Беглянка для наследника (СИ) - Мариенко Дарья. Страница 35

Глаза я благоразумно опустила вниз, и затаила дыхание.

Мужчины стали разговаривать на местном языке. Как и ожидалось, голос вождя оказался под стать хозяину. Глубокий, раскатистый бас, от которого, казалось, пол ходит ходуном.

Я не могла видеть, но слышала, что интонации в разговоре были благожелательными и родственными.

Пропустила момент, когда вождь поднялся и опомнилась лишь, увидев голые ступни.

— Встать, — велел Булакарамэ.

Я осторожно поднялась на ноги, придерживая платья и посмотрела на вождя, попадая в плен его взгляда. Тяжёлого, давящего.

Лицо было грубым, уже покрытым первым морщинами, крупные черты лица и тяжёлый подбородок, а глаза, темно-болотного цвета смотрели в ленивым любопытством.

Он внимательно осмотрел мое лицо, волосы, фигуру и кажется остался доволен. Одобрительно кивнув племяннику.

А дальше, он сделала шаг вперёд и слегка нагнувшись, из-за разницы в росте, приподнял платье, чтобы грубо надавить на промежность. Я же с первобытным ужасом вцепилась в его руку, пронзая до крови ногтями кожу и тщетно пытаясь отодвинуть ладонь.

Глаза вождя мгновенно заполнились бешенством и второй рукой резко схватив за горло, перекрыл кислород. Паника накрыла окончательно, я дернулась и уже обоими руками пыталась отодрать его от горла. А он в этот момент второй рукой грубо вошёл пальцем внутрь меня, не церемонясь и несколько раз толкнул пальцем. Это было больно, низ саднило, но ужаснее ощущать, как лёгкие жжет от нехватки кислорода. Ещё несколько секунд и сознание поплыло, а я уже ничего не соображая стала терять сознание.

В этот момент меня опустили, и я лихорадочно сделала первый глоток воздуха, тут же закашлявшись от боли.

Я лежала у ног островитян с задранной юбкой, из глаза не переставая лились слезы.

Над головой раздался недовольный рык вождя. Сквозь пелену слез увидела на его руке следы крови и со всей силы помолилась Единому, чтобы эта была кровь от месячных дней, а не от лишенной девственности. Потому что, в противном случае, жить с этим, я не смогу…

Глава 22

22.1

Все было, как в тумане, когда меня вели назад. Вождь отмахнулся и дал распоряжение племяннику увести свою рабыню.

Я ничего не понимала и дойдя до комнаты легла на шкуру и сжалась в комок. Единственное желание, остаться одной, чтобы никого не видеть и не слышать. Я ощущала себя грязной, растоптанной. А ведь он ещё даже не подмял под себя… Дура, раньше думала, что все смогу выдержать, а оказывается, что не могу, даже этого.

Булакарамэ пыталась мне что-то сказать, но видя моё состояние все-таки оставил одну.

Ночью, я осознала, что это была кровь от месячных. Облегчение было огромным. Как будто гора свалилась в плеч. Правда, оставался вопрос, почему на это так агрессивно отреагировал вождь.

Уже утром Булакарамэ мне объяснил, что во время «красных» дней, женщины не имеют права выходить из дома, а мужчины их посещать. Считалась, что это к неудачи, а учитывая, что вождю кровь попала на руку, то могло считаться плохим предзнаменованием. И тем не менее, вождю я понравилась, и он забирает свой подарок. Тем более, что сейчас иных рабынь у вождя нет. Правда, ночи я буду с ним разделять только, когда месячные пройдут.

Далее мне подробно расписали, что я могу или не могу делать в это время.

Я не могу выйди из дома, и пока идут красные дни заходить в основную часть дома.

Позже, если вождь останется мной доволен, переселят в его комнату. Физические наказания в отношении рабынь практикуется, но это я уже итак поняла, горло до сих пор саднило, а ощущение руки, перекрывающей воздух не проходило. Мой статус был ниже чем у детей в племени, и приравнивался к домашнему скоту. Исправить это могло только расположение вождя, которое опять же заработать можно было в постели. Что интересно, имени вождя мне тоже не сказали, оказывается это особая милость, знать и обращаться к нему по имени. И конечно, рабыне такая честь не светит.

Сейчас же, в течении этих дней, я должна ютиться в каморке, и ждать пока не пройдут месячные. Потом ублажать вождя и надеяться, что он останется доволен. Вот только, не смогу я ублажать его. Слишком хорошо помню накатившийся ужас от его пальца, двигающегося внутри меня. И что же делать… что, мне, демон побери, делать?! Бежать? Я не выживу в джунглях, а на дороге найдут. Остаться? Не захочу жить после того, что случится. И ждать помощи не откуда. Тут никому нет дела до чужой рабыни. Даже если она аристократка.

Кэржтина зашла практически сразу после Булакарамэ, она протянула мне многослойные тряпки, и лишь потом я поняла, что это специальное белье для красных дней. Чтобы пол в доме не осквернять каплями крови. По крайне мере, я это поняла так, ведь языковой барьер никуда не делся. Но я была рада даже такому белью, все лучше, чем вообще без него.

22.2

Очень скоро стало понятно, что Кэржтина не разделяет мнения племянника вождя о необходимости сидеть в комнате. Уже ближе к вечеру, меня вывели в небольшую кухоньку, и рукой показали на гору нечищеных, грязных овощей. Тут и переводчик не понадобился, чтобы понять, что от меня требуется. Чувствовала я себя откровенно паршиво, к подавленному эмоциональному состоянию добавилось и тянущая боль внизу живота. Первые два дня месячных давались мне с трудном, и без специального отвара, снимающего женскую боль, становилось совсем плохо. Понятное дело, тут никто моё состояние облегчить не стремился, а скорее наоборот.

Кэржтина увидела в том, что я осталось в этой части дома, отличную возможность использовать бесплатный труд. В принципе, понять, её можно. Я ведь никто и звать меня никак. Пока даже не любовница вождя. А овощи сами себя не почистят.

Так что пришлось этим заняться мне. В какой-то момент, такой монотонный физический труд даже стал приносить определённое удовольствие. Мысли перестали терзать мою голову, а боль в животе ушла на второй план. Куча овощей постепенно уменьшалась, хоть и не очень быстро, а вечер перешёл в ночь.

Когда я закончила, мои ногти были безнадёжно испорчены грязью и холодной водой, что дали для промывки почищенных овощей, но зато, когда я вернулась на свою шкуру, что играла роль постели, то уснула быстро, без внутренних терзаний.

Утром меня разбудили с первыми лучами солнца, и на этот раз это была неизвестная мне девушка. Она была примерно моего возраста. И наверное, среди своих соплеменное считалась красивой, но для меня её внешность была слишком экзотичной да и взгляд, которым меня наградила, был очень неприятными. Я думала, что Кэржтина смотрела на меня недоброжелательно? Наивная. Во эта девица, меня точно мысленно расчленила и скормила остатки местным животным.

Она внимательно меня рассмотрела. И лицо, искажалось все большей неприязнью.

Девушка что-то сказала, тон был резкий, грубый, но я ничего не поняла, а потому её слова для меня ни имели никакой ценности, хотя я уверена, что она не сказала ничего хорошего.

Пожала плечами, давая понять, что не понимаю речи. Островитянка зло сузила глаза и пошла в мою сторону. Я вся напряглась, не понимая, чего от неё ждать. Судя по настрою не исключено, что она может попробовать ударить. Я не знала, за что и почему, но и так просто давать себя бить тоже не собиралась. О возможных последствиях старалась не думать. Я успела выскочить на ноги и готовилась бороться с этой сумасшедшей, когда в проёме появилась Кэржтина. Вот уже не думала, что будут рада её увидеть.

Та быстро оценила ситуацию и несмотря на то, что я ей не нравилась, тут же остановила девушку, схватив за локоть и что-то втолковывая, одновременно тыкая в меня пальцем. Девица резко выдернула руку, напоследок ещё раз обожгла взглядом, и наконец ушла из комнаты. Кэржтина тоже не стала задерживаться, оставив меня одну.

"Что это вообще было", — недоуменно пронеслось в голове.

Ответ на мой невысказанный вопрос, нашёлся достаточно быстро, когда через полчаса в комнату зашёл Булакарамэ со словами.