Оборотни Трансильвании. Я не вампир, я котик! (СИ) - Блум Хельга. Страница 34

И вот это же пламя я впервые в жизни увидела наяву. Самые яркие вспышки сосредоточились на огромной кровавой ране Адриана, но искорки блуждали по всему его телу. Я испуганно отшатнулась и взмахнула руками, пытаясь убрать огонь. Он же слегка взмыл вверх, подставляясь рыже-розовой пушистой гривой под мои ладони.

— Что ты... что ты такое? — прошептала я, приветливо почесывая его, словно котёнка или щенка. Ощущения были странные: не горячо и даже не тепло. Просто приятно и… мягко. Будто температура его была равна температуре моего тела и не ощущалась как нечто инородное, будто этот огонек был продолжением меня самой. — Так и есть, да? — спросила я у него.

Он весело встрепенулся.

— Ты сможешь ему помочь? Он… он мёртв?

Огонек побагровел и каким-то образом сделал такой вид, что я сразу поняла: он снисходительно поглядывает на меня, как на сумасшедшую. Как я могла подумать, что он будет лечить мертвеца?

— Извини, я просто… первый раз общаюсь со своей магией. Я только недавно узнала, что ты вообще у меня есть. Ещё не привыкла.

Огненная капля юркнула ввысь, потерлась о мою щеку, а потом вернулась к Адриану. Затаив дыхание, я следила, как волшебство делает то, что не под силу мне. Медленно стягивались края ран, сияя, уменьшались царапины, пока не исчезали совсем, являя взгляду чистую кожу.

— Адриан? — слабо и почти беззвучно окликнула его я. Слишком высоки ставки. Мне дали вкусить надежду. Если теперь окажется, что он всё-таки умер, я этого не переживу. Крушение надежд может быть куда хуже, чем бесплодная долина безостановочного отчаяния.

Он не произнес ни звука, не шевельнулись мягкие губы, не затрепетали длинные ресницы.

— Адриан? — медленно, невыносимо медленно, но в том же время невероятно быстро, я протянула руку. Холодное тело под моей ладонью осталось неподвижным. Не в силах больше сдерживаться, я всхлипнула и разрыдалась.

— Давай кефир в сметану обратим, — голос тихий и слабый, но он звучал! Знакомые глаза серо-голубого невероятного и невозможного цвета смотрели серьезно и вдумчиво.

— Что? — тупо спросила я и захихикала. Он нёс какую-то чушь, но больше всего на свете я хотела сказать ему: «продолжай, скажи еще что-нибудь невразумительное, я так рада, что ты жив».

— Кефир покажется сметаной*, — повторил он и протянул руку.

— Боже… Только ты, Адриан, только ты мог такое сказать… — расхохоталась я и вложила свою ладонь в его.

— Подумал, что смогу произвести на тебя впечатление таким образом, — ухмыльнулся он, и пусть эта ухмылка была лишь тенью прежней, Адриан был жив. Он жив!

Если я еще хоть раз попрошу о чём-то небеса, напомните мне об этом моменте. Он жив и будет жить! Могу ли я желать чего-то еще? Возможно, душ, завтрак, мазь от синяков и не меньше двадцати часов в постели, но какая же это ерунда по сравнению с чудом, которое только что произошло.

— Можешь считать, что произвёл, — улыбнулась я.

— Могу усилить, сказав, что ты невероятно горячая девушка. Буквально.

И только в этот момент я поняла, какой дурочкой была. Это не он был холодным, как лед, а моя температура выше, чем у обычного человека. Пламя моей магии, вероятно, обожгло бы любого другого, но для меня оно — ласковый котенок самой комфортной на свете температуры.

— Спасибо, — чертя узоры на его ладони, усмехнулась я. — Ты чрезвычайно любезен.

— И чрезвычайно жив. Подозреваю, что благодаря тебе, Иляна.

Я пожала плечом.

— Что поделать, хобби у меня такое, спасаю привлекательных мужчин на досуге.

Его глаза сверкнули от удовольствия.

— Тогда мне повезло, что я привлекательный.

— Очень, — честно ответила я. — Очень повезло и очень привлекательный, но, пожалуйста, больше не делай так.

— Не спасать тебе жизнь? Этого обещать не могу.

— Я думала, что потеряла тебя.

— Я думал, что потерял тебя, — напомнил он, но сгладил упрек, нежно заправив выбившуюся прядь мне за ухо. Я знала, что к моему побегу мы еще вернемся, но пока не чувствовала, что готова.

Я не чувствовала, что готова обсуждать хоть что-нибудь из произошедшего за последние сутки. Слишком много, слишком больно, слишком страшно, слишком…

— Ты не ранена? — смилостивился надо мной Адриан.

— Нет, — покачала головой я. — Он ничего не успел сделать. Я отделалась парой ушибов и испугом. Луана... — осеклась я. — Луана мертва.

— Я знаю. Видел ее в лесу.

— Она пыталась защитить меня. Я ей не нравлюсь… не нравилась, но она все равно не отдала меня Штефану.

— У Луаны была довольно гибкая и странная, по общепринятым меркам, мораль. Она могла не любить тебя, но делать всё, чтобы ты не пострадала, если это будет полезно для неё или если она оказалась перед тобой в долгу. При этом всю дорогу она бы ворчала и называла тебя ничтожеством.

— Ты хорошо ее знаешь.

— Сообщество вампиров Румынии довольно узкое, рано или поздно узнаешь всех. Она... она хотела того, что я не мог ей дать. Луана была уверена, что может получить всё, что пожелает. Это её и погубило. Не играла бы со Штефаном в его игры, ничего бы не случилось.

— Адриан, он всё равно бы меня достал. Я была нужна ему.

— Он забыл, что оборотни своё не отдают, — Адриан предупреждающе оскалился, словно где-то здесь пряталась еще свора чернокнижников, желающих наложить на меня свои загребущие лапы. Признаться, оказаться объектом столь яростной защиты было очень приятно.

_____________________________________________

* «Когда возьмешь красивую девушку за руку, то и кефир сметаной покажется». Румынская пословица. Да, Адриан клеит свою девушку-филолога при помощи народных изречений.

Глава 40, в которой Иляна старательно игнорирует некоторые детали

Конечно, я не хотела вставать с сырой холодной земли. Конечно, я не желала отрываться от Адриана ни на минуту. Я готова была вечность провести здесь. Каждый герой истории должен рано или поздно выйти из леса. Изгнание, сопровождающееся испытаниями и опасностями, заканчивается и для Беовульфа, и для Рамы, и Геркулеса, и для многих других героев. Вот только я не герой, я просто Иляна Урсу, книжный червь, которому повезло пробудить магию и спасти того, кто мне всего дороже. И теперь пора моих подвигов и испытаний закончена, я не готова больше шевелиться и куда-то мчаться.

И, разумеется, Адриан прекрасно знал, на какие струны моей души нужно воздействовать.

— …останемся здесь навсегда. Никуда не хочу идти. Ты тут, мне больше ничего не нужно, — шептала я ему.

Адриан сдавленно застонал, и я тут же встрепенулась.

— Больно?

Он стоически поморщился, что вызвало во мне очередной всплеск тревоги. Надо убираться отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

— Где твой телефон?

— Иляна, ты видишь на мне карманы? — хитро прищурился оборотень, и я вспыхнула. На время мне удалось забыть, что мужчина мечты лежал передо мной во всей своей обнаженной первозданной красоте, но теперь, когда угроза жизни миновала, я не могла более игнорировать этот факт.

— Хорошо, тогда как нам связаться с кем-нибудь и вызвать помощь? — поинтересовалась я у ближайшего куста. Тащить Адриана из леса я точно не смогу. Особенно, если он останется в таком виде.

— Иляна, — ласково проурчал мой оборотень. Ну вылитый кот!

— Что? — неубедительно огрызнулась я. — Ты только что чуть не умер. Нам нужно немедленно убраться отсюда и показать тебя врачу. Может даже не одному, а целому консилиуму.

— Помоги мне подняться, — попросил он, а затем сообщил, что команда оборотней прибудет в ближайшее время. — Возникли некоторые сложности с границами территорий. Если не хотим спровоцировать войну стай, нужно действовать через глав кланов. Собственно, поэтому спасательная операция и состоит из меня одного. Формально я не являюсь членом какой-либо стаи оборотней, поэтому могу перемещаться свободнее, чем оборотни из стай. Вдобавок здесь моя пара, так что ни один клан в мире не смог бы удержать меня. Драгош с парнями решит вопрос с альянсом и прибудет сюда. А этого/.. — он поморщился, бросив быстрый взгляд влево, туда, где за кустами лежало тело Штефана, — будут судить посмертно.