Блондинка за левым углом - Куликова Галина Михайловна. Страница 46

– Я тоже так не думаю, – пробормотала Лайма и улыбнулась. Ее улыбки никто не заметил.

Лайму просто распирало доказать Корнееву, что она тоже чего-то стоит. Он утер ей нос, когда так ловко разоблачил авантюру Ани Петушковой, выдававшей себя то за Нину, то за Дарью. Но теперь и она будет на коне. Кажется, она знает, за что убили Раю Метелицу. И догадывается, кто это сделал. И, разумеется, попробует это доказать. Она подстроит такую хитрую ловушку, что убийца в нее непременно попадется.

И это еще не все! У старушки Барровской в очечнике нашлась записка: «Белый хрю». Услышав это, Лайма почему-то сразу поняла, о чем речь. Мужики не догадались, а она – догадалась. Машина белого цвета, которую они с Корнеевым видели во дворе того самого дома, где Аня Петушкова снимала квартиру под именем Дарьи. Когда Алекс Леджер выезжал со двора на своей иномарке, белоснежный «ХРЮ» с темными стеклами преградил ему путь. Бабуська Барровская что-то знала об этой машине. Однако она до сих пор была без сознания и прояснить ситуацию не могла.

Гордость Лаймы состояла в том, что она запомнила номер белого автомобиля. Воспользовавшись моментом, залезла в компьютер и в базе данных ГИБДД отыскала имя владельца и его адрес. Повторила в точности ту процедуру, которую сам Корнеев проделывал, когда идентифицировал Абражникова. Машина со смешным словом «ХРЮ» в номерном знаке принадлежала Аркадию Николаевичу Мальчикову. Фамилия тоже была забавная, и Лайма не сдержала улыбки. Она поедет по найденному адресу и взглянет на этого парня.

Если бы она знала, чем ей грозит сольный номер художественной самодеятельности, то мгновенно поделилась бы своими мыслями с остальными членами команды и заручилась их поддержкой. Но нет – ей захотелось стать звездой сыска! Однако за желание стать лучше бог человека награждает, а за желание стать лучше других – наказывает беспощадно.

Без всякой страховки, полагаясь лишь на свой талант и умение располагать к себе незнакомых людей, Лайма отправилась по адресу проживания господина Мальчикова, долго бродила возле дома с охраной, пыталась задавать вопросы соседям – короче, засветилась по полной программе. Ничего не добилась и решила временно отступить и собраться с мыслями. Для чего отправилась в парк, на окраине которого оставила свою машину. Однако за руль сесть не успела. На нее набросились сзади, скрутили и надели на голову мешок.

Глава 8

...Первое, что Лайма сделала, после того как пришла в себя, – содрала с головы дурацкий мешок, сквозь который ничего не было видно. И сразу же зажмурилась от яркого солнца, бившего прямо в глаза. Немного посидела, привыкая к новым ощущениям, потом решила – хватит. Надо осмотреться и понять, куда ее занесло, точнее – куда ее занесли.

Это была огромная комната, точнее зала, с большими окнами, через которые внутрь врывались солнечные лучи. Обстановка скромненькая – большой белый рояль, два исполинских дивана, пара стеклянных столиков, на которых стояли вазы с фруктами и цветами, несколько кресел. В углу на низком постаменте – мраморная девушка в ниспадающих одеждах и с кистью мраморного же винограда в поднятой руке. Девушка показалась Лайме знакомой. Но несмотря на то, что ее познания в области скульптуры ограничивались сведениями, почерпнутыми из общедоступных хрестоматий по истории мирового искусства, Лайма поняла, что это вряд ли оригинал – скорее копия виденного ею на картинке то ли греческого, то ли римского шедевра.

Окна обрамляли красивые гардины с умопомрачительными кистями. Общее впечатление портили лишь кованые решетки на окнах. Решетки тоже были красивыми, но мощными и начисто отметали любую мысль о том, что в окна можно вылезти или, наоборот, влезть. Первое сейчас очень интересовало Лайму.

Покрутив головой, она увидела, что в зале имеются две высокие резные двери – одна за ее спиной, вторая – прямо по курсу. Убежденная, что обе они заперты, Лайма для очистки совести подергала ближайшую к ней мощную бронзовую ручку. Ручка легко подалась, и дверь стала уползать внутрь, открывая панораму следующего помещения. Лайма осторожно просунула в приоткрывшуюся щель голову – вдруг там притаился кто-то из похитителей? Никого не заметив, она вошла внутрь.

Комната оказалась меньше размером, но более плотно обставлена. Здесь стояло множество всякой аппаратуры, на одной стене висел огромный плазменный экран, на трех других – чья-то графика в рамках и под стеклом, мебель была низенькая и мягкая. Снова фрукты и цветы. Из этой комнаты второго выхода не было. Единственное, что роднило оба помещения, – кованые решетки на окнах.

Лайма развернулась и пересекла большую залу в обратном направлении, почти не удивившись тому, что следующая дверь тоже открылась. Похоже, это был чей-то будуарчик, выдержанный в пошло-розовых тонах. Широкая кровать с розовым шелковым покрывалом, розовые занавесочки, того же цвета пуфики, золотистый с розовым столик, уставленный множеством баночек, тюбиков и флакончиков, над ним – большое зеркало. Розовые плафоны и лампы с абажурчиками дополняли тошнотворную картину. Может быть, здесь гостила кукла Барби и оставшуюся после нее обстановку еще не успели выбросить на какую-нибудь специальную розовую помойку?

Единственное, на чем тут мог отдохнуть взгляд, – так это на знакомых кованых решетках. И тут Лайма заметила еще одну дверь. Однако прежде, чем открыла ее, догадалась, что это ванная. Помещение оказалось достаточно большим и, как это ни странно, зеленым. Осмотрев косметико-гигиеническое великолепие, Лайма поняла, что оно предназначено для женщины. Мужским духом здесь не пахло. Она еще раз внимательно осмотрелась и не нашла больше никаких дверей.

Это было непонятно. Получалось, что она находится в замкнутом пространстве. Но тогда каким образом она сюда попала? Есть какие-то потайные ходы? Потайные двери?

И самое главное. Кто и зачем ее сюда привез? Аркадий Мальчиков? Неужели его охрана хватает всякого, кто проявит к нему мало-мальский интерес? Судя по интерьеру – здесь живут люди очень и очень небедные. То, что ее не убили сразу, говорило за то, что какое-то объяснение она рано или поздно получит. Чего от нее хотят? Боятся, что она охотится за Мальчиковым? Интересно, кто он такой?

Неожиданно до ее слуха донеслись звуки: некто, находящийся в спальне, что-то тихо, но неразборчиво напевал. «Женщина, – удивилась Лайма, – определенно женщина». Дверь она за собой не закрыла, так что ее обнаружение было вопросом нескольких секунд. Раздались мягкие шаги, и в дверном проеме возникла стройная фигура. Взглянув на нее, Лайма всплеснула руками:

– Это вы?!

Перед ней, одетая в джинсы и простенькую маечку, стояла Сандра Барр собственной голливудской персоной. Если бы Лайму минутой раньше спросили, кого она может здесь встретить, то Сандра Барр оказалась бы в самом конце списка, если бы вообще туда попала.

Да, это именно она – ошибиться невозможно. Сандра Барр тоже всплеснула руками. Разница состояла лишь в том, что Лайма знала Сандру, пусть и заочно, а Сандра стоящую перед ней красивую блондинку – нет.

– Вы кто? – поинтересовалась дрожащим голоском кинозвезда на своем родном языке.

Лайма, в которой проснулись нехарактерные для жертвы охотничьи инстинкты, неожиданно поняла, что она оказалась в нужном месте и в нужное время. Правда, в неподходящей роли пленницы, но тем не менее...У нее, кажется, появилась уникальная возможность узнать историю визита Сандры Барр в Москву из первых рук.

Ее английский должен порадовать кинодиву. Как бы ей попонятнее все объяснить?

– Добрый день, Сандра! – не скрывая восторга, сказала она.

Да, это была настоящая Сандра Барр. В каждой линии ее тела таилась энергия. И эта сногсшибательная грация, и этот звучный голос...

– Кто вы?! – снова спросила звезда. – Как вы сюда попали?

Лайма медленно вытянула руку вперед, словно боялась спугнуть птичку, и заговорила горячо и убедительно:

– Я знаю, что вы – Сандра Барр. И прилетели в Москву по какому-то личному делу. У вас есть двойник – похожая на вас женщина, дублерша, которую сопровождает для достоверности ваш агент Фергюссон. Знаю, что вас встречал специально приглашенный человек по фамилии Абражников. Он увез вас из аэропорта на своей машине. А затем... – она развела руками, – затем вы пропали.