Не ломайся, девочка! (СИ) - Лакс Айрин. Страница 22

Я даже вижу, как разлетаются брызги капель…

Я в шоке…

Он смотрит на меня, стряхивает капли…

— Глаша.

Отступаю назад.

— Извини. Я… Я не хотела подсматривать…

— Стой! — быстро натягивает штаны. — Стой. Я…

Тихон бежит ко мне, хватает за руку. Я в шоке смотрю на его пальцы, которыми он держит меня за запястье. Они еще немного влажные.

В его следах…

— Все хорошо. Правда? Эй… Просто сдерживаться сложно. Да е мое, — выдыхает. — Впервые чувствую себя… смущенным. Пздц, Глаш… — осторожно целует. — Просто… Пздц как хочется!

— Ммм?

— Тебя хочу… — признается жарко.

Мне кажется, я вот-вот грохнусь в обморок.

От такого накала!

Глава 24

Тихон

Глаша выглядит так, словно сейчас вниз по стенке сползет и в обморок шлепнется. А я тоже, хорош. До ванный, блять, три шага не смог пройти. Так привалило к концу, думал, ебаааать, я сейчас себе трусы обкончаю, как подросток в пубертате.

Вот и обкончал… стену.

Пздц, зашквар!

Продемонстрировал себя во всей красе.

Теперь Малыха смотрит на меня с ужасом, как бы снова себе чего не придумала в своей светлой и жутко замудренной головке. Скажет еще, что я — извращенец. Стенки обдрачиваю.Точно, пиздюк, недостойный внимания, тот, от которого стоит держаться подальше.

Но, может быть, так и надо, а?

Нам — порознь.

У меня запросы слишком острые и пошлые. Я ебаться привык, как не в себя, совать всюду, куда суется, до яиц всаживать! А Глаша, черт… Тоненькая, маленькая, глупенькая недотрога. Такое ощущение, как будто у нее эмоциональное развитие на уровне школьницы. Ребенка совратить пытаюсь. Так, что ли? Точно, извращуга!

Поправляю на себе одежду, а сам взглядом кошу на Глашу. И ведь какая горячая, от поцелуев и трения киски об мой стояк улетела… Напрочь! К херам все… Так завела, что и я едва не налил себе в трусы после ее реакции.

Но все-таки… Все-таки… Я бы ей насовал от души. И между ножек, и в ротик этот, ути-пути, давилась бы моей спермой… Нет, блин! Даже представить не могу, чтобы она сосала, чтобы по подбородку слюни текли, пока конец долбит ей в глотку.

Нет, блин. Не то. Не получится… Долго уламывать придется. Она какая-то инфантильная. Не по мне девчонка. Сладкая, да, без базара. Но пускай с ней другой возится, конфетно-букетный, прочие няшные ништячки, а мне другие отношения по нраву. Свободные, острые, с жаркой, сочной еблей, с девкой отвязной настолько, чтобы даже посреди танцпола задрать юбку, сдвинуть в сторону трусики и трахнуть немного. Потом отойти немного к стене и отшпилить на всю готову…

Как-то раз с Иркой так и отрывался… Она еще ни капли не стеснительная, жопу так отклячила, будто готова была и на анал при посторонних. Впрочем, клуб свободных нравов. Там бы нас не осудили, а админ заведения, напротив, при следующем посещении сделал немаленькую скидку. Ведь такое поведение раскрепощает и остальных. Люди в угаре чего только не творят! И меньше всего контролирует денежные расходы… Так что, лайф в кайф не только для тех, кто уходит в отрыв, но и для остальных…

Заставляю себя вспомнить про Глашу. Так и стоит, как это там…. былиночка! Во.

Сам с себя в ахере.

Слова-то я какие знаю, полный ахуй.

Из меня вообще в ее присутствии нежность какая-то так и сочится. Забота, несвойственная. Будто из собственной грязной шкуры вылезти пытаюсь, а надо ли.

Я грязный, Малыха. Дела, связи, бабы… Жутко грязный. Ты от меня потом, как от сажи со смолой, фиг отмоешься.

Принимаю решение оставить девчонку в покое.

Так… Приглядывать изредка. И на этом — все.

Типа старшего брата. Чтобы в очередное говно не вляпалась…

— Ты на свой счет это не воспринимай, идет?

— То есть? — бледнеет, смотрит на меня, на стену…

Со следами моего семяизвержения. Полил как из брандспойта.

— Глаш. Я мужик. Понимаешь? Твои поцелуйчики и реакция завели, вот и все. И не смотри на меня с таким ужасом. Стену я сейчас протру и все, больше… В трусы к тебе не полезу.

Глаша отступает. Пятится.

Шаг за шагом, спотыкается о какой-то шнур, хватается за косяк.

— Больше не полезешь.?

Глаза огромные. Со слезами…

Хоспади, Кэп… Ну вот, к кому ты полез, смотри! Она же разреветься готова, что к ней в трусы… даже, блять, не полезли, а просто об этом подумали.

Не знаю, что у нее там, в голове. Может быть, мечты об идеальном и единственном. Один раз и на всю жизнь!

Но это не про меня, детка.

Не про меня.

— Больше в трусы к тебе не полезу. Клянусь! — отвечаю немного раздраженно.

Смущают меня ее взгляды. Никогда не смущался, а сейчас, пиздец просто. Чувствую себя неправым. Озабоченным. Просто уродом!

Поэтому быстро навожу порядок. Да, блять, стены от спермы мне еще отмывать не приходилось. Попутно слышу, звонит кто-то. Ирка. Ирка, блять, моя же… шлендра дырявая! Тебя-то мне как раз и не хватает!

Быстро набираю ей смс: «Перезвоню, кис. Занят. Скучаю. Твой Тим»

***

Справляюсь быстро. Глаша не высовывает носа из комнаты. Из единственной комнаты в квартире.

Атмосфера давящая, что еще больше действует мне на нервы.

Не могу я под тотальным осуждением находиться долго, сразу на всякие выверты тянет. Хрень всякую. Именно осуждение висит в воздухе, я его чувствую остро, потому что слишком много его испытывал на себе.

— Я пошел, — застываю на пороге.

Глаша сняла постельное, бросила, перестилает сейчас другое.

Вот чистюля, а! Ей даже на простыни полежать противно, что ли? Мы только что там были…

Ну, точно, секс мне с ней не светит. А если даже я ей всадить смогу, то при первом же влажном шлепке, или когда киска переполненная, с хлюпаньем начнет издавать разные громкие звуки, от стыда сгорит.

Цаца!

Ишь ты…

Нет, нафиг. Держите меня от нее подальше…

— Иди, — отвечает бесцветно. — До свидания.

— Я предупрежу, когда надо будет появиться.

— Да, конечно. Тут еще твои вещи остались.

— Да выкинь их… Не парься. Другие куплю.

Надо уйти. Чего мнусь?

— Ну, я пошел?

— Да, конечно. У меня дел полно. Куча…

— Пока, Глаш.

— Пока.

Делаю несколько шагов к двери, открываю ключ и… закрываю неожиданно громко. Какого хера, злюсь, а?! Ну, вот какого хераа!

Спустя секунду до меня доносится звук плача.

Глаша рыдает навзрыд, и я… сбегаю.

Теперь уже по-настоящему.

***

Спустя неделю

Жизнь катит свое колесо.

Дни забитые — отсыпаюсь, встречаюсь с братом, тот напирает о необходимости приехать в гости к отцу. Вечерами то работаю, то с Иркой зависаю.

Брат не отстает, постоянно о себе напоминает. И я снова думаю, что не с пустыми руками надо. Неохотно вспоминаю про бизнес, который мне должен был передать Расул.

Назначаю встречу, обсуждаю без лишних тем. Мирасов, кажется, в себя пришел немного, словно в счастье влился и теперь готов размышлять здраво. Потому что задает вопрос:

— Тебя реально на цепь посадили?

Ах, поздно же ты спохватился! Не подумал, что можешь меня подставить, да?

Но какое это имеет значение сейчас?

Я пожимаю плечами, не хочу больше с ним дел иметь. Поэтому сухо интересуюсь:

— Тут все чисто? Учти, я проверю.

— Проверяй. Чисто.

— Тогда я погнал.

— Эй… — останавливает меня окриком у самых дверей. Зовет. — Кэп. Эй, Кэп…

Замираю, немного обернувшись. Мирасов настигает.

— У меня не было иного выбора. Только действовать напролом. О побочном ущербе не думал.

Вот так, ска… Я — побочный ущерб.

— Когда-нибудь ты поймешь, — бросает. — Если вдруг… появится такой человек в твоей жизни. Ради которого готов на все, и плевать на всех остальных.

— Чао, Мирасов. Бизнес проверю. Надеюсь, там комар носа не подточит, или мне придется сделать то, что тебе очень и очень не понравится, и ты дотянуться не сможешь в ответку. Ведь у меня сейчас, что? Протекция!