Бег в никуда. Книга первая - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 9

Вот этого мне совершенно не надо. Я прямо чувствую седалищным нервом, что как только период лихорадочной колонизации чуть сбавит накал, и за бессмертных возьмутся всерьез.

Что это может быть? Неизвестно. Уговоры, умасливания, шантаж, подкуп. Параноик внутри аж воспылал. И сразу резко успокоился: грубых действий Система не простит. Но вот тысячу и одну попытку рекрутинга ждать определенно стоит. "Пустым" деваться некуда. Натурально. В обозримом… везде нет иных тренеров, согласных, грубо говоря, сделать их людьми. "Сталь" вопрос другой – тут нужно несоизмеримо меньше времени, чтобы получить полезного бессмертного.

Короче, надо валить. Уходить внаглую, в пустоту, хотелось даже сказать "к бабке, в глушь!". Причем срочно, деревенька почти достроена, возводят последние хлевы и таскают жерди на заборчики. У реки лежит неслабый массив одинаковых бревен, в том числе и принесенных мной – будут возводить частокол. И потом за оказавшимися тут "лишними" бессмертными придут дяди. И пообещают миску супу в другом месте. А тут суп просто кончится.

Казалось бы, что тут такого? Не гонят. Так вкалывай хоть десяток лет, живи, чутко оглядывайся по сторонам, копи крупицы знаний. Но вот загвоздка лично моих тараканов: эти люди для меня никто. Новый мир, новый старт – никаких долгов и обязательств. Я прихожу в него здоровым, свободным и бессмертным после двух десятков лет измывательств и снова подставляю шею под чье-то ярмо? Нет уж.

Что держит бессмертного? Два очень крепких поводка: знание языка и какие-то жизненные перспективы. В будущем. Но насколько далеко это будущее, насколько к нему будет труден путь, зависит от местных властей. И они его облегчать точно не собираются никому, слишком уж легко прозвучали запомненные мной слова про "полувековую присягу". Что потом? Авантюристам – длительные задания на разведку, охрану, сопровождение. Работящим – какую-нибудь косточку за освоение нужной Империи профессии. С выплатой "студенческого займа" лет эдак на сто. И так далее, тому подобное. Неплохой…"обучающий жизни" сценарий.

Меня перекосило.

Я поднял голову, встал и выпрямился. Глубоко вдохнул и выдохнул. Закрыл глаза. Перед внутренним взором внезапно предстал тропический остров. С белейшим песком, пальмами и голубой прозрачной водой. Хочу. Хочу туда. Буду там жить, познавать дзен, изобретать новый стиль кунг фу и просто страдать фигней в свое удовольствие. В детстве совсем маленьким бывал на Черном море, но не помню ничего. Зато вдоволь налюбовался на сочные и привлекательные фотографии по Интернету. Тепло круглый год, масса съедобных растений, девственные моря-акияны полные рыбы. Познание мира? Ремесла? О, я обычный парень своего времени, а значит мой мозг представляет из себя грандиозное кладбище различной информации. Медитация мне в помощь, найду чем заняться и что совершенствовать. А план, как уйти покрасивше в закат, нарисовался сразу же.

Уйти так, чтобы ни одна собака не тявкнула, что я что-то кому-то должен.

Интерлюдия.

Митрослав и Обра скучающе грелись на солнышке посреди главной площади деревни. Оба стражника сбросили свои кожаные куртки, сняли шлемы и выпростали рубахи наружу. Они сидели в теньке оставленного посреди поселения дерева и лениво наблюдали за трудящейся Пришлой. Делать им было абсолютно нечего. Старшина Ковыль, отряжая их сюда, предупредил, что пару седьмиц парни будут валяться и набирать жирок. Мать донесла до всех, что еще долго не будет никаких напастей, а Пришлые слишком слабы, чтобы что-то сделать нехорошее. Ну что они могут-то, даже "стальные"? Напасть? Так стража – это воины того же цвета. Да и набирают в них далеко не каждого. Мать накажет Пришлых сурово, гораздо суровее, чем рошванцев, если те задумают нарушить закон. Так что все спокойно, знай себе лежи, жуй травинки, наблюдай за зреющей под солнышком сушеной рыбой, что рядами вывешена на жердинах и все.

Тем не менее, в тени дерева отдыхали не два деревенских дурачка, способных только девок мять или мужиков дубинами метелить. Да, обычные солдаты легкой пехоты, но они прошли муштру ТАМ, получили свое первое обмундирование ТАМ и были в первых рядах разбужены ТУТ. Обра с Митрославом хоть и валялись двумя кабанами, но, как те же кабаны, могли вскочить и быстро домчать по слову Матери туда, где творилось неладное. А там разобраться.

Тем временем нечто очень похожее на "разобраться" вальяжно входило на неказистую площадь деревеньки Корюши. Парни не сразу почуяли неладное: слишком увлеклись наблюдением за Пришлой. Мелкая магичка, одетая только в нательную рубаху, которая ей была аж до пят, производила вид взъерошенный и злобный. Она быстро, но с существенными усилиями таскала от реки к будущему дому старосты стираное белье, где его принимали более рослые бабы и развешивали на просушку. Глаза доблестных стражей порядком манила серьезных размеров грудь магички, облепленная мокрой тканью, она частично высовывала свой белоснежный верх, когда Лилисанна тащила белье от реки, и взволнованно брынькала туда-сюда, когда девушка торопилась за следующей партией. Митрослав-то еще хоть как-то отрывал глаза и не забывал моргать, а вот Обра, у которого жена была еще в магическом сне, пялился истово и неотрывно. Посему неладное заметил как раз Митрослав.

К дому старосты с некоторой ленцой подходил мужик. Среднего роста, массивный, но жилистый, как сволочь, и лысый. Так-то ничего стоящего внимания: шел он спокойно, никаких предупреждающих отметок Мать над ним не повесила. Лысый? Ну и что, всякий стрижется так, как ему угодно, Пришлые так вон вообще кто во что горазд. Старшина Ковыль Мамой клялся, что видел одного из Пришлых возле гарнизона с волосами аж пяти цветов. Но вот данный экземпляр Пришлого смутил Митрослава другим. Он был голым.

Совершенно голый Пришлый, отчетливо демонстрируя отсутствие волос везде, кроме бровей, проходил мимо дома старосты. И вносил в сознание Митрослава дисгармонию, так как при каждом шаге у него получался неторопливый и даже в каком-то духе исполненный достоинства "брынь"… достоинством. Митрослав потряс головой и сначала медленно, а потом все учащая движения, начал тыкать в бок Обру, привлекая его внимание. Обра переключился на новый объект и тоже подвис, ловя свою порцию удивления. Бабы, вешавшие белье, были куда оперативнее стражников: быстро заприметили голозадого, моментом облепили плетень и стали о чем-то хихикать, не отводя бесстыжих глаз. В то же время, к бабам быстро семенила магичка, набравшая в этот раз такой пук тряпья, что он заслонял ей поле зрения. Мужика она заметила, лишь влипнув в него тряпками, которые рассыпались по земле. Девушка непонимающе захлопала ресницами, перевела взгляд на лысого и, впав в ступор, села, где стояла. Тот нехорошо заухмылялся, подошел к ней вплотную, постоял эдак пару ударов сердца, наклонился, звонко чмокнул магичку в макушку под разухабистое ржание крестьянок, уже вознамерился идти дальше, как был остановлен подбежавшими очухавшимися стражами.

– Лысый, стой! Как там тебя…Соломон! – взял с места в карьер Обра. – Ну-ка прекрати! И стой!

– Стою, – покладисто и спокойно согласился лысый мужик, выпрямившись и честно не совершая никаких настораживающих движений. Магичка перед ним сидела в ступоре и только хлопала глазами.

– А …это… – Обру полностью заклинило, так как он понятия не имел, что говорить дальше. Лысый Соломон стоял абсолютно спокойно и с интересом наблюдал за Оброй.