Чемпион. Том 1 - Гуров Валерий Александрович. Страница 11

Бывает.

Мать повела батю на кухню, придерживая под локоток. Чему Пельмень только обрадовался, следовало переодеться, а святить толстой жопой пусть даже перед родаками – не кайф.

Родители вышли.

Пельмень надел свежие трусы.

Ну и решил не изменять привычкам своего прежнего тела. Утро «Зверя из преисподней» начиналось с зарядки. А сейчас 7 утра – самое время размяться.

Включил радио, там под руку вещал Владимир Семёнович:

Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая
(Если жив пока ещё) гимнастика!

Пельмень встал, подергался, делая взмахи. Сделал вращательные движения головой, шею разминая. Потом попытался отжаться. В былые времена он делал разминку, включавшую три повтора по 20 отжиманий с хлопками. Что сейчас получится вымучить – проверим опытным путём.

Началось дрянно – Пельмень вдруг понял, что со своей нынешней комплекцией оказаться на полу животом вниз – уже проблема. Ноги у Пельмененко настолько толстые, что сесть на присядки как-то совершенно не выходит.

Почесал репу.

На помощь пришла смекалка.

Сел на кровать, оттуда уже сполз на пол. На живот перекатился морским тюленем и упёрся ладонями в пол.

Ну ка…

Погнали…

Упор!

А вот хренушки.

Как не пыжился Саня, как не пытался выпрямиться на ладонях и встать в упор – ничего не выходило. А вдовесок Пельмень смачно бзданул, обессилев.

Встать в упор, не то что даже отжаться, оказалось проблемой, и как, спрашивается приводить себя в надлежащую форму, если элементарные упражнения недоступны.

Полежав с минуту, Саня предпринял последнюю попытку занять положение для отжиманий. Оттолкнулся от пола, чувствуя как ходуном заходила каждая мышца. Покраснел, руки от напряжения затряслись в локтях.

– Давай давай давай…

Медленно но верно тело приподнялось от пола. Дрожь в руках усиливались, но тело миллиметр за миллиметром поднималось все выше от полу. Пельмень часто задышал, чувствуя нехватку кислорода. Услышал долбящий в висках пульс.

Вот… почти… чуть-чуть осталось.

До того, как выпрямиться полностью осталось приложить одно усилие. Собраться и первая победа в кармане.

Не тут то было.

В тишине раздался глухой хлопок.

ПУХ!

И Пельмень, державшийся на последнем издыхании, грузно упал на пол.

Сука!

Он медленно поднял взгляд на источник шума. И первым, что увидел стали длинные женские ноги. А какие же сука стройные! Он поднимал голову выше, а ноги эти как будто бы не кончались, настолько длинные. Потом появилась коротюсенькая юбочка и… Пельмень сглотнул, облизывая вмиг пересохшие губы. Он смотрел снизу вверх, потому увидел белоснежные трусики. Белые пребелые, в которые сразу в нескольких местах вонзились чёрные короткие лобковые волоски.

Ой мамочки.

– Привет дурень, хера разлёгся? И куда ты пялишься?

От трусиков-такипришлось отвести взгляд, как бы не хотелось. Пельмень не сразу сообразил, что перед ним стоит его «сестра». Личико круглое, милое, густая чёрная челка, ярко накрашенные красным губы, ресницы длинные. А ещё – грудь. Как минимум полноценного третьего размера. Соски стоят, оттопыривая яркий зелёный топик.

– Привет, – ответил он изменившимся голосом.

Сестра то у Пельменя оказывается секс бомба!

– Вставай давай, итак живем в конуре, а у тебя такая жирная жопа, что ты все место занимаешь!

Наглая.

Жуёт жвачку.

Сестра, сексуально покачивая бёдрами, прошла к тумбе у кровати Пельменя, поставила сумку.

Пельмень почувствовал запах ее духов. Хотя это наверное даже не духи были, от неё так и разило сексом. Почувствовал, как твердеет его кочерыжка в трусах. Вот блин, неудобно получается – это выходит у него на сестру встал.

– Я не поняла, мать дома? – Настя увидела ее сумку.

Заглянула в неё, порылась, ничего интересного не нашла. Но положила туда деньги. Несколько купюр.

– Дома, – буркнул Пельмень.

– А папаша?

– Тоже.

– Не вовремя я заскочила. Папка пьяный?

– Угу.

– Вот козел, угробит нам мать. Говорила же ему не пить, когда мамка дома.

Настя подошла к окну, открыла, высунулась едва ли не наполовину и замахала рукой, следом отправила воздушный поцелуй.

С улицу надрывалась Комбинация.

«Твоя вишневая девятка
Меня совсем с ума свела
Твоя вишневая девятка
Покой мой напрочь отняла
Твоя вишневая девятка
Опять сигналит за окном
Твоя вишневая девятка
Ты полюби ее потом…»

Юбочка Настьки приподнялась и Саня вновь увидел аппетитный холмик – сестра носила стринги. Взгляд отвести не вышло.

– Ты кому машешь? – попытался отвлечься Пельмень.

– Алексею, купил новую тачку.

– Вишневая девятка, угадал?

– Канеш.

Пух!

Настя снова надула и лопнула пузырь. Обернулась, извилась, поправляя поднявшуюся юбочку. Потом вытащила жвачку изо рта, сунула в первый попавшийся клочок бумаги и всучила Саше.

– Выкинешь, братик?

– Выкину.

Пельмень кое как справился со стояком и теперь сидел на полу. Вставать не торопился – после потугов с отжиманиями тупо не осталось сил.

– Полотенце твоё? – Настя взяла вафельное полотенце в котором пришёл Пельмень ноготками указательного и большого пальцев. – Чистое?

– Я обернулся, когда из ванной выходил.

– Не дрочил? – она повертела полотенце, критически осматривая. – Нигде его не обкончал?

– Я так то таким не занимаюсь, – возмутится Пельмень. – Я даже им не вытирался, если че.

– Понятно все с тобой, я в душ. Если мать придёт, пока меня не будет, скажи, что я вернула ей 50 рублей. А то она меня задолбала этими копейками! Мы с Лехой в день больше тратим!

С этими словами сестра сняла с себя свою юбочку и топик, оставшись в трусиках. Грудь у Настьки оказалась крепкого третьего размера, стоячая. Обернулась полотенцем.

Понятно все – особенности жития в коммуналке – они такие, но что б прям ТАКИЕ, блин…

– Отвернись дурында, хватит на меня пялиться, ты правила забыл? Или где мне по твоему переодеваться?

Трусики она сняла уже потом. И кинула в лицо Пельменю. Хрен его знает как тут по правилам принято, но трусики так и повисли на лице Сани.

– У-у… – выдавил Пельмень что-то нечленораздельное.

Снимать трусики с лица как-то не торопился. Сестра выскочила из комнаты в общий коридор к ванной.

А Пельмень, наверное, так бы и сидел на полу тесной коммуналки, но в этот момент зазвонил телефон, висевший у входной двери на стене.

Звук такой противный главное.

В комнатушке помимо Пельменя никого не было и трубку пришлось снимать ему. Телефон трезвонил и выключаться не собирался. Звонивший оказался настырным. Пельмень заставил себя подняться, и шаркая ногами поплёлся к телефону. Снял трубку.

– Але.

Из динамика послышалось кратковременное шуршание, а потом кто-то включил запись:

«Ты уедешь скоро
Опустеет шумный город
После нашей ссоры
Может прав ты, я не спорю
В том, что разбились мечты
Не виноваты цветы
Жёлтые тюльпаны, о-у-о
Жёлтые тюльпаны…».

Дебилы, блин. Пельмень послушал куплет и положил трубку.

Через минуту телефон зазвонил снова. Но на этот раз Сашка выключил провод из штекера.

Одни орут.

Вторая сиськами вертит перед носом.