ДИАБЛЕРО, (не) герой нашего времени (СИ) - Панкратов Евгений "ep999th". Страница 55

— А что за разговоры с гражданскими лицами? Может в баре и подписка о неразглашении не действует?

— Да брось ты, чего завелся? — удивилась рыжая. — Он ведь без пяти минут в команде.

— В чьей? В нашей? Или в столичной? Или в НАТОвской? Он же не скрывает что собирался эмигрировать и сменить гражданство…

Народ раздался в стороны, оставив за столиком только меня, Василису и, как ни странно — Андрюху. Опер же торчал перед нами как тополь на плющихе.

Ну, это уже наезд, прилюдно очерняет меня в глазах местного сообщества, решил всем донести какой я ненадежный элемент, без пяти минут диссидент и вообще — контра недобитая. Раньше со мной тыщу раз такое случалось, и тыщу раз я всё спускал с рук. Иногда сомневался, может я реально не прав? Иногда просто не знал, как поступить в такой ситуации, какая реакция правильная? Но чаще всего просто боялся. Теперь я не боялся и точно знал какая реакция правильная — моя.

— Опер, — презрительно выплюнул я. — Дело не в том, что собирался сделать я, дело в том, что сейчас делаешь ты. Ты себя бессмертным возомнил что ли, вошь казарменная? Так это ты зря…

Я демонстративно заставил руку вспыхнуть бело-черным пламенем потустороннего заряда. Гришко напрягся, на шее дернулась венка, а правая рука приняла характерное положение, словно сжимала рукоять пистолета. Забавно, а ведь он единственный кто был в баре с табельным оружием. Местный полицай?

Чем бы таким ни был его пистолет, но Сири не обманула насчет вселения в него, легким касанием идеальной руки она заставила оружие опера очень демонстративно погаснуть, от чего у Гришко выступила пара предательских капель пота на лбу. Он реально попытался напрячь руку чтобы ощутить свою связь с оружием или даже вызвать его, но оно не отзывалось. Увы.

— Что? Проблемы со стволом? Может сглазил кто? — участливо стебался я. — А вот у меня проблем со своим нет, работает как часы…

— Тикает что ли? — не удержалась захмелевшая берегиня, словно не понимая к чему дело идет.

— Не подводит, — уточнил я и направив руку на опера продолжил: — Как думаешь, ты быстрее смерти?

— Когда нападает на воина юнец, он либо смертник, либо глупец… — слегка насмешливо блеснул своими поэтическими познаниями Андрюха.

— Во-во, — я решил обернуть высказывание в свою пользу, — и кто я по-вашему?

И по Василисе, и по Гришко было видно, что они только сейчас вспомнили о том, что жить мне осталось меньше месяца. Я погасил руку и как ни в чем ни бывало произнес:

— Впрочем, мне не надо ничем в тебя стрелять для того, чтобы убить. На мне висит заклинание, «адское возмездие», оно автоматически сжигает того, кто на меня нападает, почитай потом на досуге описание, оно есть в «Книге Игрока», — я демонстративно зевнул. — Так что, если решишь когда-нибудь вынести третье предупреждение — помни, что в ад я буду спускаться сидя верхом на тебе.

Сири вновь прикоснулась к его кобуре, и она вернулась к жизни, заморгала огоньками, начала реагировать.

— Будешь проверять? — предложил я, приподнимая бровь.

Реакция опера меня разочаровала, он играл желваками, но всё же был спокоен, не лез в бутылку. Жаль. Вечер в целом был подпорчен, оставаться дальше в баре смысла я не видел.

— Вижу вечер перестаёт быть томным, значит пора и честь знать, — я поднялся из-за стола и направился мимо Гришко к выходу из бара.

— Мне не нужно оружие чтоб поставить на место зарвавшегося щегла, — заявил Гришко поворачивая меня к себе и нанося хук слева.

Всё же со спины напал, сука.

Удар опера не прошел, видимо как-то сыграло высокое значение моей ловкости или что-то вроде того. Не зря я в неё тринадцать очков вбухал. Да и класс доспеха она повышала на одну единицу.

Я так и не понял до конца за «класс доспеха», так называемый КД. Вроде как это показатель моей прочности, или твердости. Чем он выше, тем тяжелее меня пробить и нанести урон. Но как именно он соотносится с уроном оставалось загадкой, толи снижает его на какой-то процент, толи полностью гасит если пробитие или попадание атаки оказывается ниже. И совсем уж непонятным оставалось как на класс доспеха может повлиять ловкость. Чем выше ловкость, тем я прочнее? Глупость какая-то.

По всей видимости ловкость, будучи не самобытной характеристикой, а некой аппроксимацией целого ряда физиологических параметров влияла на реакцию организма. То есть при высокой ловкости тело рефлекторно координировало свои микродвижения чтобы вывернуться в такое положение, при котором урон или его часть пройдут вскользь и погасятся.

По факту мое тело реагировало как надо, второй удар по мне всё же прошел, но прошел без последствий, не снеся ни одного хита. Оба моих ответных удара попали в цель, но не похоже было на то, что причинили сколь-нибудь ощутимый вред оппоненту. Вероятно, тут дело в низком показателе моей силы, у которой даже модификатор был минусовым. Нет силы — нет урона от удара, все логично. К тому же, если не ошибаюсь, то от силы, а не от ловкости зависело и само пробитие руками и оружием ближнего боя…

Нашу так толком и не начавшуюся потасовку на корню пресекла Василиса, ее удары прошли по нам обоим и обоих отправили на пол. Не особо больно, но довольно унизительно.

— Гремлин, ты что совсем офонарел⁈ — изумилась она. — Ну с молодым всё ясно, ветер в голове, а он влюбленный во всех девчонок своего двора, но ты-то куда попёр? Тебе ж за нападение на союзного варлока дисбат светит!

— Зря ты так, Василиса Васильевна, — вздохнув, в полголоса заметил Андрюха. — Здесь все свои, сор бы из избы выносить не стали. А мужикам явно пар выпустить надо, видно, что у них накопилось, а им еще работать вместе…

Наблюдатели в баре одобрительно загалдели.

— Да какие они мужики? Бараны тупорогие, вот кто они! — возразила она. — Пар спустить надо? Да не вопрос — внизу спорт зал, протрезвели, перчатки надели, вышли на ринг и спустили всё что хотели. Без неуставных отношений и дисциплинарных взысканий. Куда уж проще?

После чего развернулась и гордо удалилась, бормоча что-то неразборчивое себе под нос.

— Извините, Иван Васильевич, был не прав, исправлюсь, — нейтрально произнес Гришко и даже протянул мне руку чтоб помочь подняться.

— И вы меня, Юрий Сергеевич, — столь же нейтрально ответил я, показательно принимая руку помощи. — Нервы сдают, не каждый день такое случается. Видимо неправильно вас понял и в свою очередь тоже извиняюсь.

Но понял я всё правильно: Гришко сделал выводы, и больше тратить время на пустые угрозы не станет. В следующий раз он сразу начнет действовать и ударит первым, со спины, и скажет, что так было надо.

О, как это, оказывается, приятно — знать, что у тебя появился опасный враг, что теперь надо отрастить глаза на затылке! Прям всплеск адреналина… Каждый момент ожидать удара и быть готовым нанести его первым. Враги делают нас сильнее, а вот друзья, наоборот, ослабляют.

Пока я шел в номер смотрел на виртуальном экране сценку из местной мыльной оперы, происходившую в курилке. Гришко курил, а рыжая Язва компостировала ему мозги.

— Ты его зря запугать пытался, у варлоков же всё от харизмы, а вот он вполне себе преуспел, даже я прониклась. Да и вообще, зачем тебе это? Он же реально сегодня здесь, а завтра неизвестно где, а через месяц может уже кони двинет. Чего мараться-то?

— Не знаю, что-то есть в нем такое, жутко раздражающее, даже бесящее, — задумчиво ответил опер. — Терпила же по жизни, это сразу видно, и силу получил нахаляву, пальцем о палец не ударив, а строит теперь из себя главного героя этого романа. Хотя ты права, откуда во мне желание поставить его на место или что-то доказать — непонятно.

— Да понятно всё, шерше ля фам, — усмехнулась Василиса. — Заметил поди, как на него наши сотрудницы-то поглядывают? Вот и вскипело, что чужой петух в твой курятник повадился…