Серебряная богиня - Крэнц Джудит. Страница 74

— Это не жалоба и даже не предчувствие, это просто словоблудие, вот что это такое. Ведь все случилось и продолжается до сих пор. Если бы он оказался в Венеции во время забастовки с кем-либо еще, кто ему безразличен, то ничего бы и не было, ты согласна?

— Надеюсь на это. Но, с другой стороны, там в Венеции была такая волшебная атмосфера, что любая на моем месте могла бы ему приглянуться.

— Дэзи! Прекрати сию же минуту! — выкрикнула рассерженная Кики. Общаясь с подругой столько лет, она до сих пор не могла представить себе кого-либо, кто, будучи такой же красивой, как Дэзи Валенская, был бы о себе столь низкого мнения.

— Ты права, я опять взялась за старое, вот дерьмо! Но есть еще одно, что я никак не могу выкинуть из головы. Это случилось уже здесь, после возвращения. Мы были на квартире у Норта, только что кончили заниматься любовью, и мне очень хотелось, чтобы он обнял меня, приласкал, подержал немного в объятиях после всего, а он проворно отодвинулся от меня и заявил этим своим отстраненным, небрежным тоном, нет, не скучающим… ну, может быть, только чуть-чуть: «Дэзи, ты меня забавляешь».

— Вот задница!

— Я тогда подумала как раз то же самое! Я не хочу больше с ним встречаться иначе как на работе.

Девушки встретились взглядами, хорошо понимая друг друга.

— А что он сказал потом? — горячо поинтересовалась Кики.

— Ничего… я плохо себя почувствовала, встала, оделась и поехала прямо сюда, домой.

— Почему ты мне ничего не рассказала прямо тогда?

— Поначалу мне казалось, что я преувеличиваю, что это такие мелочи, к которым надо относиться с юмором и не слишком обращать на них внимание, — грустно сказала Дэзи.

— Эх, именно такие мелочи и заслуживают самого пристального внимания, поскольку они точнее всего характеризуют истинное положение вещей и дают самое верное представление о том, что собой представляет мужчина, — заявила Кики, от волнения смазав лак на ногтях. — Как можно не обращать внимания на то, что на тебя смотрят как на развлечение? Кто ты ему — девушка из гарема или кукла, чтобы, не успев кончить, тут же начать мурлыкать ему веселые песенки? Неудивительно, что Норт уже дважды разведен. Этот сукин сын не имеет представления о том, как надо обращаться с женщинами.

Кики всем сердцем переживала за Дэзи.

— Слушай, я вовсе не хочу сменить тему, но разве Люк не должен заехать за тобой через пять минут? А ты еще даже не закончила макияж, не говоря уже о том, чтобы одеться. Ты опоздаешь.

Взволнованная Кики бросилась в гардеробную, где хранилась ее одежда, и появилась оттуда с пластиковым пакетом для одежды от Сакса. Она открыла пакет и ловко натянула на себя простое, консервативного покроя, очень дорогое платье из кремово-белой фланели с поясом, плетенным из синих и кремовых полосок кожи. Затем сунула ноги в чулках в очень скромные синие лодочки и застегнула на шее нитку жемчуга, после чего повернулась и вызывающе взглянула на Дэзи.

— Что это такое? — спросила та, не веря собственным глазам.

— Молли Парнис, — огрызнулась Кики.

— Ты хочешь сказать, что готова к выходу? — спросила Дэзи. Ей доводилось видеть Кики в самых невероятных туалетах, но в то, что она увидела сейчас, невозможно было поверить.

—Да.

— Что, кто-нибудь умер и ты идешь на похороны?

— Нет.

— Ты приглашена в Белый дом?

— Не совсем.

— Предполагается костюмированный бал, и ты играешь на нем пай-девочку?

— Уже теплее. Люк ведет меня в «Паунд-Ридж» знакомить со своей матерью.

— Слава тебе, господи! — воскликнула Дэзи и вскочила.

— Можешь еще спеть «Аллилуйю»! — крикнула Кики, пускаясь п победный пляс.

— Но ты не можешь, просто не имеешь права идти в таком виде!

— Почему же? Его мать — ультраконсервативная дама.

— Потому что ты сразу себя выдашь. На кого ты хочешь произвести впечатление — на Люка или на его мать? Если он увидит тебя в этом платье, то сразу поймет, что ты намерена добиться расположения его матери; а это фатальная ошибка, когда имеешь дело с таким холодным и скучным типом, как Люк. Ради бога, не строй из себя невесту до того, как он сделает тебе предложение. Это только насмешит его.

— Ах, мать твою, ты абсолютно права, — заволновалась Кики. — Но что же мне тогда надеть? У меня нет ничего мало-мальски подходящего.

Она в полном унынии стояла у гардероба и нетерпеливыми движениями перебирала наряды, выбрасывая из шкафа за спину одно за другим свои вызывающие туалеты.

— Может быть, брюки? Что ты скажешь насчет тех твоих черных брюк из крепа от Холли-Харпа?

— Они все в краске. Я забыла вчера переодеть их, когда рисовала декорации.

— Ну а какие-нибудь другие, шерстяные?

— Я их сдала в чистку. Ах, Дэзи, почему я такая невезучая? Почему со мной всегда что-то случается? Он ведь будет здесь сию минуту, — захныкала Кики.

— Помолчи секунду, — оборвала подругу Дэзи, пристально ее разглядывая. — Все в порядке. Снимай этот жемчуг, лифчик и чулки, надевай платье задом наперед. Прекрасно, теперь надевай танкетки, ну, те самые, все в блестках, и на более чем тридцатисантиметровой пробковой платформе. Как хорошо, что ноги у тебя еще загорелые. Теперь расстегни пуговицы на платье до талии. Нет, это слишком много, застегни две нижние. Отлично, сиськи еще видны, но не целиком. Вот тебе ремень…

— Дэзи, но это же ошейник Тезея, — запротестовала Кики.

— Заткнись и примерь, сойдется ли он у тебя на талии, — рявкнула на нее Дэзи. — Вот черт, короток, а то он был бы сюда в самый раз. Пояс, пояс.. — бормотала она, роясь в своих ящиках, и вытащила наконец длинный кусок ярко-красного шифона с пришитой к нему пряжкой из поддельных бриллиантов, сделанной в двадцатые годы, той самой, что она откопала на распродаже. Она порылась еще и нашла маленький цветок из красного шелка.

Раздался звонок в дверь.

— Иди подкрась глаза, — приказала Дэзи. — Я пока займу Люка. Не спеши, делай все спокойно, чтобы у тебя не тряслись руки, — наставляла она Кики, подтолкнув ее в сторону ванной комнаты и захлопнув за ней дверь.

Люк влетел в гостиную, выкрикивая на бегу приветствия Дэзи. Дэзи, привыкшей к его обычной рассеянной, слегка отстраненной и задумчивой внешности, он показался сегодня сильно взволнованным. Ресницы у него подрагивали, он все поглаживал бородку и убирал с рукава несуществующие пушинки.

— Где Кики?

— Заканчивает сборы, — с достоинством ответила Дэзи.

— Полагаю, она напялила одни из своих ядовито-зеленых колготок и какую-нибудь хламиду? — поинтересовался Люк.

— Насколько я понимаю, что-то вроде того.

Люк отвернулся к окну, в нетерпении притопывая ногой и постукивая пальцем По стене.

— Моя мать терпеть не может, когда я опаздываю, — заметил он.

— Она не задержит вас надолго. А что сегодня за торжество?

— Что-то вроде семейного обеда. Кажется, моя бабушка тоже собирается быть там, — угрюмо ответил Люк.

— Обед трех поколений? — осведомилась Дэзи. — М-да…

— Еще будет пара дядюшек и тетушек, которые напросились в гости, узнав, что я приду с девушкой.

— Вы что, никогда прежде не приводили девушек домой к обеду? — удивленно спросила Дэзи.

— Со школьных времен — нет, — ответил Люк, бросив на Дэзи быстрый испуганный взгляд, в котором ясно читалось лихорадочное волнение и который сообщил Дэзи все, что ей надо было знать, лучше всяких слов.

— Извините меня, Люк, я вас покину на минутку. Пойду взгляну, не удастся ли мне поторопить Кики.

По дороге в ванную комнату Дэзи заглянула в гардеробную Кики и прихватила оттуда синие лодочки от Феррагамо и плетеный поясок, которые были надеты на ней раньше. Она вопросительно взглянула на валявшиеся на полу лифчик и пояс с чулками, потом подобрала чулки, но лифчик оставила. Перебарщивать не стоит, решила Дэзи. Она тихонько открыла дверь в ванную. Кики скосила на нее глаза.

— Снимай эти жуткие танкетки, — сказала Дэзи, расстегивая на Кики шифоновый кушак и откалывая красный цветок.