Идеальная война - Кубасик Кристофер. Страница 32

Конечно, технология внесла огромные изменения в такую философию войны. Высокотехнологичное оружие позволило проводить войны на очень больших расстояниях. Простым нажатием на кнопки кто-нибудь мог запустить ракету, все время оставаясь вне угрозы уничтожения. Без чувства страха не было испытания. Любой идиот мог нажать на кнопку.

В деревне сейчас стало спокойно и тихо. И жарко. Было только десять часов, но воздух уже дрожал от тепла. Мухи жужжали между трупами и кусками тел. Женщины, разорванные пополам, дети, разбитые вдребезги о стены хижин... Он представил медленное движение камеры над заполненной трупами сценой.

— Там! Смотрите! Смерть! Война — это плохо, ее нельзя допускать!

О чем всегда забывали постановщики фильмов, так это о том, что люди, ведущие войну, верили, что такие зверства необходимы и, следовательно, допустимы. Не логично? Да, но со временем переговоры кончались, время разума уходило.

Здесь, на Гибсоне, та же самая проблема. Истинно верующие после отделения от Ком-Стара нуждались в доме. Но люди на Гибсоне отказывали им в этом. Стало бы «Слово Блейка» попросту странствовать среди звезд до тех пор, пока его люди не умрут в холодном космосе? Нет. Они были приглашены сюда Томасом Мариком, капитан-генералом Лиги Свободных Миров, и им было обещано убежище. И если они начали бороться за это убежище...

Жители Гибсона увидели на стенах объявления. Истинно верующие быстро стали частью ближайшего окружения Цианга, с контрактами и налогами, поступающими прямо к ним. Потребовали ли в один из дней истинно верующие от Цианга чего-то большего? Стали ли как-то навязывать свою религию жителям Гибсона? Жители не захотели сидеть спокойно и ожидать, пока фанатики станут управлять их душами. Они захотели заставить истинно верующих удалиться из их мира. В результате между разбитыми домами лежат изувеченные трупы. Так к этому пришли. Война убила людей.

Но нужно ли было убивать так много штатских? Нет, с этого момента война стала превращаться в партизанскую, со штатскими на переднем крае.

Побеждал ли кто-нибудь в партизанской войне? История показывает, что нет.

Вокруг Мастерса экипажи собирали раненых, которые имели шанс выжить. Они сносили Их к В-кору Чика, где медики открыли неотложный пункт первой помощи. Никто из фермеров не остался невредим, и многие должны были умереть в ближайшую неделю.

Мастерс увидел, что солдаты работали медленно и часто бросали на него мрачные взгляды, когда думали, что он не смотрит. Потом он заметил четырех человек из пятого экипажа, которые стояли вокруг груды тел и курили сигареты.

— Уберите их! — крикнул он.

Они вяло повернули к нему свои лица, тряхнули головами и бросили сигареты в сторону. Один из них наклонился и потащил из груды тел стонущую женщину. Кровь залила ее тело, и Мастерс не мог сказать, натекла ли эта кровь с других тел или ее кожа была издырявлена шрапнелью.

Мимо прошла Валентина, и ее небрежная походка показалась неуместной в этой бойне. Она избегала смотреть на Мастерса, когда проходила мимо, но он спросил:

— Где Спинард?

На мгновение она повернулась и сказала, едва сдерживая ярость:

— Где ты?.. — Но взяла себя в руки, прочистила горло и продолжила: — Он в своем роботе, сэр.

— Я приказал ему спуститься.

— Да, сэр, вы приказали. Но я думаю, очень мало шансов, что он высунет свое лицо из этого «Топорника».

Она пошла дальше, оглядывая территорию и проставляя какие-то цифры в своем блокнотике. Мастерс огляделся вокруг. Он не знал, как отличить сельских жителей от гоффелей, и потому спросил об этом ее.

— Ну, для улучшения сегодняшнего счета я считаю их всех подряд.

Какое-то мгновение Мастерс стоял ошеломленный:

— Что?

— Я считаю их всех. Мы нашли ящик с оружием под одной из хижин. Противотанковое. Не знаю, откуда они получили его, но они его получили. Эта деревня прятала его.

— Кто-то в этой деревне прятал его.

— И остальные из жителей ничего не сказали. Они все засчитываются. — Она посмотрела на калькулятор и кивнула.

— Я согласен, что табуляция этого счета тел покажет тебя и Спинарда совсем хорошими. Риан получит возможность прогуляться в офис Блейна и подтвердить, что война идет хорошо.

— Это очень хорошо для военных успехов. Мы атаковали деревню ЛОГ и привели ее в неоперабельное состояние. Оставшиеся в живых дважды подумают перед тем, как выступить против нас.

— Оставшиеся в живых? — Он показал жестом на кровавую гору трупов и против своей воли рассмеялся. — Эта деревня разрушена. Все, что мы нашли, — это ящик с пусковой установкой на шесть ракет. Вы не думаете, что наше время лучше было бы потратить на поиски источника снабжения ЛОГ, чем на уничтожение нескольких старых фермеров, которым, вероятно, подкинул в дом оружие какой-нибудь случайный дозор?

Она проигнорировала это замечание.

— Деревня разрушена, — сказала она, как бы повторяя заученный урок. — Сейчас они двинутся в город. Вероятно, в Портент. Все лучше. Там мы сможем держать их под лучшим контролем. Партизаны все еще ползают по всей сельской местности. Не готовьте им трут. В городе все эти люди станут нашими.

Мастерс поднял свои руки перед грудью и сомкнул кончики пальцев. Он вспомнил хибарочный город на краю Портента и беседу с наставником Блейном в лимузине на пути от космопорта в старый город:

— Это и есть программа умиротворения?

— Вы слышали о ней?

— Да. Хотя это не то, что я ожидал.

— Ну, хоть что-нибудь.

Она побрела прочь, ее пальцы кружили над кнопками клавиатуры.

— Валентина, — позвал он ее, — не приходило ли кому-нибудь в этой армии в голову, что причиной роста рядов ЛОГ, несмотря на ваши про-. граммы изнурения, являются такие фокусы, как сегодняшний? Вы отрываете нейтралов от правительства и отдаете их в руки партизан!

Ее пальцы порхали над клавиатурой, она не обратила на его слова никакого внимания.

Тут Мастерс услышал голоса детей. Поглядев направо, он увидел двух маленьких мальчиков, примерно восьми или десяти лет, дергающих за рукава двух солдат. Мальчики были в кимоно, забрызганных грязью и кровью. Глубокие порезы покрывали их лица, и один мальчик подтирал кровь, капающую из правого глаза. Оба они показывали на край деревни, как бы стараясь убедить солдат идти в ту сторону.

Рядовые попросту отмахивались от мальчиков, и, когда дети заупрямились, один из солдат вытащил ружье и направил его на младшего.

— Рядовой! — закричал Мастерс. Мальчики испуганно оглянулись. Увидев, что это был Мастерс, солдат неохотно опустил ружье.

— Выясните, чего они хотят, — приказал Мастерс.

— Сэр, они говорят, что их родители попали в ловушку под зданием, — показал за спину солдат.

— Ну, так идите и извлеките их!

— Это ловушка для нас, — закричал в раздражении рядовой. Потом он, смутившись, посмотрел на землю. — Это может быть ловушкой, сэр.

Слова эхом отозвались в ушах Мастерса. Несомненно, это может быть ловушкой. Такое случалось. Об этом говорил Чик. А что сейчас? Ни какой помощи детям. Это может быть ловушкой.

— Вот вы двое, — позвал Мастерс, направляясь к ним. — Мы пойдем вместе. — Подойдя к группе, он спросил у детей: — Ваши родители вон там?

— Да, сэр. Пожалуйста, — сказал мальчик постарше. — Им нужно помочь. Они умирают.

— Пошли с ними, — сказал Мастерс. Два солдата, один песочный блондин, второй темноволосый, смотрели на него так, будто хотели вынести ему смертный приговор.

Группа прошла по разрушенной деревне и вскоре достигла окраины. Грязная тропинка пятнадцати метров длиной вела к разрушенной хижине.

— Они там, внутри, — сказал мальчик постарше. — Умирают.

Он почти прошептал слова, глядя вверх, в лицо Мастерса.

Мальчики продолжали показывать дорогу, сопровождаемые солдатом-блондином, Мастерсом и затем вторым солдатом. Пока они шли. Мастерс и оба рядовых внимательно разглядывали окружающую местность в поисках снайперов и мин, но ничего не заметили.