Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич. Страница 21

Не добился существенного успеха и атаковавший во взаимодействии со 132-й дивизией 65-й пехотный полк. Как объяснялось в вечернем донесении, «его пришлось отвести назад вследствие не снижающегося по силе артиллерийского заградительного огня, перед которым войска на не имеющей укрытий полностью открытой местности были беззащитны» [151].

Наступление 132-й дивизии началось в 10.00 силами правого фланга 436-го полка в направлении от ПМ 019. Первые же атаки натолкнулись на стойкую оборону, поэтому наступление развивалось исключительно медленными темпами. Взаимодействие с 65-м полком 22-й дивизии наладить не удалось. Каждая из дивизий наступала разрозненно, между флангами сохранялись разрывы. Их, искусно применяясь к местности, хорошо использовала советская пехота, неожиданно заходя во фланг атакующим батальонам.

Около полудня генерал Э. Ханзен сообщил командиру 132-й дивизии генералу Ф. Линдеманну, что в его распоряжение передается только что прибывший усиленный 213-й полк. Его можно будет использовать для наступления в районе «Бастион» [152] – моста через р. Бельбек (ПМ 026), т. е. он должен был продвигаться вдоль русла реки в западном направлении. Пока же продвижение следует продолжать имеющимися в наличии силами.

В 18.00 командир 132-й дивизии поставил вышестоящее командование в известность, что запланированное на 19.00 совместное с 22-й дивизией наступление срывается, поскольку правый фланг соседней 22-й дивизии не готов идти в атаку. По согласованию со штабом LIV корпуса повторное наступление перенесено на 20.00 [153]. Целью новых атак был захват выс. ПМ 030. Но вплоть до прихода сумерек, несмотря на артиллерийскую поддержку, захватить возвышенность немцам так и не удалось. В результате задачу по захвату выс. ПМ 030 перенесли на следующий день, Приданному 213-му полку была поставлена задача занять «Бастион».

Генерал Э. Ханзен вечером обратился к командирам подчиненных ему дивизий и попросил сообщить ему, кто способен на следующий день начать наступление рано утром и без артиллерийской подготовки. Перед 22-й дивизией была поставлена задача левым флангом поддерживать наступление правого фланга 50-й дивизии. Главная цель наступления – достижение перекрестка шоссейной и железной дорог над Сухарным тоннелем (ПМ 027) и взятие тянущейся на юг вплоть до Северной бухты высоты (ПМ 027 – ПМ 028) [154].

Немецкие наблюдатели и командиры передовых частей вновь сообщали, что мощь советской артиллерии существенным образом влияет на темпы наступления. Активность советской авиации 10 июня была ниже, чем в предшествующий день. Немецкими истребителями в воздушных боях были сбиты два наших самолета. Артиллерия LIV корпуса в течение дня старалась оказывать всемерную поддержку своей пехоте. Она обстреливала преимущественно батареи, расположенные в старых фортах на северной стороне, именуемые немцами «ГПУ», «Волга», «Молотов», а также современная 30-я батарея.

События 10 июня показали, что на северной стороне развивается кризис обороны. Опасное вклинение противника никак не удавалось ни ликвидировать, ни остановить. Стала сказываться нехватка боеприпасов. Только артиллерия Приморской армии всего за 3 дня боев израсходовала 55 тыс. снарядов. И это не считая зенитной артиллерии и орудий береговой обороны. Поэтому командование СОРа было вынуждено донести в штаб Северо-Кавказского фронта об острой нехватке боеприпасов к зенитной артиллерии и попросило прислать истребительную авиацию.

Около 20.00 генералы И.Е. Петров, П.А. Моргунов и дивизионный комиссар И.Ф. Чухнов прибыли на командный пункт командующего оборонительным районом на совещание. Адмирал Ф.С. Октябрьский начал с констатации, что за 10 июня интенсивность действий немецкой авиации упала и наблюдается явное снижение самолето-вылетов по сравнению с предшествующими днями. Бои на сухопутном фронте, оценивал адмирал, завершились в нашу пользу. К тому же натиск противника, по его мнению, ослабевал. Все это свидетельствует об «усталости» противника.

Поднявшийся с места командующий Приморской армией генерал И.Е. Петров предложил провести контратаку и уничтожить вклинившегося противника одновременным ударом с двух направлений – из III и IV секторов. Для этого необходимо сформировать две группировки – одну из войск 25-й дивизии, другую из частей, еще не участвовавших в боях и переброшенных с других участков.

Адмирал Ф.С. Октябрьский одобрил проведение контратаки и предложил использовать в ней 7-ю бригаду полковника Е.И. Жидилова. Батальоны передовой линии должны были оставаться на своих позициях, а два резервных батальона следовало перебросить на северную сторону в IV сектор.

В этот же вечер командира 7-й бригады полковника Е.И. Жидилова срочно вызвали на командный пункт адмирала Ф.С. Октябрьского. Командарм И.Е. Петров лично ввел полковника в курс дела, указав, что противник вклинился на стыках 25-й и 95-й дивизий, захватил станцию Мекензиевы Горы и создал угрозу выхода к Северной бухте. Поэтому перед двумя батальонами 7-й бригады ставилась следующая задача: во взаимодействии с 25-й дивизией нанести контрудар по вклинившемуся противнику и ликвидировать прорыв. Исходным рубежом для атаки назначались огневые позиции 30-й батареи береговой обороны. К исходу дня 11 июня батальоны бригады должны выйти к выс. 10, 0, где с ними соединятся части 25-й дивизии. Командовать ударной группой поручалось лично полковнику Е.И. Жидилову [155].

Для участия в контрударе были выделены 2-й батальон капитана А.С. Гегешидзе, 3-й батальон капитана Я.А. Рудя, батарея из четырех 76-мм орудий и рота 82-мм минометов. Всего – около одной тысячи бойцов. С наступлением темноты они выдвинулись в район Царской пристани на берегу Южной бухты. Оттуда на двух баржах их переправили на Инженерную пристань на северной стороне.

Отправив отряд в направлении на совхоз им. Софьи Перовской, полковник Е.И. Жидилов и военком бригады полковой комиссар А.М. Ищенко перешли в сторону Братского кладбища, где располагался командный пункт командира 95-й дивизии. Полковник А.Г. Капитохин, совершенно охрипший за трое суток почти непрерывных боев, по карте уточнил начертание переднего края и повторил задачу: во что бы то ни стало срезать немецкий клин в сторону Северной бухты. Начало контратаки было назначено на 10.00 следующего дня [156].

Восточный сектор

Схема № 7

Утром состоялись переговоры между командирами дивизий XXX корпуса и командованием VIII авиационного корпуса о порядке взаимодействия в день генерального наступления. Успех, учитывая слабость собственной артиллерии, возможен только в том случае, если пехота будет штурмовать и захватывать позиции противника участок за участком. При этом на каждом этапе ее действия должны поддерживаться всей мощью корпусной и дивизионной артиллерии, а также авиацией, предваряющими каждую атаку сильными обстрелами и бомбардировкой с воздуха. В соответствии с приказом по 11-й армии день генерального наступления назначен на 11 июня. Готовность к атаке – в 4.45 [157].

За весь день 10 июня войска немецкого ХХХ корпуса активных боевых действий не вели. Исключение составляли румынские соединения, которые не прекращали атаки, стремясь улучшить свои позиции в преддверии будущего наступления.

По количеству потерь 10 июня оказался самым кровопролитным днем с начала штурма. Всего за день обороняющиеся потеряли около 1000 человек убитыми и 1414 ранеными. По окончании дня командующий генерал И.Е. Петров сказал своему начальнику штаба: «И все-таки они выдыхаются… К вечеру это особенно заметно…» [158]