Битва за Севастополь. Последний штурм - Нуждин Олег Игоревич. Страница 68

После уничтожения оборонявшихся групп восточнее Килен-балки южнее ПМ 075 группа Фибанна из 50-й дивизии (1-я группа) атаковала советские позиции на ПМ 079 и в жестоком бою захватила его. Пехотный 121-й полк двигался справа от группы Фибанна уступом назад, 123-й полк соответственно слева, направляясь в юго-западном направлении.

Тем временем 132-я дивизия обоими полками атаковала противотанковый ров, в кровопролитном бою захватила его и продолжила движение в западном и юго-западном направлениях. К 16.30 она вышла на линию высоты западнее Лабораторного шоссе – выс. 117, 0. Перед выс. 117, 0 немцы были вынуждены остановиться, так как она оказалась занятой советскими войсками, приготовившимися к бою на хорошо оборудованных позициях. Первая атака, предпринятая одной лишь пехотой, была легко отражена. Пришлось немцам подтягивать подкрепления и вызывать огонь дивизионной артиллерии. Вторая атака проводилась после обстрела высоты и при поддержке штурмовых орудий. Только после этого противник смог переломить ход боя в свою пользу и занять высоту [417].

К вечеру немецкие дивизии вышли на ближние подступы к Севастополю. К городским окраинам были направлены усиленные разведывательные группы, чтобы выяснить, насколько упорным может оказаться сопротивление отступающих войск Приморской армии. Противник не исключал, что значительная часть армии отойдет в город, превратив его в один большой опорный пункт, и главное сражение развернется внутри городских кварталов. В соответствии с решением командира LIV корпуса 50-я дивизия совместно с 22-й и 24-й дивизиями изготовилась к зачистке Корабельной стороны [418].

Уже вечером 132-я дивизия продолжила идти вперед. Сплошного фронта перед ней теперь не было, большая часть пути пролегала по уже не занятой никем местности, и только в отдельных пунктах приморцы еще пытались оказать сопротивление. Противник по-прежнему проявлял осторожность: встречая перед собой устойчивую оборону, он немедленно вызывал помощь артиллерии и авиации и только при их поддержке возобновлял атаки. К вечеру левый фланг дивизии вышел на дорогу Николаевка – Севастополь. В 22.00 немцы ворвались в дома, расположенные у выс. 130, 0. Соответственно 97-й полк к наступлению сумерек вышел на линию перекресток в 250 м северо-западнее выс. 94, 0, а 72-й полк двумя батальонами вышел к выс. 130, третьим – северо-западнее урочища Максимова дача.

Южный сектор

Схема № 12

После артиллерийской подготовки в 12.00 противник прорвал нашу оборону в районе хутора Максимовича, где оборонялись части 9-й бригады морской пехоты, и стал распространяться на Николаевку и Хомутову балку. Вскоре были замечены немецкие части, двигающиеся к Лабораторной балке, Английскому кладбищу, Малахову кургану.

К полудню оборонявшийся около д. Николаевка 2-й дивизион 953-го артполка расстрелял все свои снаряды, и его командир майор М.К. Норенко приказал уничтожить орудия, а артиллеристам отходить на запад. Закончились снаряды и на батарее № 19. Ее личный состав привел свои орудия в негодность и отошел на мыс Фиолент и к 18-й батарее. Здесь он занял сухопутную оборону, а орудия 18-й батареи в течение дня вели огонь из Юхариной балки по наступавшим в ее направлении румынским войскам.

Первая атака 28-й дивизии на Английское кладбище, предпринятая еще вечером предшествующего дня, не привела к желательному для противника результату. Советские войска оказали немецким полкам достойное сопротивление, заставив их отступить. Новая атака последовала в утренних сумерках 30 июня. В ожесточенных схватках 420-му пехотному полку, обладавшему полным огневым превосходством, удалось выбить оборонявших Английское кладбище бойцов и командиров. Несмотря на последовавшие вскоре серьезные артиллерийский и минометный обстрелы и неоднократные контратаки советских войск, немцы смогли удержать захваченные позиции до подхода частей 132-й дивизии. После полудня 28-я дивизия получила возможность продвигаться дальше на запад.

В это же время 170-я дивизия своим передовым 105-м полком продвинулась вперед, намереваясь отрезать всю советскую группировку, оборонявшую район Балаклава – Карань. Такая возможность представилась немцам во второй половине дня, когда 105-й полк, передав румынам свои позиции, двинулся в район Георгиевского монастыря. В течение ночи на 30 июня 18-я румынская дивизия сменила немецкие 401-й и 83-й полки. Высвободившиеся силы генерал Ф. Мюллер-Гебхард направил через деревню ПМ 018, оставленную советскими войсками, на запад вплоть до железнодорожной ветки, где сомкнулся правым флангом со 105-м полком.

Напомним, что 30 июня главным направлением наступления частей XXX корпуса стал мыс Херсонес. Его дивизии двигались широким фронтом южнее противотанкового рва, сбивая малочисленные группы красноармейцев и матросов, оказывавших сопротивление на промежуточных рубежах, и захватывая немногочисленные дзоты и другие полевые укрепления. Особенно сильным было сопротивление на левом фланге, где остатки 109-й дивизии пытались удержаться у кромки моря.

После полудня генерал М. Фреттер-Пико получил приказ из штаба 11-й армии развернуть одну из своих дивизий на север и атаковать в направлении Карантинной бухты. Этот маневр должен был отрезать советские части, оставшиеся в городе, от мыса Херсонес. Командир XXX корпуса выделил на указанное приказом направление 28-ю дивизию.

К вечеру дивизии ХХХ корпуса достигли линии выс. 51, 9 – восточнее ПМ 04 и ПМ 05 – восточнее хутора Бермана – ПМ 07 и ПМ 06 [419]. По итогам дня у генерала М. Фреттер-Пико сложилась следующая картина. Советские войска спешно покидали свои позиции и отходили на запад. Все свидетельствовало в пользу того, что воля обороняющихся сломлена и серьезного сопротивления ждать уже не приходится. 105-й полк сравнительно легко занял гору с ветряком ЦАГИ. Забравшиеся на ее вершину наблюдатели не увидели перед фронтом полка никаких советских частей. Они допускали, что они уже очистили район Балаклавы и высоты к западу от нее или же собираются очистить в ближайшее время. На этом направлении воля к сопротивлению также представлялась сломленной [420]. Для захвата Балаклавы ушла румынская 1-я дивизия. В дальнейшем она должна была составлять второй эшелон XXX корпуса.

Немецкие наблюдатели были правы, советских войск в Балаклаве уже не было. К рассвету 30 июня 456-й полк покинул город и маршем направился к Георгиевскому монастырю. Здесь бойцы спешно оборудовали позиции, готовясь к отражению атак противника. Немцы не заставили себя долго ждать. Батальоны вступили в бой, не позволяя противнику прорваться к морю и вдоль берега к мысу Херсонес. На плохо оборудованных позициях, под ударами авиации и артиллерии, в непрерывных атаках противника 456-й полк понес большие потери.

Был отрезан и окружен 602-й полк 109-й дивизии, командир его, подполковник П.Д. Ерофеев, заменил убитого пулеметчика и передал по рации: «Я нахожусь в окружении, но отчаянно отбиваемся. Прощайте, друзья! Умрем, но не сдадимся!» [421] Исполнить свое обещание подполковник не смог – в конце боя он оказался в плену.

Однако вернемся к событиям 30 июня. Уход 28-й дивизии на север в сторону Карантинной бухты привел к образованию бреши в боевых порядках XXX корпуса. Чтобы ее закрыть, был форсирован марш полков 72-й дивизии, которые должны были встать между 170-й и 28-й дивизиями. Уже вечером передовой 124-й полк вышел на линию, прежде занимаемую соединением генерала Й. Зиннхубера. Так как в его дивизию входили сильно потрепанные в предшествующих боях полки, то командир XXX корпуса обратился в штаб армии с просьбой подчинить ему 57-й полк. Он должен был составить своеобразный резерв за боевыми порядками 72-й дивизии. Перед немецкими войсками теперь стояла задача: не допустить, чтобы разбитые части Приморской армии успели создать новую линию обороны [422].