Комната по имени Земля - Райан Маделин. Страница 3

Древний Египет — то самое место, где бы мне хотелось побывать, будь пространство и время трехмерны. Но я не летаю на самолетах, потому что не понимаю, как они устроены. Я могу понять, как летают птицы и насекомые, потому что их создала природа, она же и придумала этот способ передвижения для них. А самолеты придумали люди. Я не доверяю тому, что делают или изобретают люди. Только на природе я чувствую себя в безопасности. Ведь ее можно увидеть, потрогать, попробовать, понюхать, услышать. И эта простота успокаивает меня.

Любое время года похоже на учителя, который аккуратно и нежно сопровождает меня повсюду. Австралийское Рождество становится самым главным уроком, потому что оно — летнее. Сейчас сочельник, и это прекрасно. Я никогда не видела белого Рождества. Да и не хотела бы. Каждый день начиная с первого декабря я лежала в гамаке в своем саду и чувствовала, как впитываю все отрицательные ионы. Я обливалась солнцезащитным кремом, который приготовила своими руками — миндальное масло, кокосовое молочко, оксид цинка, семена малины, масло ши и семена моркови, — и жизнь обретала смысл. Мир со всеми его заскоками больше не казался мне непонятным и нелепым. Да это же очевидно! Конечно, я по-прежнему живу в нем, а где бы мне еще жить?

Но я слишком долго валяюсь в траве на лужайке и от этого чувствую себя совершенно дезорентированной: у меня нет ни начала, ни конца, вокруг все движется и вибрирует, а я проваливаюсь в небо. И вот тогда я вспоминаю, что земля и небо — мои настоящие и мать, и отец, и любовник, и тогда я снова успокаиваюсь.

Сегодня, например, моя вечеринка началась в ванне. Я нежилась в теплой воде с минеральными солями, касторовым маслом, витамином С, водорослями, эфирными маслами, диатомитовой землей, содой и лепестками пионовидных роз. Эти розы вообще единственные цветы, которые я выращиваю в своем саду и с которыми чувствую свое глубочайшее родство. Знаю, знаю. Жермен Грир* сказала бы мне: «С чем же еще может сравнивать себя женщина, как не с розой», а я бы ответила: «А то, Жермен». Пионовидные розы — мои девочки-подружки.

Пару лет назад я устроила алтарь в дальнем углу своего сада, потому что моя шаманка велела мне это сделать. Я подобрала камень лингам на ее холме, и тогда она сказала: «Это означает, что тебе нужно устроить алтарь в своем саду».

Лингам окружен бледно-розовыми восковыми цветами, которые выглядят как пластмассовые, тут же растет совершенно инопланетное дерево варатах с ярко-красными кисточками соцветий, еще алтарь заполнен малахитами, опалами, алмазами, специальными курительными палочками, листьями эвкалипта, разноцветными перьями розеллы и какаду. Гематит и яшма, выложенные вокруг алтаря, защищают его и наполняют энергией самым мирным и ненасильственным образом. В центр я поместила фотографию моей семьи, акварельный портрет Свинтуса, который нарисовала сама, и плакат с автографом Хита Леджера. Он мой ангел-хранитель.

Однажды я видела сон, как будто мы с ним гуляли в моем саду и он вдруг обнял меня и сказал: «Мы вместе. И мы здесь. Мы здесь». Из уважения я всегда называю его Хит Леджер. Не Хит, не Леджер, не мистер Леджер, не Хитклиф, никаких таких глупостей. Я никогда не знала его лично, я ведь не журналист, ничего ни о ком никогда не вынюхиваю, как это делают они, это только мои домашние обычаи. Ну или что-то вроде того.

На плакате с размашистым автографом Хит Леджер изображен в роли Неда Келли. Слоган гласит: «Вы можете убить человека, но не легенду». Плакат я поместила в рамку за стекло и поставила к лингаму, и теперь когда я сижу возле алтаря и смотрю в темные глаза Хита Леджера, то могу видеть в них свое отражение.

В зависимости от настроения я провожу время в разных частях алтаря. Вот сейчас, например, меня тянет к алмазной части. Эти камни точно магниты. Я недавно где-то прочитала, что наука и медицина считают их живыми существами. А ведь это очень важно — считаться живым в научных и медицинских учреждениях. А иначе можно столкнуться там с объективацией и таким обращением, будто вы ничего не чувствуете, не любите и не ощущаете. Так что сегодня я побыла среди алмазов, прежде чем начать процесс ухода за своим физическим телом.

Я люблю почувствовать погоду перед тем, как выходить на улицу. Сегодня очень влажно, воздух сырой и плотный. Надвигается дождь. Три последних дня у нас светило яркое солнце, небо было голубым, а каждое утро — прозрачным и хрустальным. Это явные признаки надвигающейся бури.

Самая подходящая погода для вечеринки. Сколько бы все к ней ни готовились и ни подгоняли пряди одна к другой, волосы все равно растреплются, подмышки вспотеют. Бедра прилипнут к стульям, рубашки — к телу, и ни один не сможет сохранить свой тщательно надраенный фасад. Все растворятся под струями дождя, утекут вместе с ними в землю и испарятся. Покойтесь с миром притворство и позерство. Но нет. Притворство и позерство никогда не успокоятся. И не упокоятся.

Сегодня ночью будет кровавая луна — полное лунное затмение, да еще и луна во Льве. Когда-то лунные затмения считались дурным предзнаменованием. Людям запрещалось выходить на улицу в это время, потому что, когда тень земли опускается на луну, кажется, будто тьма пожирает все. Что ж. Я уверена, моя кожа хорошо отшелушена; надеюсь, все прекрасно.

Я приготовила скраб из молотого кофе и листьев мяты, чтобы пробудить к жизни свою кожу и себя заодно. Невозможно недооценить силу воздействия на организм этой субстанции, которая напоминает хрустящую грязь. Как невозможно не оценить себя, покрытую этой грязью. Конечно, каждый из вас может просто пойти и купить специальную косметическую грязь, да я сама могла бы выйти сейчас на улицу и зачерпнуть грязи оттуда. Просто этот молотый кофе и листья мяты я собрала в специальную стеклянную баночку, пригодную для вторичной переработки; купив ее, я стала приверженцем идеи осознанного потребления, а это всегда приятно.

Я быстро облилась холодной водой из душа, чтобы очистить ауру, активизировать обмен веществ и лимфатическую систему, и оставила окна ванной открытыми, намереваясь впустить вечернюю прохладу. В итоге меня цапнул комар в бедро, плечо и мизинец. И теперь я держусь из последних сил, чтобы не чесаться.

Примерно неделю назад я занесла в гостиную пушистую австралийскую елку, аденантос. Она у меня вместо настоящей рождественской ели. Родители купили аденантос в год моего рождения, поэтому я чувствую с ним родственную связь. Он вымахал уже выше меня, под три метра. Технически это кустарник, не самый гламурный представитель семейства протеевых. У моего кончики веток светятся красным. Я обрезала куст так, чтобы он не только ветками, но и формой напоминал настоящую елку, обмотала его гирляндой с золотыми огоньками и поставила перед окном, которое выходит на подъездную дорожку. Со стороны это все выглядит просто по-королевски. Гирлянду я не выключаю никогда — приятно видеть, как приветливо сияют ее огоньки мне навстречу, когда я иду по дорожке к дому.

Внизу море подарков, которые я накопила за год. Свинтус привык исследовать их, спать между ними и раздирать оберточную бумагу. Обрывки бумажной красной ленты рассыпаны по всему полу, и я не намерена убирать их, потому что мне нравится жить с существом, которое сознательно предпочитает рвать бумажную ленту и разбрасывать ее ошметки повсюду. Это его вклад в наше рождественское настроение, и я поступила бы глупо, если бы убрала их без видимой на то причины.

На верхушке дерева я примостила огромную золотую шестиконечную звезду. Я очень люблю золото, звезды и всякие вещи, которые представляют ценность для других людей. На подоконнике в кухне у меня стоит золотая ханукальная менора, и каждый вечер, прежде чем заниматься ужином, я зажигаю в ней свечи по всем правилам. К процессу приготовления и употребления пищи я отношусь как к священному обряду. Мать моей матери поступала именно так. Ба готовила вкуснейшие сэндвичи с жареным сыром, разливала по чашкам сладкий чай, ее блинчики с черникой были такими сладкими и кислыми одновременно, а фруктовые кексы — терпкими и тяжелыми.