Дикое правосудие - Боннэр Хиллари. Страница 35

— И ты не можешь заставить его дать новый образец ДНК, потому что прокурорская служба не допустит повторного обвинения?

Теперь Джоанна начала припоминать. Снова все тот же Акт о полиции и уголовных доказательствах. Полиция может брать образцы биологического материала неинтимного характера, такие, как волос с головы или слюна, без разрешения подозреваемого только при четко оговоренных условиях, в основном если подозреваемому предъявлено обвинение в преступлении, по которому заведено уголовное дело, или он содержится под арестом в ожидании суда.

— Вот именно.

— А если набраться наглости и попросить этого мерзавца добровольно сдать образец для ДНК-анализа? Чтобы раз и навсегда прояснить это дело, — продолжила Джоанна.

Филдинг грустно усмехнулся.

— Хочешь сказать, что он отказывается сотрудничать? — иронично поинтересовалась она.

— Я тут действительно… ну понимаешь, так получилось, что я оказался поблизости. — Филдинг помолчал. — Только это было неофициально, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Она поняла. И не удивилась. Филдингу же сказали, что все кончено и никаких дальнейших действий полиция предпринимать не будет, вот он и не удержался.

— Замечательно. И как далеко ты зашел?

— Не очень далеко. Просто дал ему понять, что я знаю. Вот и всё.

Джоанна отлично представляла себе, как это было.

— А он что?..

— Этот подонок нагло заявил мне, если мы и докажем, что он занимался любовью с убитой девушкой, так и что? Может, она сама хотела и просила его об этом. Это же не значит, что он ее убил. Джо, веришь, я чуть в морду ему не заехал.

— Надеюсь, не заехал.

— Ну почти, скажем так, — ухмыльнулся Филдинг.

— Майк, даже присяжные вряд ли проглотят в данном случае чепуху про обоюдное согласие. Если учесть все остальное, что он сделал с бедной девчонкой.

— Я тоже так думаю, но кого теперь интересует мое личное мнение: полиция же не может вмешаться. — Внезапно его голос стал очень серьезным. — Слушай, Джо, я вот тут все старался придумать способ, как достать этого ублюдка. И по-моему, кое-что есть. Частное обвинение.

— Но ведь дважды судить за одно и то же преступление нельзя. И набор доказательств тот же самый.

— Правильно, но, по-моему, можно в частном порядке предъявить Джимбо обвинение в изнасиловании и похищении. Это проходит без привлечения прокурорской службы, и, как мне кажется, хороший адвокат смог бы выиграть такое дело. Я просто уверен, что сработает. Особенно если устроить так, чтобы слушания проходили после октября.

— А что случится в октябре?

— Великобритания ратифицирует Акт о правах человека, — ответил он.

«Конечно! Могла бы и сама вспомнить», — подумала Джо.

— Но ведь судить во второй раз по-прежнему будет нельзя? — спросила она. — Акт о правах человека заботится о защите прав людей, между прочим.

— Разумеется. Джо, но у потерпевшего тоже есть права, не только у подозреваемого. Меня тут посылали на курсы. Сейчас всех полицейских переучивают, а то большинство из нас закончат тем, что окажутся за решеткой вместо преступников. Можно уже потихоньку забывать Вестминстер и лордов-законодателей и думать о Страсбурге и Брюсселе. В сущности, кошмар, конечно, с трудом верится, но может так получиться, что только Европа окажется в состоянии помочь нам. По крайней мере, тем, кто, как предполагается, находится на стороне «хороших парней». Посмотри сама. Седьмой протокол Европейской конвенции о правах человека, статья четыре. Ну… а затем двигай прямо в раздел шесть Акта о правах человека.

— Ладно, посмотрю, — небрежно ответила Джоанна. — Только, знаешь, я не вполне уловила, к чему ты клонишь.

— Хочу, чтобы ты отправилась к семье бедной девчонки и убедила их выдвинуть частное обвинение, — сказал он.

— И только?

— Господи, Джо! У тебя сегодня сарказм на сарказме сидит и сарказмом погоняет! Что с тобой?! — не выдержал Филдинг.

— Майк, ты правда совсем не изменился, — парировала она без особого раздражения.

— Я то же самое могу сказать о тебе, — ответил он.

— Хорошо, но почему ты именно меня посылаешь к Филлипсам? Почему бы тебе самому не повидаться с ними? Они-то знают о совпавших ДНК? Им сказали?

— Нет. Начальство решило, что им знать не надо. Бесполезно и слишком болезненно. Ну и, кроме того, как всегда, выискалась целая куча всяких других дурацких причин. Я не согласен, но, понимаешь, у меня духа не хватает пойти против руководства. Мне бы два с половиной года до выслуги в тридцать лет дотянуть, да и в моем личном деле и так достаточно всяких минусов.

— М-да, наверное, все-таки ты изменился, — немного насмешливо произнесла Джоанна.

— Наверное, — согласился Филдинг, — хотя скорее это просто жизненный опыт. Я уже нарисковался по горло. Кстати, Филлипсы и слушать-то меня не станут. Они считают, что я виноват в том, как все вышло. Поэтому шансов убедить их начать крупную судебную тяжбу, всколыхнув события двадцатилетней давности, у меня меньше, чем у кого-либо.

— Вряд ли они запрыгают от радости, если к ним явлюсь я, — заметила Джоанна без особого воодушевления. — Интервью-то у О’Доннелла я брала.

— Может, и так. И все же, по-моему, у тебя есть шанс.

— То есть?

— Ну понимаешь, я на все сто уверен, что Филлипсы все еще хотят, чтобы убийца Анжелы получил по заслугам. Но вот в чем я сомневаюсь, так это в том, что они в состоянии возбудить против него дело сами. Кроме душевных страданий и физических усилий стоит учесть и финансовую сторону. Такое дело может вылететь в сотни тысяч, если вдруг что-то не заладится. Помнится, раньше с деньгами у них было все в порядке, но я слышал, потом удача изменила им. И по-моему, это также одна из причин, почему они не станут рисковать. Тем более через столько лет. Джо, слушай, может, ты поговоришь в «Комет»?.. Взяла бы газета на себя денежный вопрос…

— Майк, ты о чем?! Ты на какой планете живешь?! Газеты больше не швыряются деньгами налево и направо.

— Да ладно тебе, Джо. Если материал стоит того — швыряются. И мы оба прекрасно это знаем. Ты проворачиваешь сделку с семьей и получаешь информацию из первых рук и раньше всех. Подумай об этом. Какой судебный процесс! Это же сенсация! И «Комет» окажется в самом центре событий. А взамен требуется лишь оплатить расходы, и дело ваше.

— Все так просто, — отозвалась Джоанна.

— Все так просто, — без эмоций повторил Филдинг.

— Понимаешь, Майк, все не так просто. Больше не так просто, если, по-твоему, это и было когда-то просто. А что если опять все пойдет наперекосяк? Прокурорская служба прижала хвост полиции. А при частном обвинении риск и без того всегда невероятно велик. И одним из самых важных аргументов — правильно это или не правильно, — является то, что дело закрыто много лет назад.

— У меня такое ощущение, что оно вообще никогда не закроется, во всяком случае для нас с тобой, — тихо сказал он.

Разумеется, он был прав. И похоже, именно это и разозлило ее.

— Знаешь, Майк, пора бы уже повзрослеть, — отрезала Джоанна. — Это дело, мы с тобой… Слушай, это было два десятка лет назад! Все кончено. Даже если я и хотела бы снова ввязаться в это дело, скажу тебе честно, при нынешней ситуации у меня нет ни малейшего шанса привлечь «Комет».

Джо чувствовала, что ее слова звучат поучительно. А Филдинг не любит, когда его поучают, особенно если это делает она. Но она еще не могла смириться с тем, что их пути пересеклись и он вернулся к ней таким вот образом.

— Джоанна, у тебя-то здесь какие проблемы? Ты же спишь с редактором! — выпалил он в трубку.

Волна злости накрыла ее окончательно.

— Да пошел ты, Майк!

Держась одной рукой за голову, Джоанна сверлила взглядом телефон. Она только что с силой хлопнула трубку на место. Да что этот Майк Филдинг возомнил о себе?! Как он смеет так с ней говорить?! Как он смеет, ворвавшись в ее жизнь, будить то, что давно стало историей? О’Доннелл — его проблема, не ее. Тогда она была всего лишь молоденькой журналисткой, освещавшей ход этого дела, — не детективом, который из-за своей самонадеянности все продул. Теперь это в прошлом. У нее новая жизнь. Сбылась ее мечта: она ведет в газете персональную рубрику — «Меч правосудия». Каждый день она защищает права частного лица от ограничений, введенных правительством и системой законодательства: претендуя на либеральность, подобные меры, по мнению Джоанны, ущемляют свободу больше, чем многое другое. Она гордилась своим «Мечом правосудия», хотя в то же время отдавала себе отчет, что лучшие дни «Комет» в этой области остались позади.