Том Марволо Гонт (СИ) - Француз Михаил. Страница 26

– Но…

– Если бы я действительно хотел убить двух глупых магглов у себя дома, они пришли бы сюда уже заимперенные. Им бы все равно никак не помогли твои слова. Они бы тебя просто не слушали.

– Вот как? – хмуро вскинулась она.

– Именно. Или ты думаешь, я оставил бы им хоть малейший шанс помешать моим планам? Или тебе?

– То есть ты все такое же чудовище, как и был раньше? Только “обложка” и изменилась! – зло сказала-сплюнула она.

– Ты слушаешь, но не слышишь, – вздохнул я. – Пойдем, покажешь чего достигла с алмазами.

– Пойдем, – не перестала хмуриться и не потеряла запала она. Но скандалить не решалась. Ох и намучаюсь я с ней, когда она перестанет меня бояться. А она перестанет. И скоро.

На том же столе, на котором перед уходом, работал я, лежали теперь четыре камушка примерно карата по полтора-два. Один был уже ограненный под бриллиант, а три других пока нет.

Я взял ограненный, посмотрел через него на свет, потом зажал пинцетом и опустил под большую лупу, став разглядывать его уже внимательно. Отложил, взял следующий, повторил с ним процедуру, положил, взял третий, а после него и четвертый тоже.

– Пока неудовлетворительно, Лилиан, – вздохнул я. – Первый по форме – слишком идеален. Так не бывает. Огранщик не может не допустить ошибки. Это бросается в глаза. А по содержанию… Выглядит, как алмаз, но его структура… – я взял этот камень и провел им по стеклу окна. Царапины не осталось. – Это не алмаз. Что-то среднее между хрусталем и стеклом. Не та твердость и плотность. Остальные три… вовсе не возьмусь судить, из чего они и что они. На взгляд, конечно похоже на необработанные алмазы, но если вникнуть, то… Они даже не однородны, а словно плохо размешанная застывшая масса из разных веществ, – Лили хмуро промолчала. – Если желание этим заниматься еще не отпало, то начни вот с этого, – достал я из стопки книг маггловский учебник неорганической химии. – Должно помочь.

– Хорошо, – все же буркнула она, хотя я думал, опять промолчит. – Зачем они тебе? Зачем ты приводил сюда этих магглов?

– То есть ты не веришь, что я мог сделать это просто так? – вздохнул я, поворачиваясь к ней лицом. Она молчала, ждала ответа, хмурилась. – Дункан – настоящий мастер меча. И я хочу у него учиться. А Тесса – его женщина. Она просто решила составить ему компанию.

– Но ты же и так сильнее его. Даже, если не учитывать магию. Зачем тебе этот меч? Что он тебе даст?

– А не приходило в голову, что мне может просто нравиться учеба? Учиться чему-то новому? – вздохнув, спросил я. Эти подозрения начинали утомлять. – Не можешь хотя бы предположить, что мне может быть просто интересно с человеком общаться, без подвоха? Что я тоже могу хотеть с кем-то подружиться? Просто так? – Лили отвела взгляд.

– Я прочту эту книгу, – взяла со стола учебник химии она.

– Синки уложила Гарри спать? – поинтересовался я.

– Да, полчаса назад, – ответила девушка.

– Хорошо, – встал я со стула и оказался вплотную к ней. После чего отвел прядь волос с её лица, заправив их за ухо. – У Дункана проблема. Он любит Тессу. Всем сердцем. Беззаветно.

– Это проблема? – тихо выдохнула Лили. Моя близость ее смущала. Ведь вокруг не темно, и сейчас день.

– Нет. Проблема, и даже беда Дункана в том, что он бессмертный. Ему около трехсот девяноста лет… а Тесса смертна… Она состарится и умрет, а он нет, – коснулся ладонью щеки Лили я. – Пока она молода и не понимает этого, но с каждым годом разница будет очевидней… – продолжал говорить я, почти касаясь губами ее уха.

– Ужас… – прошептали в ответ ее губы.

– А еще Дункан, как все бессмертные, бесплоден, – медленно переместившись, сказал я уже в другое ухо девушке. По коже ее прошли мурашки. Дыхание участилось и было неглубоким, горячим. – Я могу ему помочь…

– Убить и забрать бессмертие себе? – предположила как всегда худший из возможных вариантов она. – За этим он тебе нужен? Да? Ты хочешь его бессмертие? – голос ее сочился горечью и гневом, но отстраниться она не смела.

– Я могу дать бессмертие Тессе… – прошептал я и нежно прикусил мочку уха девушки.

– Дать бессмертие Тессе? – растерянно повторила она.

– Как дал его тебе… – поцеловал я нежную кожу за ее ухом.

– Бессмертие… мне? – сбилась с дыхания от ласки она.

– Как дам его Гарри… и нашим детям… – моя рука опустилась и нырнула в разрез ее халата. Там она коснулась внутренней поверхности бедра девушки и медленно пошла по ней вверх.

– Детям?... – протяжно выдохнула она, сдерживая стон, когда моя рука добралась до цели и нежно прикоснулась к почти раскрывшемуся “цветку”. – Что ты… ах… – не смогла сдержать следующего стона, когда пальцы начали двигаться, поглаживая “лепестки” и едва-едва проникая между ними.

– Я не шутил про невесту, – сказал я, опускаясь поцелуями к шее девушки, которая все еще не решалась поднять свои руки и обнять, либо отстранить ими меня. – В ближайшие дни я сделаю тебе официальное предложение… – моя рука, та, что была свободна, потянулась к узлу пояса на халате Лили и принялась его развязывать.

– Ты… ты… – только и смогла выдохнуть пока еще Вдова Поттер под моими ласками.

– Подумай над этим. И прими решение… “я подумаю” в тот момент меня не устроит, – остановил я её, попытавшуюся что-то мне сказать, приложив указательный палец той руки, что справилась наконец с узлом, к ее губам. – Думай сейчас. У тебя есть время, – сказал я и накрыл эти манящие губы поцелуем. Достаточно разговоров.

***

Примечание к части

Бета не дремлет

глава 10

***

– Бессмертие… – тихо спросила Лили, лежащая на моем плече. – Что ты имел в виду, когда говорил, что “подарил его мне”?

– Помнишь ту машину, – вяло отозвался я, перебирая ее рыжие пряди. Спешить никуда не хотелось. Было спокойно и приятно. – Которая исправила мою внешность. Ту, которую я сжёг?

– Такое трудно забыть, – поежилась девушка.

– Она дала тебе здоровье, силу, превосходящую силу человека, точнее равную пику возможностей человека. Усилила природную регенерацию тканей настолько, что она перекрыла процесс старения клеток организма, – спокойно, медленно рассказывал я. – Теоретически, если ты будешь прикладывать минимально необходимые усилия к поддержанию своей физической формы, то всегда будешь оставаться на этом “пике”. Ты не будешь стареть, болеть, твоя красота не угаснет…

– Теоретически? – уточнила она.

– Да. Теоретически. На практике… лет за девяносто могу поручиться смело, – помолчали. Каждый думал о чем-то своем. Потом Лили нарушила тишину.

– Значит, ты заставишь Гарри пройти через эту пытку? – тихо спросила она. – И… наших детей?

– Нет, – улыбнулся я. – Та машина просто ускоряет действие… зелья. Не она дает такой результат. Если это зелье вколоть без машины, то оно все равно подействует, только не сразу. В течении трех-пяти лет примерно… Это я планирую для Тессы. С детьми еще проще: есть специальная диета и комплексы упражнений, которые, если применять их с самого детства, дают аналогичный результат. Причем не нарушается гармоничность развития ребенка. Не будет резкого скачка “взросления” и конфликта детского разума со взрослым телом. Процесс плавный… Синки уже получила все необходимые инструкции по этой диете. Процесс уже идет.

– Ты даже нас не спросил, – тяжело вздохнула Лили. – Все решил за нас.

– А ты бы отказалась? – уточнил я. – Не захотела бы, чтобы твой сын рос здоровым, сильным, красивым, умным… бессмертным? Если да, то я хоть сейчас могу остановить процесс. Никаких побочных эффектов не будет.

– Естественно нет, – еще тяжелее вздохнула Лили. – Но спросить ты мог…

– Мог, – не стал спорить я. Но это было бы не так интересно. Я – совсем не тот тип мужчин, к которому она привыкла. Не нытик Северус, который готов с тебя пылинки сдувать и молиться на твой портрет, но никогда не смог бы проявить инициативу: подойти и поцеловать, например. Не Джеймс, про которого я мало что знаю, но которым ты крутила, как хотела. Не раздолбай Сириус… Я – “неандерталец”. Беру, что хочу. Делаю, что хочу, никого не спрашивая. Я не советуюсь, я ставлю в известность. Я решаю и за себя и за тех, кого считаю “своими”. Принимаю решение и выполняю его. То, что Лили сделала шаг в мою постель первой… так я ей выбора не оставил, подведя к этому решению через психологию, через физиологию, через разрушение мировоззренческой картины мира, через развенчание авторитетов и “открытие глаз” на людей, которые ее окружали с детства. Днем раньше, днем позже, а она все равно бы оказалась в моей постели.