Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич. Страница 23

Продолжала держаться оставленная в глубине немецкой обороны группа майора И.И. Кохно, занимавшая оборону в районе ПМ 02 и уже двое суток находившаяся в полном окружении. Связи с ней не было с 10 июня, поэтому никаких приказов от вышестоящего начальства майор И.И. Кохно не получал и все решения принимал самостоятельно. Когда его оставляли на прежних позициях, до которых теперь было около 2 км, то надеялись, что контрудар, намеченный на 11 июня, будет успешным. Тогда позиция, занимаемая группой в тылу немецких войск, сыграет положительную роль. Но контрудар сорвался, и теперь крайне встал вопрос, что делать с «отрядом Кохно».

Приказом А.С. Потапова была снята с занимаемых рубежей одна из рот 1-го батальона, которую усилили бойцами из тыловых подразделений. Всего в сводной роте насчитывалось до 60 бойцов и командиров. Перед ней была поставлена задача: прорваться через немецкие позиции, выйти в расположение «отряда Кохно» и вывести его обратно за линию фронта. Как и считали в штабе бригады, мероприятие оказалось обреченным на провал, и пробиться через рубежи, занятые немцами, роте не удалось. Отправленный для связи с майором И.И. Кохно лейтенант Молчанов пропал без вести. По немецким данным, «отряд Кохно» все-таки получил подкрепление, которое приняло деятельное участие в дальнейшей обороне.

Не обращая внимания на развернувшиеся на флангах «клина» бои, 22-я и 50-я дивизии продолжили наступление в сторону Северной бухты. К 16.50 22-дивизия своим левофланговым 47-м полком при поддержке танков 300-го дивизиона вышла к нефтехранилищу у Сухарного тоннеля (ПМ 027). В течение первой половины дня полки соединения подверглись многочисленным контратакам советских войск в направлении казарм и ПМ 024, поддержанным сильнейшим артиллерийским огнем, который велся преимущественно с юга.

К концу дня 22-я дивизия закрепилась по линии: казармы – изгиб дороги в 250 м юго-западнее окраины станция Мекензиевы Горы – железная дорога – ПМ 024 – полотно железной дороги от ПМ 024 до северной окраины нефтехранилища (ПМ 027) – ПМ 025 – изгиб дороги в 400 м северо-восточнее ПМ 025.

После артиллерийской подготовки в 9.20 50-я дивизия перешла в наступление. Действавовший здесь правофланговый 123-й полк наступал из района противотанкового рва и ПМ 023 на юг. Но вскоре, несмотря на непрерывную артиллерийскую поддержку, атака захлебнулась. Главной причиной остановки стал уничтожающий огонь советских орудий. Как сообщал командир 123-го полка, советские орудия обстреливали не только группы, но даже одиночных солдат. Под их огонь попал один из батальонов 65-го полка и был вынужден отойти за 1-й и 2-й батальоны 123-го полка.

Потери 123-го полка за 11 июня: убит один солдат, ранены один унтер-офицер и 23 солдата, еще один солдат пропал без вести [162]. Столь незначительные потери, несмотря на жестокий артиллерийский обстрел, еще раз доказали, насколько хорошо были оборудованы оборонительные позиции советских войск. Разместившиеся в них немецкие солдаты чувствовали себя в относительной безопасности, а их командиры с горечью осознавали, почему многодневный обстрел из крупнокалиберных орудий и бомбежки не принесли ожидаемого от них результата [163].

Остальные полки 50-й дивизии продолжали продвигаться вперед: 32-й полк вел бой значительно северо-восточнее ПМ 032, его левый фланг вышел на проселочную дорогу в 500 м восточнее ПМ 023. Части 121-го полка достигли середины проселочной дороги между ПМ 023 и ПМ 029. Действующий в составе 50-й дивизии 31-й полк продолжал наступление и вел бой юго-восточнее ПМ 02. После полудня им была направлена разведывательная группа в направлении южнее ПМ 014 для уточнения местонахождения линии советской обороны.

Атаки на рубежи обороны 345-й и остатков 172-й дивизий продолжались в течение всего дня 11 июня. Полковнику И.А. Ласкину пришлось ввести в бой свой последний резерв – 57-ю разведывательную роту. Правда, ротой она называлась уже чисто формально, в ней насчитывалось уже чуть более отделения, 10–12 бойцов. К исходу дня почти вся рота погибла, пал смертью храбрых и ее командир старший лейтенант Ермаков.

С огромным трудом удерживала свои позиции и 79-я бригада. Ее командный пункт снова пришлось переносить, теперь уже в верховья Трензиной балки. Но все равно от штаба до передовой оставалось всего 800 м. К северу от него в первой половине дня была окружена рота минометчиков. Ее пытались поддерживать артиллерийским огнем с других участков, но помочь пехотой возможности не было. Через 3 часа рота была уничтожена.

В 12.00 противник, отразив наиболее острые атаки советских ударных групп, возобновил натиск на позиции 345-й дивизии. Основные атаки шли из района ст. Мекензиевы Горы в направлении Сухарной балки. Бойцы дивизии успешно остановили натиск противника, после чего сами перешли в наступление и захватили ст. Мекензиевы Горы [164]. Это оказался самый значительный успех 11 июня. Но дальнейшее наступление было остановлено противником в 200–300 м восточнее станции.

Вечером 50-я дивизия сообщила о предпринятых против нее контратаках. Первая состоялась в 19.00 от ПМ 033, вторая – в 21.00 от верхней точки серпантина и от «Старого форта». Все они были успешно отбиты. Но вследствие тяжелых наступательных и оборонительных боев дивизия нуждалась в перегруппировке своих сил для назначенного на завтра нового наступления, основной удар которого предполагалось нанести силами 121-го полка в направлении от ПМ 029 [165].

К вечеру 11 июня стало ясно, что контрудар ни на одном из направлений не достиг намеченных целей и атакующий «клин» срезан не был. Не смог он ни в этот день, ни в последующие остановить и продолжение наступления 22-й и 50-й дивизий. И все-таки контрудар сыграл свою положительную роль, заставив противника скорректировать свои наступательные планы.

В 18.40 в немецие дивизии поступил новый приказ из штаба корпуса. Согласно ему наступление правым флангом 22-й дивизии в направлении Северной бухты, запланированное на 12 июня, переносилось на 13 июня. Сначала необходимо захватить «форт Сталин» (365-ю батарею), а правым флангом 50-й дивизии продвинуться до дороги, чтобы расширить и укрепить «клин», образованный накануне усилиями 22-й и 50-й дивизий [166]. На 12 июня запланировано продолжение наступления 132-й дивизии вплоть до противотанкового рва. Предпочтительное время начала атаки – 14.00 [167].

Вечером в штаб корпуса поступило сообщение из 22-й дивизии о составе сил 16-го полка. В 1-м батальоне насчитывалось два офицера, 22 унтер-офицера и 132 солдата; во 2-м батальоне —1 офицер, три унтер-офицера и 27 солдат; в 3-м батальоне – два офицера, 13 унтер-офицеров и 130 солдат. В 13-й и 14-й ротах насчитывалось по 60 человек, в среднем в роте по 25 человек.

В 1-м и 3-м батальонах 47-го полка в совокупности осталось всего 130 солдат, во 2-м – 140 солдат. В среднем роты насчитывали по 20–25 человек. В 65-м полку: в ротах примерно по 25 человек, в пулеметных ротах – по 50–60, в 13-й и 14-й ротах – по 75–80 солдат соответственно. Всего с начала наступления (без 11 июня) потери составили: 17 офицеров, 62 унтер-офицера и 450 солдат [168].

Восточный сектор

Схема № 7

Дивизии XXX корпуса в 4.45 сосредоточили свои боевые группы на исходных позициях для атаки. Наступление было подготовлено таким образом, чтобы артиллерия, а с 6.20 также и авиация имели возможность полностью концентрироваться только на одном участке. После перенесения огня именно в этом месте должна была проводиться атака.

В 5.35 группа немецких солдат численностью до роты ворвалась в передовые траншеи на юго-восточной окраине д. Камары и завязала там бой. Через несколько минут здесь были захвачены первые десять пленных. Из их показаний выяснилось, что советские войска не ожидали здесь возобновления немецкого наступления. Под прикрытием артиллерийского огня боевая группа 72-й дивизии ворвалась в окопы на выс. ПМ 09. Но обороняющиеся быстро пришли в себя, и уже на выс. ПМ 08 наступающим ротам было оказано такое сопротивление, что они сначала были вынуждены залечь под огнем, а потом отойти на исходные позиции.