Любите истории пострашнее? (ЛП) - Кинг Стивен. Страница 23

— Тогда зачем ты её привела?

— Просто так, наобум. Я знала, что тебе нужно что-то более трудозатратное, чем золотая рыбка. Она уже гавкает?

— Скорее тявкает. Когда приходит почтальон, курьер из «Ю-Пи-Эс» или заскакивает Дон выпить пивка. И всегда два раза. Тяв-тяв — и всё. Когда собираешься приехать?

— Я уже приезжала. Теперь твоя очередь.

— Тогда мне придётся взять с собой Лори. Ни за что не оставлю её с Доном или Эвелин Питчер. — Глядя на своего спящего щенка, Ллойд понял, что ни за что не оставит её ни с кем. Его заставляли нервничать даже короткие походы в магазин, и он всегда испытывал облегчение, видя, что Лори ждёт его возвращения у двери.

— Значит бери её с собой. Я бы с радостью посмотрела насколько она уже выросла.

— А как же аллергия Джима?

— В жопу его аллергию, — сказала Бети и, смеясь, отключилась.

Поохав и поахав вокруг Лори, которая, за исключением одной остановки, чтобы облегчиться, всю дорогу до Бока проспала на заднем сиденье, Бет снова вернулась к своей роли старшей сестры. Хотя она могла допекать Ллойда по многим причинам (в чём она была мастером), но в этот раз главной темой стал доктор Олбрайт и необходимость Ллойда пройти у него обследование.

— Хотя ты выглядишь хорошо, — сказала Бет. — Должна это признать. Кажется, даже загорел. Если только это не желтуха.

— Обожаю твой позитивный настрой, Бети. Это просто загар. Я выгуливаю Лори по три раза в день. Утром веду её на пляж, днём по Шестимильной тропе к «Фиш Хаусу», куда я хожу обедать, и вечером снова на пляж. Посмотреть на закат. Ей всё равно, у собак нет чувства красоты, но мне нравится.

— Ты гуляешь с ней вдоль канала? Господи, Ллойд, там всё прогнило. Рано или поздно доска проломится, и ты полетишь в воду, вместе с принцессой. — Бет потрепала Лори по макушке; собака будто в улыбке сощурила глаза.

— Этот настил там уже сорок лет или больше. Думаю, он переживёт меня.

— Ты уже записался на приём к врачу?

— Нет, но запишусь.

Бет подняла свой телефон.

— Почему бы не сделать это сейчас, согласен? Я хочу это видеть.

Судя по выражению её лица, Бет не ожидала, что он согласится — именно поэтому он так и сделал. Но не только по этой причине. В предыдущие годы Ллойд боялся идти к врачу, ожидая того самого момента (несомненно навеянного многочисленными телесериалами), когда врач с серьёзным видом посмотрит на него и скажет: «У меня плохие новости».

Однако сейчас Ллойд чувствовал себя хорошо. С утра после сна у него затекали ноги, вероятно, от долгих прогулок, а спина стонала сильнее, чем обычно, но обратив свой взор внутрь, Ллойд не заметил ничего тревожного. Он знал, что всякие бяки могут довольно долго не ощущаться в теле старика — подкрадываться незаметно, пока не настанет время для рывка, — но ни в чём не наблюдалось такого прогресса, чтобы вызвать какие-либо внешние проявления: ни кровавого стула, ни мокроты, ни боли в кишечнике, ни проблем с глотанием, ни болезненного мочеиспускания. Ллойду казалось, что гораздо легче сходить к врачу, когда твоё тело говорит, что для этого нет причин.

— Чего ты улыбаешься? — В голосе Бет проскользнуло недоверие.

— Ничего. Дай сюда.

Ллойд потянулся за телефоном. Бет убрала руку.

— Если правда собрался звонить, тогда возьми свой.

Через две недели после обследования доктор Олбрайт попросил Ллойда прийти для ознакомления с результатами. Они были хорошими.

— Ваш вес почти в норме, кровяное давление в порядке, рефлексы тоже. Показатели холестерина лучше, чем в прошлый раз, когда вы позволили нам взять немного вашей крови…

— Знаю, прошло какое-то время, — сказал Ллойд. — Вероятно, больше, чем нужно.

— Без «вероятно». В любом случае, на данный момент нет необходимости давать вам липиды, что вы должны воспринимать, как победу. Не меньше половины моих пациентов вашего возраста принимают их.

— Я много гуляю, — сказал Ллойд. — Моя сестра подарила мне собаку. Щенка.

— Щенки — божий дар для выполнения физических нагрузок. А как у вас дела в остальном? Справляетесь?

Олбрайту не было нужды уточнять. Мэриан также была его пациенткой, и гораздо более ответственно, чем её муж, относилась к обследованиям раз в полгода — Мэриан Сандерлен во всём была предусмотрительной, — но опухоль, которая сначала лишила её разума, а потом убила, была вне этой предусмотрительности. Она зародилась слишком глубоко внутри. Глиобластома, по мнению Ллойда, являлась Божьей версией пули 45-го калибра, выпущенной в голову.

— Вполне неплохо, — сказал Ллойд. — Снова сплю. Почти всегда ложусь спать уставшим, и это помогает.

— Из-за собаки?

— Да. В основном.

— Вам стоит поблагодарить свою сестру, — сказал Олбрайт.

Ллойд подумал, что это хорошая идея. Он позвонил ей в тот же вечер. Бет сказала: на здоровье, на здоровье. Ллойд вывел Лори на пляж. Он наблюдал за закатом. Лори нашла дохлую рыбу и помочилась на неё. Оба вернулись домой удовлетворённые.

6-е декабря этого года началось как обычно, с прогулки по пляжу, после которой последовал завтрак: собачий корм «Гейнс» для Лори, яичница и тост для Ллойда. Ни что не предвещало, что Бог в это время взводит курок своего оружия 45-го калибра.

Ллойд посмотрел первый час программы «Тудей», затем зашёл в каморку Мэриан. Он подрабатывал бухгалтером в «Фиш Хаус» и автосалоне в Сарасоте. Работёнка была не пыльная, без лишнего стресса, и, хотя в деньгах Ллойд особо не нуждался, ему было снова приятно работать. И он обнаружил, что ему приятнее сидеть на столом Мэриан, чем за своим собственным. К тому же ему нравилась её музыка. Всегда нравилась. Он подумал, Мэриан была бы рада, что её комната вновь используется.

Лори сидела рядом с его креслом, задумчиво жуя своего игрушечного кролика, а после задремала. В половине одиннадцатого Ллойд сохранил рабочий файл, решив передохнуть от компьютера.

— Пока перекусить, девочка.

Она последовала за ним на кухню, где с удовольствием взялась за жевательную палочку для собак. Ллойд налил себе молока и взял пару печений из посылки Бет. Они подгорели снизу (подгоревшее рождественское печенье было ещё одним отличительным признаком Бет), но были вполне съедобными.

Какое-то время Ллойд придавался чтению — он продолжал углубляться в обширное oeuvre [9] Джона Сэндфорда, — пока его не потревожило знакомое бряцанье. Это была Лори, сидящая у входной двери. Она водила мордочкой по стальной защёлке поводка, висящего на дверной ручке. Ллойд посмотрел на часы: без четверти двенадцать.

— Ладно, хорошо.

Ллойд защёлкнул поводок на шее Лори, похлопал по левому переднему карману, дабы убедиться, что не забыл бумажник, и позволил Лори вытянуть себя на яркий полуденный свет. Когда они спустились к Шестимильной тропе, Ллойд увидел, что Дон расставил свою неизменную коллекцию ужасных пластиковых праздничных украшений: вертеп (святое дело), большого пластикового Санту (богохульство) и кучку газонных гномов, разодетых под эльфов (Ллойд подумал, что в этом и была задумка). Далее Дону предстояло, рискуя жизнью, взобраться на лестницу и развешать мигающие гирлянды, от чего бунгало Питчера походило на самое маленькое в мире плавучее казино. В предыдущие годы украшения Дона заставляли Ллойда грустить, но сегодня он рассмеялся. Нужно отдать должное этому сукиному сыну. У него артрит, больные глаза и больная спина, но Дон не сдавался. Он относился к этому так: либо Рождество, либо смерть.

На заднюю террасу домика Питчеров вышла Эвелин. На ней был косо застёгнутый розовый халат, щёки намазаны каким-то беловато-жёлтым кремом, а волосы растрёпаны. Дон признался Ллойду, что его жена начала понемногу «плыть», и сегодня, определённо, был именно такой день.