Линкор «Альбион». Часть 2. Правь, Британия - Конофальский Борис. Страница 6

– Первое…, – брат Ярослав пару секунд думал, – первое: снять оперативную и запасную квартиру.

– Я этим займусь, – произнёс брат Валерий, подтягивая к себе тарелку с ветчиной и беря баночку со сладкой горчицей.

– Хорошо, – сразу согласился великосхимный. Зная скрупулёзность и ответственность своего товарища, он не сомневался, что надобные помещения будут найдены быстро, они будут относительно дёшевы, удобны и, главное, безопасны. – Второе. Нам надо установить контакт с группой брата Тимофея. Он ответил на телеграмму?

– Ответил, – отозвался брат Валерий. – И ответ был правильным.

– Хорошо; и желательно установить контакт побыстрее – как вы поняли, времени у нас в обрез. Но в то же время нужно быть острожными. Мало ли что…, – великосхимный намекал на то, что группа Тимофея может быть разгромлена и теперь кто-то из её состава работает под контролем Интеллидженс сервис.

– Я установлю контакт, – отвечал ему брат Вадим, сразу уловив подтекст сказанного и наливая «князю» кофе. Потом стал наливать его и брату Валерию, добавляя: – Я Елецкого лично знаю, так что всё будет нормально.

– Ты с ним знаком? – спросил у него брат Валерий.

– Пересекался с ним один раз в Греции.

– Дело с угольным складом?

– Угу. Он мне тогда понравился. Упёртый. Толковый мужик, – отвечал брат Вадим.

– Отлично… Только прошу, будь внимателен, – на всякий случай наставлял своего товарища брат Ярослав, хотя прекрасно знал, что Вадим Валерьевич Варганов – один из самых опытных оперативников Опричного ордена.

– Буду-буду, – обещал ему Варганов, наливая кофе теперь себе.

– Ну, а я тогда, – великосхимный снова задумался на несколько секунд и, беря чашку с кофе, продолжил: – займусь поиском господ британских офицеров. Где-то же они должны отмокать после строгостей корабельной службы.

– А что ты будешь с ними делать? – спросил у него брат Валерий.

– Познакомлюсь… Поищу, пощупаю, может, кого-то из них удастся погнуть малость, – задумчиво произнёс брат Ярослав, отпивая кофе.

– Думаешь, найдёшь слабого? – не очень-то верил в такое брат Валерий.

– Говорю же – поищу, пощупаю. Там видно будет.

– Вряд ли найдёшь кого нужного, – почти уверенно заявил брат Валерий. При этом он улыбался. – Это же всё-таки британский флот. Там служит элита! Там правят традиции!

– Традиции! – брат Вадим поперхнулся и едва не выплюнул кофе на скатерть. Он вытер салфеткой губы и продолжил: – Какие ещё, на хрен, традиции! Традиции у этих людоедов! Все их флотские традиции – это плеть, ром и содомия. Людоеды держат свою чернь в лютом страхе, поощряют выпивкой и допускают принудительную содомию старших над младшими… Вот три кита, на которых и стоит их знаменитый флот.

– Ну, ладно, ладно…, – усмехался брат Валерий, – что ты так разошёлся? Кушай спокойно.

– Да уж попробуй теперь, успокойся! – бурчал брат Вадим. – А ты знаешь, откуда пошли традиции и неписанные правила британского флота?

– Да знаю, знаю, – смеялся Валерий Владимирович Павлов, а сам накладывал себе следующий кусок ветчины, – но ведь это тебя не остановит, и ты всё равно мне про то расскажешь.

– Ты послушай, послушай умных людей!

– О, умных! – брат Валерий покивал головой. – Ну, раз умных, то давай, послушаю.

– Вот я книгу одну читал…

– Про пиратов?

– Про пиратов, про пиратов…

– Ну и что там про пиратов написано? – Валерий Павлов продолжал улыбаться.

– Что самые опасные пираты в мире, самые жадные и самые организованные, были пираты Карибского моря; все они имели патенты от английской короны, и вот с тех самых времён и начались те самые традиции британского флота, и проистекают они, эти традиции, как раз из британской патологической жадности до чужого добра, а ещё из нечеловеческой британской жестокости, причём как к морякам, которых захватывали пираты, так и к своим бывшим товарищам, – брат Вадим даже сжал кулак и всё больше распалялся от собственного рассказа.

– Это ты в книге «Лоцман» прочёл? – уточнил на всякий случай брат Валерий.

– В том числе! – признался Варганов.

– Кончено, нашёл объективный взгляд, – скептически заметил Павлов. – Писатель книжонки этой был ещё тот любитель англичан.

– И поэтому он не мог быть объективен?

– Точно так же, как и ты!

– Ах вот значит как?!

Брат Ярослав слушать их не стал; это на его памяти была, наверное, уже сотая дискуссия между братьями, причём темы они выбирали самые неожиданные, зачастую чтобы просто поспорить.

– Уже пойду я, пройдусь по городу, узнаю, где местные англичане обитают. А вы тоже не рассиживайтесь, помните: времени у нас мало, нужно быстрее встретиться с группой брата Тимофея.

– Не волнуйся, великосхимный, я всё устрою, – обещал ему брат Вадим машинально и, видя, что брат Ярослав пошёл к двери, снова принялся рассуждать про пиратов, объективность в литературе и британские морские традиции.

***

Один из главных её наставников, Поликарп Евграфович Щеглов, проще говоря, отец Поликарп, говорил им на уроках системного анализа и оперативной работы:

– Девы мои, трезвый взгляд и рассудительность – вот залог ваших успехов. Только трезвая голова способна рождать здравую мысль! Учиться хладнокровию, хоть то и не удел дев, но без него в деле вашем будущем – никуда!

Трезвый взгляд даёт реалистичную оценку, а реалистичная оценка позволяет сделать правильный расчёт. И сейчас девушка, собираясь на встречу с Генрихом Ройке, вдруг осознала, что слишком много времени проводит у зеркала, слишком придирчиво осматривает своё лицо на предмет прыщиков или ещё чего-нибудь отталкивающего. Она почти носом касалась стекла и теперь, чуть отодвинувшись от зеркала, оглядела себя.

«Что это с тобой?».

При этом она уже сменила чулки, совсем ещё хорошие заменив на новые, только что из распечатанной коробочки. К чему это? Дева как будто проснулась и уставилась на себя в зеркало с некоторой укоризной: не слишком ли много чести для господина Ройке?

Впрочем, она тут же нашла ответ на этот вопрос: «Один из ключей управления людьми, – как говорила мать Авдотья на лекциях по организации подпольной работы, – исходит из вашего женского естества. Умейте правильно им пользоваться. Привлекательность – сила ваша».

Это было отличное оправдание её сегодняшнему поведению. Так что Зоя решила, что всё делает правильно: она должна быть не просто привлекательна, она должна быть неотразима, чтобы этот Ройке бегал за ней, как голодная собачка за кусочком жирной говядины. Она недавно поцеловала его. И это… обожгло её, но не более того, поцелуй был, конечно, возбуждающе приятен, и захотелось его повторить, но ничего такого, от чего можно было потерять сознание, с нею не произошло, а вот на него поцелуй подействовал так, как нужно. Генрих лишился речи на несколько секунд, а дева подумала, что может быть сегодня поцелует его опять. Поэтому… нужно перед выходом ещё раз почистить зубы.

Она взглянула на часы… Боже мой, времени уже оставалось немного, а до места не так уж и близко. Ей придётся идти быстро, а может, и бежать, но девушке совсем не хотелось прийти на встречу потной, как кухарка. Надо было поторопиться с туалетами. И она более не стала рассматривать себя в зеркале, а начала быстро одеваться.

Он уже ждал её… Увидав Зою, Генрих встал из-за столика. Был он в своём новом костюме… Высокий и стройный. Может, чуть-чуть худощавый. Зоя находила, что ей импонируют мужчины более… сильные. Но этот молодой человек был всё-таки неплох. Может быть, даже симпатичен.

Она протянула ему руку в перчатке, а он снял шляпу и поцеловал ее. Галантный.

– Прошу вас, фройляйн Гертруда, – Генрих отодвинул ей стул, и она присела. – Сейчас официант принесёт вам меню.

«Наверное, жалование от папаши получил, – про себя усмехнулась Зоя. – Собрался угощать».

– Благодарю вас, герр Ройке.

А когда к ней подошёл официант, от меню она отказалась, попросив себе сразу кофе со сливками и сахаром и кусочек яблочного пирога.