Том Марволо Гонт (СИ) - Француз Михаил. Страница 25

Особенно обидно было от того, что Дункан не особенно-то и напрягался. Зараза. Минут через двадцать я остановился.

– Хватит, Дункан, – сказал я ему, опуская меч. – Давай теперь другой клинок попробуем. Тот мне немного попривычнее будет.

– Давай, – крутанув свою катану в руке, согласился он. Как я заметил, это у него “паразитное” движение. Он часто повторяет его, когда дистанция разорвана. Хотя, может и в нем смысл есть? Например дает отдых кисти, снимает излишнее напряжение с хвата… Я сходил за катаной, вернул на место полуторник, встал в боевую стойку, свойственную для большинства, если не для всех, школ фехтования Японии: меч перед собой, кончик на уровне носа, хват за рукоять двумя руками, причем кончик меча, как мушка у автомата, взглядом совмещается с носом противника.

Дункан посерьезнел, встал в такую же стойку. Мы медленно сблизились на расстояние готовности, а после резкий рывок-атака. Быстрый разрыв дистанции, а на моей правой руке, на предплечье остался болезненный, но неглубокий порез: все же смог он остановить меч вовремя, не нанеся серьезной раны, но скорости были слишком велики, поэтому его клинок все равно прорезал мою кожу. Инерция…

– Фактически, я уже “мертв”, – опустил меч, признавая свой проигрыш я.

– Ну, с катаной ты намного лучше, чем с полуторником, – улыбнулся Дункан, очередной раз крутанув свой меч.

– Я – рукопашник, – пожал плечами я. – О чем сразу и говорил. Сейчас мне меч “мешает”. Хочется его бросить и “работать” привычно.

– Ну так брось, – улыбнулся он. – В бою любые приемы хороши.

– И правда, – хмыкнул я. – Готов?

– Готов! – подтвердил он. Я бросил катану на пол и рванул на сближение, вынуждая его атаковать. Он ответил уколом в горло. Вот только я “обтек” его клинок, моя рука легла сверху на его руки, держащие меч. Мое тело “влилось” в движение его тела, продолжило его, чуть провалило его руки, а потом резкий никё-наги (бросок со вторым болевым контролем на кисть руки и локоть). Спасая руку, Дункан вынужден был прыгнуть и упасть. А я не разорвал контакт, не потерял контроль, закончил контроль, перевернув тело противника лицом в пол, зафиксировал его руку, меч перекочевал ко мне и уперся кончиком ему в шею чуть ниже основания черепа.

– Японское Айкидо, работа против оружия, – прокомментировал я, обозначившему свое поражение хлопком ладони по татами Маклауду. Я положил меч на пол, отпустил руку и разорвал дистанцию в сторону головы поверженного противника. Он встал, подхватил меч и растерянно улыбнулся.

– Ловко, – признал он. Вставая снова в позицию.

– Готов? – спросил я, начиная “распрыгиваться” по-боксерски.

– Готов! – подтвердил он. И в тот же момент молниеносный удар с левой ноги, сбоку по рукам, держащим катану. А нога у меня длиннее, чем его клинок. Меч вылетел из его хватки и, крутясь, улетел в стену, где ударился об нее и бесславно упал на пол, немного прокатившись по устилающему его татами. А мой локоть уже обозначил добивание ударом в висок.

– Муай Боран, искусство выживать на поле боя, когда под тобой убили лошадь, а сам ты остался без оружия, – прокомментировал я, вновь разрывая дистанцию. Маклауд тряхнул головой и молча пошел к стене за своей катаной.

– Готов? – подняв своё оружие и вернувшись ко мне, встал он в позицию. Только теперь это было что-то китайское: меч над головой, низкая боковая стойка, свободная рука впереди. Я встал в позицию каратиста.

Его атака, мой быстрый подшаг вперед, удар ребром ладони по руке, держащей меч, крик Киай в лицо, сбивающий концентрацию, и удар пяткой в “душу”, откидывает его шагов на пять, заставляя сложиться пополам, в попытке втянуть в себя хоть немного воздуха.

– Окинавское Каратэ до – Путь Пустой Руки, – прокомментировал я. В этот раз Дункан поднялся не сразу, а только минут через пять. Долго приседал, расправляя диафрагму и восстанавливая дыхание. – Ты как? Может хватит? – осторожно уточнил я у него. – Я вроде не сильно бить старался.

– Угу, как лошадь лягнула, – потирая место удара, буркнул Маклауд. – Нормально, продолжаем, – сказал уже вслух он.

Новая атака, но теперь сближение и классический бросок через бедро, с дальнейшим контролем в партере.

– Японское Дзюдо и Джиу-джитсу, – откомментировал я, выпуская его из удушающего приема ногами за шею, с натянутой рукой, держащей оружие. – Еще?

– Еще! Готов! – уже с азартом ответил он, поднявшись и снова встав в боевую стойку.

Новая атака. Сближение, быстрый подшаг со сменой угла атаки на несколько градусов, джеб в лицо, захват за руку и бросок, контроль, со сменой хозяина у оружия.

– Советское Самбо – Самооборона Без Оружия, – очередной комментарий. – Ещё?

– Давай, – улыбается Дункан. – Готов?

– Готов, – говорю я, становясь в расслабленно-заякоренное положение для Цигун. Дункан резко, максимально быстро наносит удар йоку-мэнучи (удар мечом сверху с последующей сменой угла атаки и перенаправлением удара в шею, удар рубящий, очень сильный, предназначенный для пробивания доспеха на противнике и последующего разрубания его тела как минимум до середины груди. Разрубание от плеча наискось до бедра считается неэффективным, так как заставляет заваливаться вперед и не позволяет быстро вернуть боевую готовность для встречи следующего противника. Поэтому противник разрубается от плеча до середины груди, после чего меч резко выдергивается из тела противника, что позволяет почти не терять боевой готовности) мне в шею с левой стороны… и попадает, ведь я и не думаю уклоняться или защищаться.

Вот только вместо брызг крови и мертвого меня, спокойная улыбка и шокированный взгляд отскочившего Маклауда.

– Цигун. Продвинутая техника Шаолиньских монахов – Железная Рубашка, – пояснил я. – Хорош?

– Да, думаю, хватит с меня впечатлений, – опустил меч он, все еще переживая шок от разрушения картины мира. ТАКОГО он в своей жизни еще точно не видел.

– Пойдем чай пить? – с радостной улыбкой и кивком головы спросил я его.

– Пошли! – согласился он и, приобняв меня за плечи, рассмеялся.

***

Наверху уже все было готово: Нейджи давно уже получил от меня мысленную команду и накрыл на стол, расставил стулья, достал тортик и даже заварил чай. Так что, поднявшись наверх, мы уже на это не отвлекались, а сразу сели за стол. Правда, я сначала сходил за аптечкой, обработал и перевязал порез на руке, который, кстати, уже почти не кровоточил.

– Где ты всему этому сумел научиться, Том? Это же, реально, уровень Мастера с большой буквы! За год-два такое не освоишь, – спросил Дункан, принимая от меня тарелочку с куском тортика.

– Семьдесят лет в Шаолине, – хихикнул я.

– Не, ну я серьезно? – принял мои слова за шутку, на что я собственно и рассчитывал, он.

– А серьезно: мне пятьдесят шесть лет, и я тренируюсь с семнадцати. Объездил полмира в поисках мастеров. Отсюда и результат, – Лили при этом моем заявлении странно на меня смотрела. Она что, не знала, сколько мне лет? Ну да, на почти шестьдесят я не выгляжу, но так для волшебника – это вообще не возраст, при продолжительности жизни до ста двадцати – ста восьмидесяти лет. Или в другом чем-то дело? Снова засвербил соблазн вломиться ей в голову, но я эту мысль отбросил.

– Все равно, это… – даже не мог подобрать слово Дункан. – Да и выглядишь ты на двадцать пять, максимум двадцать восемь лет.

– Результат постоянной работы с Ци, – пожал плечами я. – Плюс кое-какие улучшения организма при помощи современной науки. Но в основном, все дело в постоянных, ежедневных, многочасовых тренировках.

– А меня можешь научить? – спросил он.

– Баш на баш, – улыбнулся я. – Ты меня в работе с мечом поднатаскаешь, я тебя в бое без оружия и Ци-техниках? Идет?

– По рукам, – весело согласился он.

***

Когда за ними закрылась дверь, я повернулся к Лили и укоризненно на нее посмотрел.

– Лилиан, мне было очень стыдно за твое поведение с гостями сегодня, – она молча отвела взгляд. – А еще очень неприятно из-за твоего недоверия.