Повешенный. Том II (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 45

Вообще в Ярославль нужно будет потом как-нибудь съездить, а то толком мы его так и не рассмотрели. Город красивый, интересный, достаточно цивильный, по нынешним временам это крупный торговый и промышленный центр. Мануфактуры здесь еще с Петровских времен…

— … Ну, что, дорогие мои! Сегодня ночевать уже будем дома — радостно говорит Александр Иванович, садясь на лошадь у крыльца ярославской гостиницы.

Выезжаем мы действительно рано, чтобы успеть в Кострому до темноты. Ехать нам километров семьдесят, так что нужно поторопиться. По словам Бекетова, до переправы через реку Солоница сделаем всего одну остановку. Следующую уже ближе к границе с Костромской губернией. А вот дальше ехать лучше без остановки до самой Песошни. На мой вопрос: «почему?» ответ я получил удивительный

— А потому, что жандармы не любят, когда там путешественники привалы делают. В тех краях находится старый имперский карьер, где раньше небесный камень добывали.

О, как…! Это очень интересно. То есть, именно туда самый большой метеорит в сотню пудов и грохнулся? Получается, что про это загадочное место мне Петя Южинский когда-то и рассказывал.

— Александр Иванович, а можете поподробнее об этом?

— На привале обязательно расскажу — дядюшка незаметно показал глазами на девчонок, которые уже навострили свои любопытные ушки.

Понятно. Значит, информация эта из разряда секретной, и для детских ушей она точно не предназначена. Что ж, подождем привала, а там уж я допрошу дядюшку по-родственному.

— … Костя, не нужно проявлять излишний интерес к этому делу, а тем более заговаривать о нем в присутствии детей. И с посторонними о таком не беседуют — говорит Бекетов, стоит нам на привале отойти подальше от карет — В приличном обществе стараются вообще обходить стороной эту тему.

— Почему же?

— Потому, что даже для многих дворян небесный дар недоступен, а уж для простого человека он вообще под запретом, понимаешь? И многим богатым людям из купеческого сословия такое положение дел совершенно не нравится. Они считают, что для процветания империи делают ничуть не меньше дворян, но владеть крепостными или небесным даром им категорически запрещено.

— Подождите… но ведь есть Тройственный Договор, подтвержденный Соборной клятвой, в котором это положение закреплено при полном согласии всех сторон?

— Договор все эти стороны стали нарушать чуть ли не на следующий день — вздыхает граф — сначала Патриарх Филарет решил, что «небесными камнями» должна распоряжаться Церковь, потом Соборное уложение окончательно закрепило крепостное право, вместо того, чтобы вернуть крестьянам Юрьев День. О каком согласии с народом могла идти речь? А затем Никон и вовсе начал преследовать волхвов, в которых крестьяне видели своих главных защитников.

— Но ведь Петр Великий прижал потом Церковь?

— А толку… Церковь он прижал, зато служилые при нем распустились. Договор-то боярские рода подписывали, а с этих новоиспеченных дворянчиков какой спрос? Но при Петре, Анне и Елизавете они хотя бы военную службу нести были обязаны. А что Екатерина сделала? От службы их всех освободила! Может, и умна была матушка — царица, но этого точно делать не стоило. А теперь их в прежнюю узду уже не загонишь, бунтовать начнут.

Ну, предположим, Николай I узду на дворян все же накинул, и даже проредил их сословие, позволив многим разориться. Но толку-то с этого. Появился класс разночинцев, которым вообще терять было нечего.

— Знаете, дядюшка, мелкое дворянство так и так воду мутить станет. В открытую после декабря выступить побоится, так исподтишка пакостить начнет. А вы сами какой выход из этой ситуации видите? — забрасываю я «удочку».

— Константин, мы с тобой вроде бы не с этого начали, а с небесного камня — ловко уходит от ответа дядюшка — так вот о нем…

Дальше он рассказывает, что когда первые Романовы начали наводить порядок с небесным камнем, первым делом они построили острог вокруг места, куда упал метеорит. И вырыли глубокий карьер в надежде найти там еще осколки, пусть размером и поменьше. Что-то даже нашли. Потом стали просеивать всю землю из отвалов, оставшихся после диких копателей. Нашли еще несколько небольших осколков, пропущенных первыми старателями. Заодно прошерстили все окрестные леса и поля. Но поскольку кругом полно болот и непроходимых лесных чащ, то поиски эти сильно затруднены. Хотя небесные камни ищут тут до сих пор — ведь они бесценны, их невозможно купить ни за какими деньги.

— С этим острогом понятно. А можно на карьер взглянуть хоть одним глазком?

— Зачем? — недоумевает Бекетов.

— Во-первых мне просто любопытно, во-вторых, я теперь чувствую камни и металлы, поэтому хотелось бы проверить свой дар на этом карьере. Дар проявился у меня после того, как я побывал на грани жизни и смерти из-за проклятья. Только прошу, не говорите никому.

Дядюшка долго молчит, переваривая услышанное, потом заторможено кивает

— Разумеется. Мог бы и не предупреждать. А кто еще о даре знает?

— Никто. Даже Алексей Петрович. Иначе на этом моя личная свобода закончится. Я не хочу превратиться в ручную собачонку императора, носящую ему в зубах золотые самородки и драгоценные камни.

— Правильно. Сначала благосостояние рода Бекетовых.

Кто бы сомневался! Хоть в этом у нас с дядюшкой редкое единодушие.

— А откуда вообще у рода Бекетовых взялся небесный камень?

— Наш предок нашел довольно большой осколок рядом с имением Лужки, которым мы владеем лет триста уже. Нашел и промолчал, догадываясь, что скоро начнется кровавая охота за небесными камнями. Тогда многим в Северном клане повезло найти или где-то купить их… Хотя как еще сказать, повезло ли? — вздыхает Бекетов — В то время свои же родственники или слуги могли убить за такую находку. Что бы ты знал, несколько древних родов Северного клана вообще перестали существовать — их вырезали под корень. А наш предок оказался весьма умным — не бахвалился перед соседями, не выставлял находку напоказ, а терпеливо выжидал, пока Романовы наведут порядок.

— И это был единственный камень?

— Да. Потом наши предки еще не раз тщательно обыскивали всю округу, но больше так ничего и не нашли. Спасибо, как говорится и за это. Небольшой запас камня у нас еще остался, но теперь будем тратить его только на наследников. Иначе надолго нам не хватит.

Бекетов помолчал и добавил

— А в острог мы по дороге можем заехать. У меня там знакомец служит, дальний родственник наш по линии моей матушки. Он не откажет мне в просьбе, показать племяннику знаменитое место. Красть там все-равно нечего.

Глава 18

Ну, что… за свое любопытство пришлось мне заплатить позором. Впервые в этом мире я сел на лошадь — не на карете же губернаторской в острог ехать! Кое-как взгромоздился в седло под насмешливым взглядом Бекетова, и медленно поехал по грунтовой дороге, уходящей на развилке куда-то в лес. Гвардейский офицер, блин…! Настоящий Стоцкий мигом бы до ворот острога домчался, а я плетусь, как рохля какая-то…

Но пока я рефлексировал, стараясь не грохнуться с лошади и не опозориться перед слугами и семьей, тело мое, поерзав в седле, вдруг как-то нечаянно само нашло удобное положение. И я на автомате, даже не задумываясь, легонько ударил коня по бокам. Скотинка оказалась намного умнее своего всадника и прибавила ходу, но не слишком резво — в самый раз для такого горе-седока.

— Я же говорил… — Бекетов поравнялся со мной и, убедившись, что падать не собираюсь, поехал впереди — Поверь, через неделю ты уже будешь носиться не хуже прежнего.

— Вашими бы молитвами, дядюшка… — недоверчиво покачал я головой. Вот что-то сильно сомневаюсь насчет «носиться». Мне хотя бы средний уровень верховой езды освоить, чтобы не быть обузой для Романова, и вообще иметь хоть какую-то личную мобильность.

Темп движения Александр Иванович поддерживал щадящий, так что я и сам не заметил, как мы добрались до острога. Впрочем, ехать до него оказалось не так уж и далеко — всего лишь минут десять, причем по хорошо наезженной лесной дороге. Я даже и устать толком не успел.