Горизонты Аркхема (сборник) - Лавкрафт Говард Филлипс. Страница 40

Что мне оставалось делать! Расписавшись в регистрационной книге и заплатив доллар, я последовал за неразговорчивым портье, несшим мой чемодан, по скрипучей лестнице наверх, а затем по пыльным безлюдным коридорам – к моему отдаленному номеру. Это оказалась довольно унылая, бедно обставленная комната, одно окно которой выходило на грязный двор, а другое – на ряд заброшенных кирпичных домов. Вдали, за накренившимися полуразрушенными крышами, тянулось болотистое предместье. В конце коридора помещалась ванная, каких уже нигде не встретишь. В этой обитой заплесневелыми деревянными панелями комнате я разглядел при слабом освещении старую мраморную ванну, жестяной тазик и умывальник.

Было еще светло. Я спустился на площадь и огляделся, желая где-нибудь пообедать. Прохожие все так же недоброжелательно пялились на меня. Бакалея уже закрылась, и поэтому мне пришлось-таки отправиться в столь не понравившийся ресторан. Посетителей обслуживали сутулый мужчина с головой огурцом и выпученными немигающими глазами и девочка с приплюснутым носом и невероятно толстыми неловкими руками. У ресторана не было своей кухни, здесь подавали еду из консервов и пакетов, но меня это только порадовало. Быстро съев тарелку овощного супа с крекерами, я вернулся в гостиницу, купил в киоске у хмурого продавца вечернюю газету и засиженный мухами журнал и поднялся в свою мрачную комнату.

Сумерки сгущались. Я включил тусклую электрическую лампочку, висевшую над простой железной кроватью, и попытался сосредоточиться на чтении. Мне необходимо было отвлечься. Ни в коем случае, сказал я себе, не стоит сейчас думать о странностях, замеченных мною в этом старом, погибающем городе. По крайней мере до тех пор, пока я его не покину. Безумный монолог престарелого пьянчужки не сулил мне приятных сновидений. Надо было во что бы то ни стало стереть из памяти эти дикие, выцветшие, слезящиеся глаза.

Хорошо бы позабыть и рассказ некоего инспектора фабрик об этой гостинице и таинственных ночных голосах, переданный мне кассиром в Ньюберипорте. И мелькнувшее в темноте церкви лицо под тиарой, ужаснее которого я не видел в своей жизни. Не будь комната столь промозглой, было бы легче не думать обо всех этих неприятных вещах. Но пронизывающая сырость ассоциировалась у меня в мозгу с царящим в городе рыбным зловонием и поневоле вызывала мысли о смерти и разложении.

Беспокоило и отсутствие на двери задвижки. Свежие следы говорили о том, что ее сняли недавно. Видимо, она не работала, как и многое в этом ветхом здании. Нервно оглянувшись, я увидел задвижку на комоде. Несомненно, это была именно она. Следы соответствовали ее размеру. Чтобы как-то разрядиться и справиться с нахлынувшим волнением, я занялся прилаживанием ее на прежнее место. Чего только я не использовал при этом: и складной нож, и отвертку, благо оба эти предмета всегда возил с собой на кольце для ключей. Справившись с этим делом, я несколько успокоился: теперь перед сном можно было запереться. Я не очень-то полагался на прочность засова, но даже эта символическая защита действовала в такой ситуации умиротворяюще. Похожие запоры были на дверях, ведущих в две соседние комнаты, я их тоже постарался укрепить.

Я не раздевался, решив почитать, а потом лечь, сняв только пиджак, воротничок и ботинки. Достав из чемодана зажигалку, сунул ее в брюки: если проснусь в темноте, смогу взглянуть на часы. Спать, однако, все не хотелось. Помаявшись, я поймал себя на том, что постоянно прислушиваюсь к малейшему шороху, словно чего-то ожидаю. Неведомого и ужасного. Рассказ инспектора произвел, видимо, на меня более сильное впечатление, чем я думал. Попробовал было снова читать, но вскоре бросил эти бесплодные попытки.

Некоторое время спустя на лестнице и в коридоре послышался скрип, кто-то ходил, и я подумал, что, должно быть, прибыли новые постояльцы. Голосов, однако, не было слышно, да и ходили как-то чересчур осторожно, будто таясь. Это мне не понравилось, и я решил, что спать не стоит. В городе попадались подозрительные личности, несколько приезжих здесь уже пропало. Может, в гостинице убивают с целью грабежа? Но я не произвожу впечатления состоятельного человека. Или же местный люд не выносит любопытных туристов? Тогда мой очевидный интерес к городу, прогулки и листок с планом города, в который я то и дело заглядывал, могли произвести неприятное впечатление. Поразмыслив, я в конце концов решил, что у меня просто шалят нервы. Подумаешь, какой-то скрип… И все же жаль, что у меня нет при себе оружия.

Время шло. Спать не тянуло, зато навалилась усталость. Я закрыл дверь на задвижку, выключил свет и лег не раздеваясь, прямо в пиджаке и ботинках, на жесткую неровную постель. В темноте каждый звук казался зловещим, и меня одолели тревожные мысли. Зачем я только выключил свет? Но подняться и зажечь его снова недоставало сил. После некоторого затишья половицы опять заскрипели, а затем послышались звуки, в происхождении которых сомневаться не приходилось. Сбывались мои самые дурные предчувствия. Ошибки не было: кто-то осторожно и опасливо пробовал открыть ключом дверь.

Страх, испытанный мною в эти минуты, наверняка был бы еще острее, не предшествуй ему смутное ожидание опасности. Без особых на то оснований я все время находился настороже, и теперь это помогло мне. Что бы ни случилось, я ко всему был готов. И все же переход от неопределенных предчувствий к реальной угрозе оказался довольно резким. У меня сжалось сердце. Кто-то мог просто ошибиться номером, но мне это даже не приходило в голову. Убеждение, что за дверью стоит злоумышленник, крепло, я затаил дыхание и прислушался, ожидая, что будет дальше.

Вскоре тихое бряцание ключей прекратилось, а затем я услышал, как кто-то вошел в соседний номер. Опять повторилась история с ключом, теперь пытались открыть боковую дверь. Но и здесь задвижка не подвела. Пол снова заскрипел. Взломщик удалился. Через пару минут тихо щелкнул замок левого номера, на этот раз вошли туда. Подергав смежную дверь, неизвестный снова вышел в коридор. По удаляющемуся скрипу я понял, что он, миновав коридор, спустился по лестнице. Итак, взломщик понял, что я обхитрил его, и на какое-то время сдался. На какое? Мне это предстояло узнать.

План действий созрел быстро. Должно быть, подсознательно я ждал какого-то подвоха, потому и готовился к отступлению. С самого начала было ясно, что речь может идти только об отступлении – сопротивляться не имело смысла. Нужно было уносить ноги из гостиницы как можно скорее, пока цел, но ни в коем случае не через парадный вход.

Неслышно поднявшись, я зажег карманный фонарик, чтобы поскорее найти выключатель. Чемоданом придется пожертвовать, но кое-что из вещей можно с собой захватить. Однако, сколько я ни щелкал выключателем, лампочка не загоралась. Свет отключили. Против меня, судя по всему, затевается крупная акция. Как только она будет осуществляться? Пока я так стоял, держа руку на выключателе, и размышлял, этажом ниже послышались приглушенный скрип и, как мне показалось, голоса беседовавших людей. Но минуту спустя появилось сомнение: слишком уж не походили на человеческую речь эти хриплые, лающие звуки, а то и откровенное кваканье. Только теперь я осознал, что именно слышал инспектор ночью в этом ветхом и зловещем доме.

Набив карманы при свете фонарика всем необходимым, я надел шляпу и на цыпочках подкрался к окну. Меня интересовало, можно ли бежать этим путем. Против всех правил, пожарная лестница в гостинице отсутствовала. Окна номера выходили на мощенный булыжником двор. Однако справа и слева к гостинице примыкали кирпичные постройки. Можно попытаться спрыгнуть на пологую крышу одной из них, но только не из моей комнаты. Для побега придется перейти в третий от меня номер – справа или слева, и я стал лихорадочно соображать, как удачнее это проделать.

Выходить в коридор опасно, могут услышать. Мне не дадут даже ступить в нужную комнату. Может, пробраться через менее прочные смежные двери, выбив их плечом со всеми замками и задвижками? Учитывая ветхость дома и самих засовов, это вполне возможно. Но тут вставал другой вопрос: как попасть туда бесшумно? Спасти меня могла только скорость. Нужно добраться до окна раньше, чем враги сообразят, в какой комнате я нахожусь. Свою дверь, стараясь не производить лишнего шума, я припер комодом.