, тёплую одежду и горячее питьё. Больше ничего брать не надо.

Но, конечно же, у меня оказалась целая сумка вещей, которые, как я полагал, мне жизненно необходимы. Так бывает с каждым, кто тащит за собой целый дом. А потом оказывается, что из этого всего ему максимум потребовались чистые носки и трусы с футболкой.

Перед лестницей я надел спортивную одежду, в которой обычно тренировался на улице, и специальную куртку, использовавшую тепло собственного тела для создания комфортной температуры.

Ступени были неравномерными. Разными по высоте и длине, что доставляло дополнительный дискомфорт. Я-то полагал, что справлюсь за пару часов, но за полчаса преодолел лишь триста ступеней, что намекало на более продолжительное путешествие, чем я рассчитывал.

Более того, на триста пятидесятой ступени я запыхался и остановился восстановить дыхание. Посмотрев наверх, я не увидел ничего нового: лестница исчезала в далёком облаке, и неизвестно, сколько ещё надо будет пробираться внутри. А вот, оглянувшись назад, я сильно удивился: площадка, с которой я начал восхождение, была буквально подо мной. Казалось, рукой подать, чтобы вернуться на неё. Сорок минут восхождения? Да их словно и не было, вот же начало пути.

«Архос, это какая-то иллюзия? — спросил я, пытаясь пересчитать ступеньки, оставленные позади. — Или я действительно так мало прошёл?»

«Никакой иллюзии, — ворчливо отозвался мой ментальный наставник. — Ты просто дохлый, потому что пренебрегал тренировками тела».

«Ничего я не пренебрегал, — ответил я. — Мне действительно некогда было. Вот вернусь домой и сразу займусь».

«Ты уже занялся, — усмехнулся на это Архос или даже рассмеялся, словно злой гений из фильмов. — Пока дойдёшь, твой организм уже перестроится».

И я пошёл дальше.

После пятисотой ступеньки я уже чувствовал боль при каждом вдохе. Мне раздирало лёгкие от каждого усилия. А ноги, словно налились свинцом, и на каждую ступень их приходилось затаскивать чуть ли не насильно.