Линкор «Альбион». Часть 2. Правь, Британия - Конофальский Борис. Страница 3

– Как поживают лорд и леди Фоули?

– Прекрасно, как раз гостила у них, прежде чем отправиться сюда, – отвечала леди Фоули.

– Итак, леди Доротея и леди Анна, – герцогиня сделала паузу, разливая чай, она дождалась, пока дамы возьмут чашки, – рассказывайте, как добрались.

– Ах, эти дирижабли, – сразу ответила леди Доротея. – Над проливом мы попали в сильный ветер. Признаться, было страшно. Это было ещё хуже, чем шторм, что я пережила возле Сицилии.

– Но капитан вселял в нас уверенность, – продолжила за товарку леди Анна, – он назвал это происшествие всего-навсего «незначительной болтанкой».

– «Незначительная болтанка?», – герцогиня улыбалась. – Какая прелесть. Эти капитаны всегда найдут какие-то смешные слова, чтобы скрасить большие неудобства.

– Причём многим дамам, да и господам тоже, было нехорошо от этой «незначительной болтанки», – продолжала старшая из вновь прибывших подчинённых леди Джорджианы.

– Прошу вас, сёстры, вот мармелад, попробуйте; он, к сожалению, куплен здесь, но всё, что я привезла из Лондона, уже закончилось, – леди Кавендиш, кажется, была счастлива играть роль радушной хозяйки, тем более если эту роль приходилось исполнять перед дамами своего круга. Последнее время ей доводилось общаться только с мужчинами – дам её уровня в Гамбурге просто не было; местные немки, жёны здешних нуворишей и купцов, не говоря уже про всякий чиновничий люд, не обладали должными манерами. Конечно, общество мужчин было ей приятно, но и простой женской болтовни за чаем герцогине очень не хватало. – Прошу вас, угощайтесь, – предлагала она мармелад своим новым подчинённым.

– Абрикосовый? – уточнила леди Анна, набирая себе немного жёлтой ароматной субстанции.

– Да. Вы угадали, дорогая моя.

Дамы попробовали мармелад, и леди Доротея вынесла свой вердикт:

– Слишком много сахара.

– Абсолютно верно, – поддержала её герцогиня.

– Неужели абрикосы растут здесь, в германских княжествах? – удивлялась леди Анна.

– Не уверена, – отвечала ей леди Джорджиана, – возможно, где-нибудь в Швабии или Баварии, но этот мармелад сделан, кажется, в Ломбардии, а может, и на Сардинии, я уже точно и не помню.

– Я так и подумала, – назидательно произнесла леди де Флиан, – эти итальянцы ни в чём не знают меры. Казалось бы, живут на райской земле, так могли бы за тысячи лет уже научиться находить черту, что отделяет хорошее от избыточного, но итальянцы практически необучаемы и при всех своих удивительных богатствах всё равно будут делать ветчины пересолёными, сыры пересушенными, а в конфитюрах, джемах и мармеладах у них всегда будет слишком много сахара.

– О, дорогая моя, вы слишком к ним требовательны, – улыбнулась герцогиня, сделав глоток чая, – второстепенные нации и не должны чувствовать эту грань. Вкус, как и чувство меры, доступны лишь нациям великим, тем нациям, что должны управлять всеми остальными.

– Вынуждена с вами согласиться, – произнесла леди Доротея, – должное управление – вот чего действительно не хватает этим лентяям, ведь австрийцы совсем не приучили их к труду.

– Австрийцы – мягкотелые сибариты, – заметила герцогиня, – в них не осталось и капли истинной габсбургской крови.

– Да, – леди Анна даже чуть наклонилась вперед и продолжила полушёпотом: – Я читала, уже не вспомню, где, что после Марии-Терезии кровь Габсбургов слишком разбавлена славянской жижей. Говорят, что венгры и славяне слишком вольны стали при её дворе. Поэтому и спас Австро-Венгрию русский царь во время венгерской войны, иначе этой империи уже бы и не было.

– Несомненно, вы правы, – согласилась герцогиня и взглянула на леди Доротею. – А вы, видимо, знакомы с итальянцами не понаслышке?

– Уж не понаслышке, – почти с гордостью сообщила та, – я находилась при нашей средиземноморской эскадре три года на Сардинии, потом ещё полгода на Сицилии и ещё год провела в Неаполе. Всё это не считая Греции и Алжира.

– О, у вас неплохой послужной список, – похвалила подчинённую леди Кавендиш. – Ну а вы, леди Анна? Я просила прислать мне опытных дам, а вы же юны; видимо, вас высоко ценят, раз отправили на столь ответственное задание.

– У меня тоже есть некоторый опыт, – не без гордости заявила молодая и красивая дама.

– И? – герцогиня смотрела на неё с интересом.

– Два года в Бомбее и полтора года в Калькутте. Я работала с леди Горн и леди Вильсон.

– Это хорошая школа, – без особого уважения произнесла леди Джорджиана.

Теперь её тон изменился. Вежливость и гостеприимство сразу отошли на второй план; сейчас перед прибывшими сидела опытнейшая из сестёр-менталов, дама, которой корона доверяла самые ответственные задания. Герцогиня отставила пустую чашку и продолжила:

– Вы работали против французов, австрийцев и индийских дикарей, здесь же вам придётся работать против русских фанатиков, оголтелых и необыкновенно упорных представителей варварского народа – против Опричного ордена русских. То есть вам предстоит попробовать себя в настоящей работе.

Леди Доротея взглянула на леди Анну и ответила за обеих:

– Мы для этого и прилетели.

Бросив на неё быстрый взгляд, леди Кавендиш снова заговорила:

– Я просила Мари прислать мне самых толковых дам, что есть в её распоряжении в данный момент. Я не сомневаюсь в компетенции Мари; если она прислала мне вас, значит, вы лучшие из тех сестёр, что у неё были.

– Мы приложим все усилия, герцогиня, чтобы оправдать ваше высокое доверие и доверие баронессы Харолстон, – заверила её леди Доротея.

– Я очень на это рассчитываю, сёстры, – леди Кавендиш сделала паузу. – С нами будет работать ещё одна наша сестра.

Прибывшие сестры переглянулись; конечно же, они знали, о ком идёт речь. И леди Анна, чуть наморщив носик, произнесла:

– Мы слышали, что она американка.

– Да, она американка. Её манеры оставляют желать лучшего, она из каких-то там американских торговцев, но это не умаляет её ментальных способностей. Леди Рэндольф Черчилль, или просто леди Дженнет, заносчива, но талантлива. И не смотрите, что официально она всего-навсего ментал третьего уровня. Скорее всего, эта оценка неверна. И наша сестра ещё себя покажет, я в этом уверена.

– Ах вот как, – поняла леди Анна.

– Да. И посему прошу вас быть с нею поделикатнее. Считайте, что она не только талантливый ментал, но и женщина нашего круга… хотя и чуть-чуть… своеобразная.

Не то чтобы леди Кавендиш была расположена к леди Рэндольф, нет-нет, герцогиня не переваривала выскочек, и при случае она устроила бы этой американке неприятности, но сейчас была не та ситуация: она отвечала за сохранность корабля, и посему ей нужна была полная консолидация сил. А значит, никаких распрей, никаких женских мин и поджатых губ. Никакой уничтожающе-холодной вежливости. Только общее дело.

– Всё понятно, – произнесла более опытная леди де Флиан. – Мы все сёстры и заняты общим важным делом.

– Именно так, дорогие мои, – подтвердила начальница. – Мы всё сёстры и заняты общим делом.

Дамы кивали герцогине, они всё прекрасно понимали; и теперь начальница решила распределить обязанности.

– Леди Доротея, насколько я поняла, вы уже имели дело с этими увальнями из флота.

– Да, миледи. Я умею ладить с флотскими офицерами, – отвечала госпожа де Флиан.

– Прекрасно; тогда непосредственную охрану линкора я поручаю вам. Встряхните этих лежебок, периметр по суше и по воде так же будет зоной вашей ответственности. Не давайте им дремать; контроль, контроль и контроль – вот что нам сейчас необходимо. Коммодор Винтерс – мой хороший друг, но имейте в виду, что он недотёпа, хотя и хорош собой, так что будьте с ним построже. Без всякого снисхождения.

Герцогиня специально отправила к морякам именно леди де Флиан; эта сестра даже на вид была холодной и жёсткой – как раз то, что нужно для флотских. И был ещё один, не столь очевидный нюанс… Уж кого-кого, но точно не леди Фоули, с её приятным лицом и соблазнительным станом, герцогиня хотела бы видеть возле красавчика коммодора.