Красавица и босс мафии (ЛП) - Беллучи Лола. Страница 9

— У меня нет мобильного телефона, Дез, — машинально отвечаю я, в то время как мой разум сканирует все вокруг, не сходя с места, и я чувствую, как воздух выходит из моего тела, не делая никаких попыток вернуться.

— У доньи Марии есть, попроси ее позвонить мне, это может быть коллективный звонок.

Я надеялась, глупая, я надеялась. Я... Я думала, что смогу убедить Деза, что найду способ. Я думала... что он не оттолкнет меня и не полезет на столб, но даже после всех моих просьб он полез. Потому что в череде неудач, из которых состоит моя жизнь, эта будет лишь еще одной, пополнившей счет. Я не смогла гарантировать здоровье сестры, не смогла помочь Фернанде вырасти достойной женщиной, не смогла ничего сделать, наблюдая, как отец разрушает себя по частям, пока от него не осталось только оболочка, потому что, что бы я ни делала, этого никогда не будет достаточно.

Моих трудов никогда не будет достаточно.

Комок в горле - еще одно препятствие для моего бесконтрольного дыхания. Мои глаза не моргают, они остаются открытыми, высушенными горячим ветром, пока я чувствую, как каждый из моих органов раздавливается еще раз, пока я не открываю рот, чтобы произнести слова, которые поклялась никогда не произносить.

— Я согласна, Дез, — говорю я достаточно громко, чтобы он услышал меня даже за несколько метров до лестницы. — Обмен чемоданами, я сделаю это.

***

Один раз, Габриэлла. Один раз и больше никогда. Я повторяю это беззвучно, пока, скрытая стеной парковки, смотрю в сторону зоны прилета. Международный аэропорт имени Тома Жобима – это такой огромный мир, с таким количеством входов и выходов, что не заблудиться было бы невозможно. Так что, конечно, я заблудилась.

Бешеный стук сердца едва позволяет мне слышать собственные издевательские мысли, но я держусь за них. Они лучше, чем все остальные, которые сейчас засели в моей голове: чувство вины, разочарование, тревога и, конечно, уверенность в том, что все пойдет не так, как надо.

Спустя тридцать минут после того, как я должна была приехать, я стараюсь не позволить беспокойству захлестнуть меня. Возможно, моя цель уже ушла, потому что я оказалась в зоне D, а не A. И что именно произойдет со мной, когда я вернусь к начальству с тем же пустым чемоданом, с которым я оттуда вышла, вместо того чтобы с полным, как они надеются, получить?

Это простая схема, на самом деле она была бы смешной, если бы не была трагичной. Если бы мне нужно было представить, что такое продать последнюю частичку своей души, я бы точно предположила нечто более драматичное, чем обмен пустого чемодана на идентичный, в котором, согласно информации, полученной из аэропорта, находятся ценные вещи. А я-то думала, что бизнес торговцев ограничивается продажей наркотиков и вымогательством у невинных людей.

Бедная Габриэлла, глупая как никогда.

Я потею в тех частях тела, о которых до этого момента и не подозревала. Хотя мы с моими потовыми железами старые друзья. Я делаю губами букву "о" и медленно выдыхаю воздух, не отрывая взгляда от тротуара для прибывающих.

У меня черный кожаный чемодан с эмблемой из матовой стали на боку, и я ищу черный кожаный чемодан с эмблемой из матовой стали на боку. Я оглядываю все стеклянные двери, наблюдая, как они открываются и закрываются снова и снова, впуская и выпуская самых разных людей, и никто не несет чемодан, как тот, что стоит рядом со мной.

Черный кожаный чемодан с матовым стальным гребнем на боку, где ты? Ты не можешь уже уйти, пожалуйста, не уходи! Я произношу молитву, даже не знаю кому, с открытыми глазами, не давая себе шанса пропустить любое движение, каким бы незначительным оно ни было, в зоне прилета.

Затем я чувствую что-то, волна узнавания и тепла прокатывается по всему моему телу, поднимая волоски на затылке, и я не знаю, почему, пока не увижу это. Через двери справа от меня врывается небольшая армия мужчин в черном, они идут в идеальном строю, достойном голливудского боевика: четыре человека справа, четыре слева, двое впереди, двое сзади. И среди огромных мужчин, одетых в костюмы и галстуки, с наушниками в ушах и хмурым выражением лица, в центре их стоит самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела за всю свою жизнь.

Его волосы достаточно длинны, чтобы быть зачесанными назад, кожа идеально загорелая, а тело – какое-то нереальное произведение искусства, которое даже на расстоянии, прикрытое безупречным серым костюмом, демонстрирует мускулы бедер, рук и заставляет любого задуматься, каково это…смотреть на него без всего, что его прикрывает.

Мужчины и женщины с открытым интересом наблюдают за небольшой свитой, но остаются невозмутимыми. На самом деле он, кажется, даже не замечает и не беспокоится о том, что на него смотрят. Он продолжает идти в пустой угол зоны прилета. Мужчина в центре совершенно невозмутим, словно Бог.

Я чувствую, как каждый нерв в моем теле реагирует на его присутствие, от волосков на затылке до пальцев на ногах, неспокойных в неудобных кроссовках, но не его внешний вид заставляет меня приклеиться к нему глазами, как будто он - жареная курица, а я, собака по ту сторону окна, это... все. То, как он ходит, как идеально прямы и выверены его плечи. Серьезное выражение его лица и глаза, спрятанные за солнцезащитными очками, которые я очень хочу увидеть, несмотря на ноющее чувство в груди, призывающее меня бежать.

Это небывалое для меня замешательство.

Я никогда по-настоящему не смотрела на мужчин, понимаю я, потому что помимо того, что у меня не было на это времени, теперь у меня сложилось впечатление, что я никогда не видела мужчин, по крайней мере таких, они были просто людьми мужского пола.

Это бессмыслица, Боже! Это бессмыслица.

Инстинкты отталкивают меня, но мое тело каждой клеточкой притягивается к нему. Невидимая струна натягивается с каждым его шагом от меня, пока не становится слишком тугой, давит на мои органы, требует близости, требует, чтобы я открыла для себя то, о чем до сих пор даже не подозревала.

Чем он пахнет? Как он дышит? Тепло ли его тело?

Я задыхаюсь, теряясь в ощущениях, которые не принадлежат мне, но поглощают каждый дюйм меня, пока один здравый уголок моего разума, последний, не напоминает мне, почему я здесь и почему мне нужно выбраться как можно скорее.

Переключить внимание на то место, которое не следовало покидать, это физическое усилие. По спине стекают бисеринки пота, а в висках пульсирует кровь в знак протеста против моего сопротивления.

Мужчина останавливается у тротуара, вероятно, дожидаясь своей машины, и при этом от него исходят волны силы и опасности, призывающие все души, обладающие хоть каплей здравого смысла, держаться на расстоянии. Совсем другое послание, чем то, которое получает каждый волосок моего тела. Веревка рывком обрывается, и я делаю шаг навстречу мужчине, не контролируя его, хуже того, не осознавая, какое воздействие он на меня оказывает. Это абсолютно иррационально, и я закрываю глаза, закрывая от него обзор, пытаясь разорвать тюрьму, в которую меня заключили, и только когда имя моей сестры эхом отдается в путаной пустоте моего сознания, мне это удается.

Я с шумом выдыхаю весь воздух из легких и тяжело сглатываю, решив отбросить свой страх перед неизвестностью и сосредоточиться на том, от чего мне не следовало отвлекаться. Слабо подняв веки, я решаюсь бросить еще один взгляд - последний, уверяю я себя. Когда мои глаза перемещаются с севера на юг его тела и мне наконец удается моргнуть, преодолевая чары, наложенные на меня его образом, я замечаю, что находится рядом с ним…

Черный кожаный чемодан с матовым стальным гребнем на боку.

ГЛАВА 7

ВИТТОРИО КАТАНЕО

Жара свыше сорока градусов по Цельсию посреди зимы – это тот абсурд, который можно испытать только в чужих краях. На данный момент Эстебан Спаник был бы трупом, если бы не был единственным человеком со связями, способным организовать событие такого масштаба, которое заставило меня посетить Бразилию. Аукцион. Переговоры за контроль над маленькими африканскими странами с горами, жаждущими исчерпать запасы полезных ископаемых и драгоценных камней. Такого рода сделка, которая реорганизует мировую структуру власти. За стол приглашают садиться только тех, кто уже возвысился до статуса богов.