Рассказы тридцатилетних - Бежин Леонид Евгеньевич. Страница 8

Иногда, спрятавшись от матери, он неожиданно выскакивал из засады и пугал ее, надеясь, что она узнает в нем зверя, уже виденного на рисунке, но она говорила: «Сережа, как ты меня напугал!» — как будто Сережа сам по себе мог рычать и скалить зубы.

Каждую ночь ему снились хищники. Когда, уложив его в постель, взрослые уходили в другую комнату, он мутузил подушку и одеяло, чтобы показать тем зверям, которые собираются ему присниться ночью, что он ничего общего не имеет с этими человеческими вещами, что он свой, поэтому не надо его слишком пугать, ведь в сны он верит гораздо больше, чем в собственные выдумки наяву.

Наконец его и Наташу повели в зоопарк. Он просто заплатил за это долгим ожиданием, с Наташи же тетя взяла обещание носить железочку для исправления зубов, и в тот день Сережа с завистью смотрел ей в рот. Наташу одели в короткое платьице и весеннее пальто, чем она очень гордилась, словно не она шла любоваться зоопарком, а в зоопарке все должны были любоваться ею. Сам Сережа с равнодушием натянул джинсики и зашнуровал начищенные бабушкой ботинки: для зоопарка его одежда не имела никакого значения, и он был уверен, что звери, словно солдаты на параде, даже не замечают тех, кто восторженно пожирает их глазами.

В вагоне метро Сережа подозревал всех пассажиров в том, что они тоже едут в зоопарк, и особенно беспокоился, как бы его не опередили те из них, кто выходил на остановку или на две раньше. На эскалаторе он таким же подозрительным (и даже враждебным) взглядом провожал тех, кто, вместо того чтобы спокойно стоять с левой стороны лестницы, спешил вперед, перешагивая через ступеньки. На самом верху эскалатора Сережа тоже не выдержал, побежал и чуть было не споткнулся, — бабушка едва успела поймать его за руку. И вот наконец они у зоопарка… Наташина тетя вручила детям по бумажному билетику, и они двинулись по дорожке вдоль пруда. В пруду плавали утки, а чуть дальше виднелись клетки с волками и лисицами, окруженные толпой народа. Завороженно разглядывая зверей, Сережа в то же время испытывал тревогу, как бы назойливое внимание зрителей им не слишком надоело. Он опасался, что, оскорбленные этим чрезмерным вниманием, звери захотят перекочевать в другие места, где неблагодарные люди их никогда не увидят.

Он поделился своими сомнениями с Наташей, и она сказала:

— Куда же они денутся? Разве есть еще зоопарк?

— Конечно, есть! В цирке! — воскликнул Сережа.

— Зоопарк — это не цирк.

— Нет, цирк! Там ведь тоже звери!

— В цирке звери ученые, а в зоопарке — дикие.

— Звери везде умные!

— Глупый, не понимаешь! Зверей делают умными только в цирке! — сказала Наташа.

Когда тетя купила им бублик, чтобы покормить бурого медведя, Сережа только из вежливости бросил за ограду кусочек хлебного мякиша, не веря, что благородный зверь польстится на столь жалкое лакомство. Но бурый не только польстился, но и принялся выклянчивать добавку. «Брось ему! Брось!» — со всех сторон подсказывали Сереже те, у кого бублика уже не осталось. Не желая компрометировать опростоволосившегося медведя, Сережа бросил кусок бублика так, чтобы он упал поодаль от него. Медведь же, вместо того чтобы оставить без внимания подачку, выловил бублик со дна лужи и проглотил.

После этого Сережа, бабушка, Наташа и тетя отправились на поиски бегемота, но по пути завернули на веранду маленького кафе. Взрослые усадили детей за столик, а сами встали в очередь. Сережа с размаху припечатал ладонь к стулу, а Наташа свою ладонь к его ладони: это означало, что место занято. Потом Сережа захотел, чтобы его ладонь оказалась сверху, и началась возня.

— Тебе понравился бегемотик? — спросила женщина за соседним столиком свою дочь и укоризненно посмотрела в сторону Наташи и Сережи, которые вели себя слишком шумно.

Сережа и Наташа притихли.

Тетя и бабушка принесли сосиски, без промедления съеденные. Подкрепившись, они собрались было возобновить розыски бегемота, но Наташа что-то шепнула тете, а та повела ее в специальный вагончик. Бабушка двинулась следом за ними, а Сережа остался ждать. Он боялся, что бегемот может куда-нибудь уйти, например на обеденный перерыв, и нужно было срочно к нему наведаться. Бросив пост у вагончика, Сережа бегом пустился вдоль аллеи, стараясь угадать, кто же из зверей бегемот. Судя по тому, как уменьшительно назвала его женщина за соседним столиком («бегемотик»), бегемот принадлежал к числу очень маленьких зверьков, и Сережа, переходя от клетки к клетке, наконец узнал его: отличительные особенности бегемота — хвостик штопором и пятачок вместо носа — просто бросались в глаза.

Вдоволь насладившись зрелищем, Сережа не спеша отправился к вагончику и обнаружил его гораздо раньше, чем рассчитывал, да и не на прежнем месте: рядом с тем вагончиком была телефонная будка, а рядом с этим никакой будки не было. Но все равно вагончик оставался вагончиком, и, ухватившись за эту спасительную мысль, он твердо решился дождаться возле него тетю, бабушку и Наташу.

Время тянулось. Испуг и отчаянье вскоре сменились в нем любопытством к тому новому положению, в котором он оказался. Его привлекательность состояла в том, что теперь Сережа никому не принадлежал, пребывая в полнейшей неопределенности, словно вот-вот собирающийся выпасть молочный зуб, который приятно расшатывать, а выдернуть все ж страшно. Он был ничей и ни для кого не представлял той унылой ценности, наличность которой нужно каждую секунду проверять («Сережа, не отставай!», «Сережа, скорее!», «Сережа, куда ты подевался?!).

Надо было извлечь выгоду из счастливого стечения обстоятельств, например, хотя бы расстегнуть пуговицы на пальто, наглухо застегнутом бабушкой, вечно опасавшейся, что он простудится. На большее Сережа пока не отважился. Сейчас ему ничего не запрещалось, но в том-то и таилась загвоздка: одному ему неожиданная свобода казалась подозрительной, словно вкусная рыба, из которой заботливые и строгие взрослые еще не выбрали все мелкие кости. Ждать у вагончика больше не имело смысла, и Сережа стал искать тетю и бабушку там, где попутно можно было чем-нибудь развлечься. Его сразу заинтересовала клетка с попугаями, и он решил проверить, а нет ли поблизости взрослых и Наташи. Правда, сделать это можно было и не подходя к клетке, но Сережа, чтобы уж быть совсем уверенным, тщательно осмотрел попугаев, а затем с не меньшей добросовестностью — страусов, газелей, кенгуру, кроликов, пеликанов и жирафов.

Обойдя вольер с жирафами сзади, Сережа натолкнулся на слегка приоткрытую дверь. Просунув голову вовнутрь, он увидел коридор, в конце которого была другая дверь. Надо было исследовать и ее, но он боялся, что первая дверь за ним захлопнется. Однако соблазн был велик, и, не упуская из виду первой двери, Сережа спиной стал красться ко второй. Она же, к его разочарованию, выходила опять на улицу. Чтобы не возвращаться, Сережа воспользовался второй дверью и пошел прямо, раз уж не было разницы, куда идти.

Вокруг все имело довольно странный вид — этот участок зоопарка явно отличался от других. Вместо расчищенных дорожек под ногами торчали камни, через которые не так-то легко было перепрыгнуть. Правда, Сереже прыжки удавались, он сам это чувствовал, но прочие посетители, несомненно уступающие ему в ловкости и силе, здесь безнадежно застряли бы. Неудивительно поэтому, что сюда никто и носу не показывал.

Вдоволь напрыгавшись, Сережа стал взбираться на бугор, за которым слышалось шлепанье воды. Он представлял себя диким и отважным хищником, пробирающимся к водопою. Бугор был высоким и скользким, и, карабкаясь по нему, Сережа перепачкал пальто и ботинки.

До вершины оставалось совсем немного, но, чуть высунув голову из-за бугра, он остолбенел. Впереди стояло чудовище невероятных размеров и разевало розовую, словно вымя, пасть, утыканную редкими зубами. И что странно, решетки между чудовищем и Сережей не было.

— Мальчик у бегемота! Беги! Беги! — закричали в толпе зрителей.

Сережа удивленно подумал: где же здесь бегемот? Но на всякий случай решил последовать совету, относившемуся явно к нему. Но в это время чудовище повернуло к нему отвратительную голову и двинулось наперерез. Страх с головы до ног окатил Сережу и словно ватой залепил ему уши…