Два секрета для бывшего (СИ) - Павлова Дина. Страница 1

Два секрета для бывшего

Глава 1. Катя

— Котенька, хороший мой, тише, — я качаю сына, который проснулся и стал попискивать, требуя грудь. Нет-нет, рано, погоди… Сейчас мы выйдем из метро, завернем за угол… Там будет маленькое кафе, я попрошусь в теплое помещение минут на пять… Чтобы просто успокоить моего мальчика. Всего пять минут! Надеюсь что мне не откажут. А потом мы нырнем в высотку бизнес-центра…

Нас не должны выгнать. Я попрошу чтобы охрана мне дала шанс поговорить с ним… Мои мысли скачут кузнечиками. Я боюсь идти. Боюсь встретиться лицом к лицу со своим самым большим страхом, боюсь ужасных последствия. Для себя, для Коти… И для Мишеньки.

При мысли о том как Миша лежит сейчас в больнице, совсем крохотный, опутанный трубками и почти не поднимает свои крохотные ручки, совсем не плачет, у меня подкашиваются ноги. Мне хочется сесть прямо на пол и разрыдаться в голос. Я! Это я виновата что он родился таким, с сердцем наружу! Ну кто еще может быть виноват в этом? Кто? Только мать. Потому что боялась, потому что плакала… Котя родился нормальным, здоровым мальчиком, а Миша… Мишенька…

Делаю глубокий вздох, вытираю ладонью щеку и, прижав к себе Котеночка, решительно выхожу из метро. Время без пяти восемь. Народу тьма, все спешат на работу… Я пробираюсь сквозь толпу и выхожу на улицу. Февраль, холодно. Еще сумерки, до рассвета час. Как же отвратительно.

А еще очень хочется есть. Откуда-то дразняще доносится запах свежего хлеба. Но кафе, на которое я возлагала надежды, еще закрыто. Да, все кафе работают с девяти… Так что… Я как была дурой, так ею и помру по-видимому. Всхлипываю и иду к зданию бизнес-центра.

Я не первый раз здесь. Опустив голову, прижав к себе Котеньку, я иду сквозь пронизывающий ветер. Перехожу дорогу, не обращая внимания на сигналящий автомобиль. Опаздывает он, хотя должен пропустить. Но в этом районе мягких людей не встретишь. У каждого время стоит дорого — это сотни тысяч, миллионы.

Холод, стекло и бетон. Зимой и осенью здесь невозможно находиться, ветер такой воющий, сильный, что кажется собьет с ног… Но это ерунда, это все ерунда…

Котя затих. Он смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами. Он закутан так плотно, что никакой ветер ему не страшен. А вот мне в осенней куртке совсем плохо. Даже сквозь перчатки пальцы коченеют.

— Мы спасем Мишу, — говорю то ли сама себе, то ли сыну. Но мне кажется что Котя понимает. Он еще очень маленький, ему всего полгода, но он понимает! Он любит Мишеньку. Когда они лежат рядом, Котя тянется к нему, старается прижаться, он улыбается… Мне больно что я их разлучила, но мне не с кем оставить Котю. А Миша… За Мишей следят врачи… Они делают все возможное, чтобы дать ему больше времени.

Но Мишенька угасает…

Не плакать! Надо действовать! Господи… Не плакать… Я захожу в фойе шикарного бизнес-центра. От внезапного тепла покалывает лицо, а пальцы рук и ног начинают болеть. Осенняя обувь не самая подходящая для минус пятнадцати. Да и бог с ней.

Сейчас-то тепло. Воодушевленная, я прохожу вглубь, поглядывая на стойку ресепшена. Я одета не по погоде, бедненько, да еще и с ребенком… Они точно меня не пропустят к Герману. Они меня выгонят…

— Здравствуйте, чем могу помочь? — я вижу двух красивых девушек модельной внешности. Что им сказать? Точнее, речь давно продумана, но мой язык будто присох к нёбу.

— Здравствуйте, — вымученно улыбаюсь, а Котя опять начинает капризничать. Он очень спокойный мальчик, но не тогда, когда приходится его таскать туда-сюда. Ему бы сейчас лежать в кроватке… Стараюсь говорить максимально уверенно: — Мне нужен Герман Орлов.

Повисает пауза, и я замечаю на лицах девушек ехидные улыбки. Ну конечно! Для них, да и для всех, Орлов — это глыба, к которой невозможно приблизиться. Это небожитель, полубог. Он… не такой, другой. Он не спускается к простым смертным… Хотя… Иногда спускается… Сглатываю.

— Как ему передать кто вы?

— Не надо передавать. Я хочу с ним поговорить.

— Так невозможно, — отвечает одна из девушек. Она говорит мягко и вежливо, но в ее глазах любопытство и… Злорадство. Ее коллега настроена еще менее дружелюбно:

— Езжайте домой. И успокойте ребенка. Тут деловой центр, а не детский сад.

— Мне надо увидеться с Германом Орловым, — повторяю. — Пожалуйста, позвоните ему. Или пропустите…

Я смотрю мимо них на турникет с мигающей красной кнопкой. Очень не вовремя вспоминается яркий солнечный день. И то как Герман провел меня внутрь, приложив пропуск и чуть улыбаясь уголком рта. В тот момент он не казался небожителем… Он был обычным человеком. Хотя нет, обычным он никогда не был.

— Хватит с ней возиться, — цедит сквозь зубы вторая девушка, — Или пусть дает о себе информацию, кто она там Орлову, тогда мы данные отправим секретарю, и тогда они решают что с ней дальше делать. Или пусть ее выведет охрана.

— Да, — соглашается администратор и переводит взгляд на меня, — Вы поймите, девушка, мы работаем по инструкции. И не имеем права пускать всех желающих к генеральному. Вы, пожалуйста, скажите свое имя и цель визита. И можете пока посидеть с ребеночком на диване, вон там. И если Орлов посчитает нужным, он спустится или пригласит вас к себе, а нет… Вы сами понимаете. Вам придется уйти.

— Понимаю, — киваю. Все так… Но только как же страшно… Ведь именно сейчас станет понятно, выживет ли Миша. По тому, захочет ли спуститься со своей вершины Орлов. И если он спустится… Я готова на что угодно, хоть отдать ему все свои внутренние органы.

— Меня зовут Екатерина Кострова.

— Цель визита? — девушка старательно записывает.

— Сын Германа Орлова умирает.

Глава 2. Катя

— Я поняла, — отвечает побледневшая девушка, а я иду на диван. Котя пищит все громче. Он уже умудрился вытащить свою крохотную ручку и машет ею, требуя грудь. Оглядев фойе, я отворачиваюсь и, сняв куртку, расстегиваю рубашку. — Тише, сладкий, тише, мой хороший… Сейчас мы будем кушать.

Я говорю тихо и певуче, и Котю мой голос успокаивает. Я даю ему грудь, и он тут же присасывается и начинает причмокивать. Какой же он карапуз! Мне кажется, это самый красивый ребенок на свете! А молока у меня много. На двоих…

Вздыхаю, чтобы не плакать. Миша на искусственном вскармливании, да и выглядит он не так как Котя. Не такой розовощекий, весит меньше, с трудом двигается. Он лежит в стеклянном боксе и просто смотрит и моргает. А у меня молока столько, что приходится подкладывать в лифчик свернутую марлю.

Мишенька, у нас все будет хорошо! Мамочка спасет тебя! Я обещаю! Я в лепешку расшибусь, сделаю все что угодно.

— Валя, я тебе врать что ли буду? Она так и сказала, — раздается голос одной из девушек, что заставляет меня вынырнуть из потока своих мыслей. — Да я понятия не имею, мошенница она или нет! Я что, знаю какие там дети у Орлова? Ты, Валь, тоже даешь. Нет у него детей? — она замолкает, видимо слушая ответ в трубке. Я же в ужасе сглатываю, — У нее с собой ребенок. Может она имела ввиду его, типа он там умирает… Короче, сами решайте есть дети у Орлова, нет их. Мне сказали, я передала.