Серебряная богиня - Крэнц Джудит. Страница 76

Боже, пронеслось у Дэзи в мозгу, до чего же все это абсурдно! Как убийственно серьезно выглядят находящиеся за столом люди. Между тем присутствие Шеннона здесь, в зале заседаний, совершенно никому не нужно. Просто не верится, что Люк и Норт могут воспринимать его появление как событие чрезвычайной важности и вообще относиться к нему с такой горячностью. Ну хочется этому раздувшемуся от важности человеку сыграть роль «творческой» личности, определяющей рекламную политику своей компании, так пусть играет себе на здоровье. А вы ему подыгрывайте, ублажайте его — вот и все! Чем он, в сущности, отличается от других работодателей из тех, что были у Норта прежде? Да ничем. На съемках эти люди непременно настаивали на том, чтобы им предоставили возможность, прежде чем будет отснят кадр, самим посмотреть в видоискатель камеры. И Норт всегда позволял им сделать это, хотя они понятия не имели, что видят там в видоискателе и, главное, что получится в конечном счете на пленке. Взглянув, они с важным видом кивали головами, одобряя все то, что он, Норт, собирался делать с самого начала.

Совещание началось с того, что Люк, поднявшись со стула, принялся излагать собравшимся основные этапы проделанной работы. Чувствовалось, что в глубине души его безмерно раздражает необходимость еще раз пересказывать то, что за минувшие несколько недель уже неоднократно обсуждали. Однако, хотя работа вступила в завершающую фазу, Шеннон распорядился по телефону, чтобы в начале совещания Люк непременно информировал всех участников об общей ситуации и, как он выразился, обрисовал картину происходящего.

Тон у Люка был отрывисто резкий — это сразу же насторожило присутствующих. Один из уроков, который Люк вынес из своей предыдущей деятельности, состоял в том, что надо уметь рассказать о рекламном объявлении так четко, чтобы его можно было увидеть перед глазами. Именно эта способность и позволила Люку занять свое нынешнее положение.

— «Элстри» гибнет из-за проблемы имиджа. Концерн ориентирован на вчерашний день. Его вкусы — это вкусы наших бабушек.

Люк сделал паузу и окинул взглядом аудиторию. Убедившись, что все слушают с напряженным вниманием, Люк продолжал:

— Претензия на элегантность, чистота компонентов, на этих позициях делался раньше акцент рекламы продукции «Элстри», — мы отбросили все это! Наша идея — ориентироваться на самый прибыльный сегодня рынок. Я имею в виду работающую женщину. Динамичную, склонную к эскападам и, главное, со своей собственной чековой книжкой! — Взяв со стола большую глянцевую фотографию с изображением женского лица, Люк продемонстрировал ее внимательно слушавшей аудитории. — Это Пэт Стивене. Новый образ «Элстри». На рекламных роликах она предстанет перед зрителями во множестве ситуаций. Таких, которые никогда до нас не использовали в косметическом бизнесе. Она будет исполнять фигуры высшего пилотажа на маленьком спортивном самолете. Мы получим возможность наблюдать ее в состоянии невесомости. В барокамере, где она будет готовиться к космическим полетам. Она же будет принимать участие в гонках «Инди-500». Для этого «Дженерал моторе» уже заказана специальная машина. На Пэт всегда будет специальная форма и шлем на голове. В последние тринадцать секунд каждого рекламного ролика она должна говорить об «Элстри». В это время Пэт скинет свой шлем — и тут зритель наконец-то сможет увидеть ее лицо. Он не сможет не ощутить исходящую от этого лица силу и жизненную энергию. Покоряющую, возбуждающую, стремительную и, самое главное, по-настоящему молодую! Пэт — олицетворение не только сегодняшнего дня. Это женщина будущего!

Глядя на фото, Дэзи попыталась проявить максимальную объективность. Черты лица молодой женщины были потрясающе правильными, но короткая, по моде, стрижка и чисто рекламная улыбка типично американской красавицы делали ее абсолютно лишенной всякой индивидуальности. Да, у нее ослепительной белизны зубы, резко выступающие скулы… но вот сексапильности тут явно маловато.

— Мы, — продолжал Люк, — намерены заключить с Пэт двухгодичный контракт, чтобы в течение этого времени никто другой не смог перехватить ее у нас. Она станет символом новизны «Элстри». Пройдет несколько месяцев — думаю, даже меньше, — все забудут, что «Элстри» выпускает косметику уже целое столетие. Забудут, потому что отныне для них олицетворением этой косметической фирмы станет только она, Пэт Стивене. Так будет сегодня. И так, заявляю об этом с уверенностью, будет завтра.

Закончив, Люк опустился на стул под шквал аплодисментов, которыми дирижировал Ник, получивший соответствующие инструкции перед началом заседания. Затем в зале повисла неожиданная тишина.

Патрик Шеннон кивнул своим людям:

— Дамы и господа, во-первых, мне хотелось бы извиниться за свое вторжение. Я знаю, что не принято проводить подобные совещания в расширенном составе, но у меня просто нет времени делать все, как положено, и нет времени на расшаркивания и прочие церемонии. Как вы знаете, я много разъезжал в течение последних месяцев, а сегодня мне необходимо вылететь в Токио.

Он сделал паузу, достаточно длинную для того, чтобы увидеть реакцию на свои слова: как он и ожидал, сидевшие в конференц-зале мужчины и женщины согласно закивали головами.

— Когда несколько дней назад я появился в своем кабинете, — продолжал Шеннон, — то обнаружил у себя на столе план всей кампании, уже готовый к запуску. Тогда-то я в первый раз и увидел фото этой девушки, которая будет рекламировать «Элстри».

— Мы ждали, пока Дэнил сможет сфотографировать ее с новой прической, — поспешила дать пояснения Хелен Штраус. — И это заняло больше времени, чем мы предполагали.

— Эта девица, — Шеннон для убедительности шлепнул ладонью по лежавшему перед ним на столе гигантскому фото, — похожа на футболиста из «Далласских ковбоев».

Его замечание было встречено нервными смешками.

Но Патрик остался недоволен такой реакцией.

— Тут нет ничего смешного, леди и джентльмены, — заявил он. — Да, она симпатичная, но, к сожалению, вы подобрали тип спортсменки. Такая реклама не сработает в нашем случае.

В зале повисло напряженное молчание: не было слышно ни звука, никто не шевелился. Выдержав паузу, Шеннон продолжал ровным голосом:

— Вряд ли я должен напоминать, что в прошлом году «Элстри» потерял тридцать миллионов долларов. Наши конкуренты кормятся за мой счет. Вот почему я намерен вложить новые миллионы, чтобы возродить концерн. Нашим духам нужен новый букет, новая упаковка и новая реклама. Пусть моя корпорация и большая, но я не могу допустить, чтобы «Элстри» и дальше приносил убытки. Меня просто не поймут наши акционеры. У них, черт подери, терпения куда меньше моего.

Шеннон замолчал, ожидая реакции, но никто из собравшихся в зале заседаний не изъявил желания высказаться по поводу его выступления. Взяв фото Пэт Стивенс, он поднял его высоко над головой.

— Эта девушка и кампания мистера Хаммерштейна безусловно изменят имидж «Элстри», но все это не поможет концерну расширить сбыт. Думаю, настало время вернуться к рекламе духов романтического плана, к классическому, женственному образу. Работающая женщина не стала менее женственной из-за того, что теперь она зарабатывает деньги. Та воображаемая женщина-рокер, которая должна, по-вашему, клюнуть на новый рекламный имидж, — это чья-то фантазия на тему о сегодняшней женщине, но, извините, джентльмены, такие дамы не в моем вкусе.

— Вы можете предложить нам что-то иное, мистер Шеннон? — как можно более вежливым тоном осведомился Норт.

Лицо его подрагивало от нетерпения, которое он все это время испытывал, вынужденный слушать разглагольствования Шеннона.

— Я никогда ничего не отбрасываю, если только у меня нет соответствующей замены, мистер Норт, — возразил Шенонн.

Он снял пиджак, закатал рукава рубашки и потянулся: крупный мужчина, чувствующий себя хозяином на виду у всех этих людей, собравшихся в зале только затем, чтобы теперь наблюдать, как плоды их трудов выбрасывают за ненадобностью. Дэзи услышала, как сидящий рядом Ник восхищенно прошептал: «Ну, дерьмо-о-о!» Она почти физически чувствовала, как ее сосед, обожающий носить жилеты, сейчас решает про себя: а не отказаться ли от них, раз их не носит мистер Шеннон?