Дай мне развод (СИ) - Тес Ария. Страница 21

Ильяс раздувает от злости ноздри, но я игнорирую, вцепившись в старика всем своим существом, как в спасательный круг, блин. Пожалуйста…черт, умоляю, спаси меня из той задницы, в которой я оказалась по собственной тупости!

- И она его получит.

Фу-у-ух…

- Препятствовать не советую. Я — генерал, у меня много связей, а органы давно интересуются Амаевыми.

- Мы не имеем отношения к делам брата.

- Знаю, Магомед Ахматович, иначе я не позволил бы жениться на моей единственной внучке. Но теперь она хочет уйти, значит, она уйдет, или я подключу все свои связи, и у вас будут серьезные проблемы. Итак, что выбираем? По-хорошему или по-плохому?

Тóну его холоднющему и абсолютно серьезному, не терпящему пререканий, чисто военному такому, никто не рискнет перечить. Я буквально чувствую, как пусть и старик, он одним взглядом засовывает всех присутствующих себе за пояс, а после выжидательной "паузы", смотрит на меня. До странного тепло так и кивает ласково...

- Идем, принцесса.

Бам!

Снова удар, только флешбеком прямо в лоб. Я вдруг вспоминаю один зимний вечер на главной площади рядом с огромной елкой. Мужчина с глазами, как у меня, протягивает мне руку, улыбается и шепчет:

«Вот мы и здесь. Идем, принцесса, проверим, что там есть под елкой...»

Тогда "под елкой" я нашла свою самую любимую куклу, а это был он...да ведь? Да...Забавно...мне всегда казалось, что деду на меня плевать с высокой колокольни, но, оказывается, он ездил ко мне? Проводил со мной время? Гулял? Чего же еще я не знаю?...

Думаю, что впереди открытий будет много, и я делаю шаг им навстречу, но меня тут же хватают за руку. Больно. И мне бы очень хотелось сказать, что я думаю в этот момент об Ильясе, но нет...Муж может быть козлом номер один, только вот...если говорить по-честному, то больно он мне никогда не делал. Физически, разумеется.

Эти пальцы принадлежат другому человеку...

- Если ты сейчас посмеешь уйти... - предостерегающе шипит мачеха, дернув меня на себя, как куклу, - Клянусь! Ты об этом жестоко пожалеешь, Дарина! Никогда сюда не вернешься! Никогда! Я костьми лягу, но не пущу тебя на порог!

Черт! Она же мне руку сломает, а по жару в глаза вижу, что именно этим мачеха сейчас и занимается в своих мечтах...как же больно. Я стараюсь вывернуться по всем правилам этикета, то есть тихо и без скандалов, так она пальцы сильнее сжимает! Сука! И я издаю тихий, глухой стон...

В этот же момент за моей спиной вырастает Ильяс, который кладет свою пятерню на ее запястье и предостерегающе шепчет:

- Светлана Юрьевна, отпустите ее немедленно, или поклянусь сейчас я: вы об этом жестоко пожалеете.

Конечно. Давать заднюю никто не любит, как и отступать от намеченных планов, но у мачехи нет выбора: она отпускает меня молча, проклинает, правда, глазами, но это ладно. К этому я привыкла. А вот что интересно — это Ильяс. Мне на миг кажется, что мы сможем расстаться достойно, однако когда я встречаюсь с ним взглядами, понимаю: креститься надо, когда кажется, Дарина.

Я за тебя заступился, но ничего не кончено.

Это я читаю на дне черных, вспыхнувших глаз.

Глава 10. Развод

Месяц спустя

За последний месяц жизнь моя круто изменилась.

С отцом я больше не общаюсь, Амаева не видела, но самое главное: я не живу больше под гнетом!

Впервые со смерти мамы, чувствую себя человеком решающим. Что угодно. Вот что угодно просто! Какой ужин приготовить, во сколько встать, куда пойти, что одеть, что сказать или сделать — Все. Что. Угодно.

Несмотря на то, что живу я с дедушкой.

Оказалось, что человек он тихий и очень деликатный, да и много работает, так что можно считать, что живу я одна. Приходит почти под ночь, уходит с петухами. Разговора между нами так и не состоялось, единственное, что он сделал — это показал мне комнату, в которой я буду жить, неловко сунул мне карту, чтобы я пошла и купила себе вещи, пока не заберу свои, а еще на следующее утро предложил «договориться» перенести сессию на следующий год.

«Так будет лучше…» - жмет плечами, уплетая овсянку, - «Сейчас тебе об этом думать некогда. Развод вряд ли будет простым…»

Охо-хо…я в этом просто не сомневалась! Нет, вру, в тот момент я еще думала, что глупости его слова: зачем Ильясу держать меня, если уже пошли такие пироги. Нет, серьезно: зачем?! Поймите правильно: традиции традициями, но дело не стоит и выеденного яйца, если так призадуматься. Репутация? Дак это не повод. В нашей стране, увы и ах, на измены мужчин смотрят сквозь пальцы, мол, а что с него взять? Все мужики изменяют. Да, вокруг его имени поскандалят немного, но все по итогу утихнет. Все всегда утихает. Возможно его цели, а точнее способы их достижения, немного пошатнутся, но это тоже ничего. Так сказать, пережить можно.

А других причин я просто не видела…тогда.

Примерно через неделю после моего громкого заявления, я убедила себя, что все действительно нормально. Меня никто не преследовал, не пытался связаться и отговорить, также не было никаких волнений в прессе, но это еще ладно. Они, скорее всего, просто не придумали, как им действовать дальше, и я хранила радиомолчание в ответ, чтобы не провоцировать никого.

Вообще никуда не выходила, чтобы никого не провоцировать.

Если честно, это время я использовала с пользой для себя: хорошенько прорыдалась под одеялом, посмотрела кучу романтических фильмов и сожрала тонну шоколадных конфет.

Так вот, после такого трипа и всех разумных аргументов, мне показалось, что я могу поехать и забрать свои вещи. Дед был против. Он все бубнил, что не надо мне одной ехать, бла-бла-бла, а я это все как «бла-бла-бла» и воспринимала. Спойлер: идея оказалась действительно глупее не придумаешь, даже несмотря на то, что я предусмотрела, как мне казалось, все.

Приехала к дому, когда Ильяс уже должен был быть на работе. Походила вокруг, чтобы убедиться, что ни одной из его машин нет поблизости, посмотрела на окна. Темно еще было, а свет везде выключен — отлично. Наконец, набравшись смелости, я зашла в наш подъезд, поздоровалась с консьержем и двинула к лифту.

Волновалась дико. Сердечко стучало, ручки тряслись, так что мне не удалось с первого раза попасть ключом в маленькую щелочку, что сузилась еще на пару сотен сантиметров (конечно же нет). Но наконец все препятствия были пройдены, и я попала домой.

Фу. Отплеваться захотелось. Какой же это дом? Пустая, холодная квартира встретила меня колюче и как-то совсем нерадушно. Вдруг стерлось все, что мне в ней так нравилось: и свет, и милые атрибуты дизайна типа подсвечников на камине или моего родного, теплого пледа из овчины, под которым я вечно ежилась одна, пока ждала мужа с работы. Фотографий не было…их и так не было, не считая одной огромной на столе — свадебной, — а сейчас и ее убрали.

С глаз долой, из сердца вон!

А так обидно…мне аж до слез обидно стало, что он действительно просто взял и снес меня, как будто нас никогда и не было. Стер, вычеркнул, удалил из своего пространства…

Я тогда вздохнула тяжело, борясь с новой порцией слез, но они все равно непослушно сорвались с ресниц. Пришлось признать, что развод наш усложнится особенно сильно из-за меня. Если он готов просто отпустить, чувства мои противились этому и упирались. Задевались, так сказать, как свежая рана на коленке.

Но надо. Нет у меня пути назад — надо. Я ведь понимаю, что не вариант, а если и допустить возможность примирения, рано или поздно очередной своей изменой он просто убьет меня, выдернет душу с корнем, и что тогда я делать буду? А если дети появятся? Нет-нет-нет…кошмарный сон наяву слишком большая плата за возможность быть в его тени.

Поэтому я смахнула слезы и решительно направилась на второй этаж. Забирать много в мои планы не входило, только самое дорогое сердцу. Однако там меня ожидал большой-большой сюрприз: моих вещей не было. То есть вообще.