Любовный контракт (ЛП) - Ларк Софи. Страница 43
Тео протягивает ладонь, полную малины, которая, должно быть, модифицирована по крайней мере одним геном, взятым у Арнольда Шварценеггера.
Я ухмыляюсь.
― Что мы приготовим на ужин? Не хочешь поэкспериментировать? У меня есть немного мяса бизона; я подумал, что было бы здорово попробовать приготовить бургер для гурманов или что-то вроде мясного рулета…
Тео смотрит на меня.
― Или открытый сэндвич! У меня есть потрясающий рецепт соуса для барбекю на основе уксуса…
Я никогда не думал, что смогу научиться готовить, но Тео — отличный учитель. С ее помощью я сделал довольно сносный гуакамоле на вечер фахитос. Даже моему отцу удалось поджарить говяжий стейк на гриле, не спалив его.
Тео превращает приготовление еды в удовольствие, и она никогда не относится к ней слишком серьезно: когда я что-то порчу, она умудряется сделать это снова съедобным или выбрасывает в мусорное ведро, пожимая плечами и говоря:
― Теперь мы знаем, что это не работает.
Когда она аккуратно укладывает продукты в холодильник, то бросает на меня робкий взгляд.
― Ты действительно думаешь, что мне стоит остаться еще на несколько дней?
― Ты окажешь мне огромную услугу, если сделаешь это. Это очень помогает моему отцу, все эти совместные ужины…
Это правда, даже если это не единственная причина, по которой я хочу, чтобы она осталась. И даже не та, которая для меня важнее всего.
― А Риз не против? ― Тео прикусила губу. ― Он, наверное, предпочел бы иметь свое собственное пространство…
― У него полдома, черт возьми! Он даже не слышит нас оттуда. Не то чтобы ему было что слышать.
Тео бросает на меня быстрый взгляд. Я не пришел к ней прошлой ночью, а она не пришла ко мне.
Я оставался в постели из чувства вины.
Возможно, Тео беспокоилась, что Риз что-то услышит, а может, она просто решила не приходить.
― Поверь мне, ― говорю я. ― Ему нравится, что ты здесь. Нам всем нравится.
― Хорошо. ― Лицо Тео расслабляется. ― Я останусь еще на пару дней.
Ликование, которое я испытываю, настолько быстрое и непреодолимое, что это немного пугает. Я не должен быть так взволнован.
И все же я нахожу в себе силы спросить:
― Какие у тебя планы на сегодня? В кои-то веки у меня нет ни одной встречи…
― Ангус на Бали, ― говорит Тео, улыбаясь. ― А это значит, что я тоже совершенно свободна и ничем не занята.
― Целый выходной день! Боже мой, что мы будем делать с такой свободой?
― Мы должны что-то придумать… ― Тео хлопает ресницами. ― Иначе мы потратим его впустую.
― Я знаю, что мы должны сделать. ― Риз заходит на кухню и откусывает огромный кусок от одного из свежеиспеченных черничных кексов Тео.
Я выхватываю у него из рук вторую половину кекса и отправляю ее в рот.
― Кто сказал, что ты приглашен?
Риз ухмыляется, энергично работая челюстью.
― Я, конечно.
Гениальный план Риза — провести день на пирсе Санта-Моники. Изголодавшись по нормальной еде за последние три месяца, он уничтожает два хот-дога, бургер, холодный лимонад и фанел-кейк17, а затем сблевывает тридцать восемь долларов еды в ближайший мусорный бак после третьего катания на Pacific Plunge.
Я ожидал, что Тео испугается, но она удивила меня тем, что сразу же встала в очередь на самые высокие американские горки.
― Ты уверена? ― Спрашиваю я, глядя на конструкцию, которая выглядит так, будто ее спроектировал пьяный шарманщик задолго до появления современных стандартов безопасности.
― Я не боюсь. ― Тео подмигивает мне. ― На американских горках нет акул.
Несмотря на это, она выглядит немного нервной, когда мы приближаемся к началу очереди.
― Передумала?
― Ни за что! ― Она хватается за перила обеими руками. ― Я сделаю это.
Никто не давит на Тео, чтобы она прокатилась, но очевидно, что она пытается что-то себе доказать. Ее губы бледнеют, а колени трясутся, но она все равно забирается в кабинку.
Когда наша шаткая вагонетка взбирается на первый подъем, Тео бросает на меня обеспокоенный взгляд.
― Ты боишься?
Я бы не сказал, что боюсь американских горок, но они заставляют меня нервничать. Дело в полном отсутствии контроля, мне даже не нравится ездить в чужих машинах, не говоря уже о поезде из жестяных банок, мчащемся по деревянным рельсам.
Но боюсь?
― Конечно, нет.
― Я думала, ты обещал не лгать… ― поддразнивает Тео. ― У тебя костяшки пальцев побелели.
Я смотрю на свои руки, обхватившие поручень.
― Да ты их ломом отобьешь, запросто.
Тео смеется.
― Не волнуйся, со мной ты в безопасности.
Она обнимает меня в тот момент, когда наша кабинка переваливается через край и падает вниз.
Кто-то кричит. Подозреваю, что это я, пока не понимаю, что это Риз прямо за нами.
Кабинка кружится на крутых поворотах, взвизгивает и падает. Тео визжит от чистого, неподдельного ликования. Ее волосы ― черный вихрь, глаза ярко сверкают.
Когда мы делаем последнюю петлю, наступает момент, когда гравитация меняется, и мы парим в невесомости. Тео поворачивается, и время словно застывает, приостанавливается: ее волосы облаком окружают нас, ее губы приоткрыты, ее рука прижата к моей груди.
Желание поцеловать ее становится непреодолимым.
Но Риз находится в пяти футах от нас, и за это короткое колебание момент проходит. Кабинка разворачивается, и мы выезжаем из последнего поворота.
Тео не может перестать смеяться, задыхаясь и чувствуя слабость в коленях от поездки, которая оказалась почти самоубийственной.
― Они не затягивали болты на этой штуке по меньшей мере лет двадцать, ― бормочу я, с благодарностью покидая маленькую дряхлую вагонетку.
― Именно это и придает ей пикантности, ― говорит Риз. ― Тот факт, что примерно раз в четыре года одна из этих штук слетает с рельсов.
Далее мы отправляемся в зал игровых автоматов, где Тео оказывается на удивление искусным игроком в «Космические Захватчики», а мы с Ризом возобновляем наш древний поединок в роли Рю и Кена. Я восстанавливаю свое мужское достоинство, выиграв для Тео плюшевую панду в тире.
Тео не расстается с пандой ни на секунду, таская ее на бедре, как крайне ленивого черно-белого карапуза. Даже когда она стоит в очереди за лимонадом, она не позволяет Ризу взять мистера Пипса на руки.
― Мне можно доверить понянчиться с пандой, ― говорит Риз.
― Ты пять минут назад потерял свои солнечные очки в игровом зале, ― замечает Тео.
― Ладно, ― дуется Риз. ― Я выиграю свою собственную панду. Салли, одолжи мне двадцать баксов.
― Ни за что, ты уже потратил там тридцатку.
― Я почти сделал это! Если бы я поразил еще две мишени…
Воспользовавшись случаем, Тео ускользает к очереди за лимонадом, панда по-прежнему надежно сидит у нее на бедре.
Риз перестает жаловаться, чтобы заметить:
― Она превратилась в маленькую колючку, не так ли?
― Да, она сильно изменилась со школы. Мы все изменились… кроме тебя. ― Я возвращаю Ризу его удар локтем по ребрам.
Но Риз поворачивается и смотрит на меня с удивительно серьезным видом.
― Ты ей нравишься, Салли.
― Да, она мне тоже нравится.
― Тогда какого хрена ты делаешь?
По моей шее поднимается жар.
― Мы уже говорили об этом прошлой ночью.
― Да, и чем больше времени я провожу рядом с вами двумя, тем меньше думаю об этом так называемом плане. Это все плохо закончится, поверь эксперту по импульсивным решениям.
― В этом нет ничего импульсивного. Я потратил месяцы на планирование…
― Но ты действительно думал о последствиях?
― Конечно, думал.
― Тогда, повторяю, какого хрена ты делаешь?
Риз начинает меня раздражать, но я подавляю свой гнев. Я знаю, что он беспокоится обо мне, даже если сейчас он ведет себя как снисходительный мудак, не говоря уже о том, что он огромный лицемер.
― Я уже говорил тебе, ― выдавливаю я сквозь сжатые губы. ― У меня все под контролем.