Как выжить в тюрьме - Кудин Андрей Вячеславович. Страница 32

То, что я вегетарианец, всегда радовало моих сокамерников — им не было нужды делиться со мной салом и колбасой, но из вежливости предлагали всегда. «Поешь, хватит понты колотить. Выйдешь на свободу — будешь отказываться, а здесь условия особого рода,» — убеждали меня сокамерники, зная, что в любом случае я откажусь, несмотря на то, что (особенно в первое время) было достаточно тяжело. В тюремных условиях я ещё более сузил и без того узкий круг принимаемых в пищу продуктов. Затем мой организм освоился, и я рад, что в первые месяцы заключения выдержал это, пусть и небольшое, но испытание.

В продуктовые передачи принято вкладывать растворимый кофе в пакетиках и обязательно чай. Одним больше нравится, когда передают чай россыпью в стоили двухсотграммовых пачках — удобно заваривать крепкий чай и варить чифир. Другие предпочитают более цивилизованный вариант, когда различные сорта чая расфасованы в одноразовые пакетики. Одного такого пакетика вполне хватает на две кружки чая, а остывшие фруктовые чаи с удовольствием можно пить как напиток. Собственно говоря, нечто подобное и продается в супермаркетах по ту сторону колючей проволоки.

В передачи часто вкладывают дешевую вермишель быстрого приготовления, судя по этикеткам, малопонятного вьетнамоукраинского происхождения. Готовить её легко и удобно — залил горячей водой, подождал, пока вермишель набухнет, вобрав в себя воду, и жуй себе потихонечку, ворочай челюстями. Тем более, что есть её действительно можно. Особенно в тех случаях, когда ничего лучшего поблизости нет. Правда, после того, как регулярно поешь её какоето время, начинаешь понимать, какая это, в сущности, гадость.

Вне зависимости от того, курит арестант или нет, ему передают блок или два дешевых сигарет, по возможности, с фильтром. В тюрьме сигареты выполняют роль денег. За несколько сигарет с тюремщиком можно договориться погулять в тюремном дворике размером на пару метров больше положенного и несколько дольше обычного. За сигареты можно договориться с сокамерником, чтобы он постирал твои грязные вещи, заплатить ему за какуюто вещь или услугу. Сигаретами можно поделиться с приятелями, но раздавать их налевонаправо не принято — тебя не поймут.

Вышесказанное вовсе не означает, что в камере нет денег. У многих на крайний случай всегда припрятана, как минимум, двадцатка долларов, однако никто, включая наиболее тупых пассажиров с явными признаками болезни Дауна на лице, не станут афишировать это. Если во время обыска найдут деньги, появится, прямо скажем, реальный шанс остаться без почек и провести ближайшие дни в местном карцере. Наличие у заключенных денег, часов, ножниц, одеколона и много чего ещё рассматривается за решеткой как грубейшее нарушение тюремного режима, а любое нарушение влечет за собой наказание. Там, на свободе, среднестатистические граждане планеты Земля вряд ли могут себе представить, что за такие привычные в быту мелочи могут, не задумываясь, покалечить, дабы другим не повадно было.

За решеткой особый мир. В тюремных камерах нет ни плиты, ни микроволновки, ни много ещё чего из того, что мы привыкли видеть дома на кухне. Время от времени заключенные пытаются соорудить некоторое подобие плиты в виде изогнутой спирали, сделанной из разобранного кипятильника. На какоето время сие дитя тюремной фантазии облегчает процесс приготовления пищи до тех пор, пока добровольно не перегорает или принудительно не изымается во время обыска, потому как из электроприборов тюремное начальство нормально воспринимает только кипятильник — вещь незаменимую в тюремном быту. При помощи кипятильника варят всевозможные супы и каши в тюремной шлёмке или тромбоне.

Процедура приготовления горячей пищи не отличается особой сложностью — в вышеназванную тюремную посуду заливается вода, засыпается что кому надо, туда же вставляется кипятильник — и содержимое, предварительно доведенное до кипения, варится нужное время. Процесс несложный и, в некотором смысле, коллективный, учитывая тот факт, что в камере розетка одна, а кушать или чайку попить хочется всем. Вот и торчит из розетки бесчисленное количество оголенных проводов. Арестанты толпятся вокруг них круглые сутки, наступая друг другу на ноги и периодически подпрыгивая от ударов тока. Тюремщики всё видят, всё понимают и попрежнему упрямо запрещают передавать заключенным с воли тройники и удлинители. Арестанты, в свою очередь, упрямо проносят в камеры эти самые тройники и удлинители, добытые нелегальным путем в обход тюремных запретов.

По складу характера тюремщики — весьма любознательные существа. Их хлебом не корми — дай порыться в вонючих тюремных шмотках. Во время бесчисленных обысков (иногда по несколько раз на день) надзиратели проявляют недюжинную изобретательность, стремясь найти и отобрать у заключенных понравившиеся им предметы. Арестанты напрягают фантазию, как бы всё получше да спрятать (такое впечатление, словно из заключенных готовят профессиональных разведчиков для заброски на вражескую территорию). Вот так, в страстях и хлопотах, и протекает тюремная жизнь — одни ищут, другие прячут. Одним словом, все при деле.

Ещё один тюремный прикол можно озаглавить словом «товарка». Заключенному периодически приносят в камеру список вещей и продуктов, среди которых он выбирает то, что хотел бы приобрести. Список сам по себе скучный, без какоголибо намека на разнообразие и оригинальность. Дабы читающий его не сильно раскатывал губы, в правилах Лукьяновской тюрьмы черным по белому сказано: заключенный, имеющий на тюремном счету деньги, имеет право потратить не более пятнадцати гривен в месяц, что на сегодняшний день составляет (в зависимости от колебаний курса) примерно то ли три, то ли четыре американских доллара. Кто установил это идиотское ограничение и для чего — как обычно, никому неизвестно, но тюремщики тщательно его соблюдают.

Вместе с тем, от отмены вышеназванного ограничения выиграли бы и заключенные, и тюремщики, как минимум, по следующим причинам:

— заключенные получили бы возможность питаться значительно лучше, в результате чего они были бы менее озлоблены. Сытый человек менее агрессивен, нежели голодный, а значит, уменьшилось бы количество тюремных конфликтов;

— как я посмотрю, среди заключенных немало обеспеченных людей, которые с удовольствием полностью отказались бы от тюремной баланды. Впрочем, выходцы из малообеспеченных слоев общества также тратили бы не пятнадцать гривен ежемесячно, а, как минимум, в раз пять больше. Следовательно, тюрьма сэкономила бы деньги за счет уменьшения затрат на приготовление тюремного пойла и неплохо заработала бы на объемах продаж как продуктов питания, так и полезных за решеткой вещей.

Однако это всё лирика. Мечты, мечты… Никому нет дела до того, как улучшить арестантскую жизнь, пусть даже и за счет самих арестантов. Тюремщикам глубоко наплевать на увеличение какихто там объемов продаж, на какуюто прибыль… Они и так неплохо зарабатывают. Чем больше дефицита в тюрьме и чем больше у заключенных проблем — тем больше денег крутится в теневом обороте.

Чтото мы заболтались. Самое время сварить рис в тюремном тромбоне. Слышишь, романтик с большой дороги, к тебе обращаюсь! Сделай любезность — притормози возле двери и прикрой спиной сечку, чтобы попкарь не попалил, пока я заточкой лук порежу. Ты её, кстати, под какую газету засунул? Вон под ту, со статьей о различных диетах, гербалайфах и сжигателях жира? Ну и чудят же там, на свободе! Какой только чепухи не понапридумывают в то время, когда всё гениальное просто. Достаточно помочиться на дверь райотдела — и уже через пятнадцать суток десяти — двенадцати килограммов как ни бывало. Дешево и эффективно. Выйдешь на волю раньше меня — не забудь запатентовать как средство для похудения.

Глава 11. Интеллект и тюрьма

Зачем «человеку разумному» интеллект, и где именно он находится — знает не каждый. Впрочем, ничего странного в данном явлении нет. Если ты внимательно заглянешь вовнутрь черепной коробки, то наверняка заметишь, что челюсти занимают значительно больше места, чем малопонятное серое вещество, прозванное учеными мозгом. По всей видимости, Создатель, задолго до появления на свет скучной госпожи Науки, однозначно и недвусмысленно определил, что для человека является более важным, а что так, на всякий случай. Тем более, как подсказывает практика, подавляющему большинству homo sapiens мозговые извилины не помогают, а мешают полноценно жить и получать удовольствие от общения с миром.