Неземное тело - Куликова Галина Михайловна. Страница 17

Корнеев обиженно дернул плечом:

– Ну, я пришел наверх, увидел тебя в окно, а потом на секундочку присел на диван. И заработался! Ты ведь знаешь, я снова сотрудничаю с аналитическим отделом. Мне такие задачки задают! Кстати, а кто она такая?

– Кто? – не поняла Лайма.

– Ну, эта... Шатенка с глазищами.

Лайма подняла брови:

– Ах, шатенка... – сладким голосом повторила она. – Ты смотрел фильм «Перехватчики»? Смотрел? Ну, вот. Видел там главного героя с фигурой Аполлона?

– Егора Острякова, что ли?

– Что ли, – подтвердила Лайма. – Так вот, Егор Остряков – ее муж. Если ты его не успел разглядеть, знай, он приходил тоже. Сидел справа от тебя.

Корнеев перестал подрезать усы и осторожно отложил ножницы. Некоторое время молчал, потом пробормотал:

– Обидно.

– Я не поняла, – расстроилась Лайма. – Ты собираешься гоняться за юбками, что ли?

– Разве я могу гоняться за юбками, сидя в подвале? – резонно возразил тот. – И вообще: почему ты сказала всем, что я немой?

– Чтобы ты не флиртовал с шатенками.

Корнеев полюбовался на себя в зеркало и спросил у Лаймы:

– И что мы будем теперь делать с этим твоим немым Альбертом? То есть со мной?

– Ничего, – пожала она плечами. – Считай, что ты легализовался. Только не забывай рот держать на замке. Работай молча. Захочется пообщаться – отправляй мне текстовые сообщения по телефону. Смотри, больше мы уже не должны проколоться.

– Не проколемся, – пообещал Корнеев. – Кстати, ты давно собиралась наведаться в деревню, не забыла?

– А, ты устал питаться всухомятку! Хочешь горяченького.

– Кто-то же должен меня кормить.

– Я найду какую-нибудь добрую женщину, которая согласится для нас готовить. Заодно узнаю деревенские сплетни.

– Только ты сначала насчет еды договорись, а потом уже начинай сбор информации, – предупредил Корнеев, который все это время ел бутерброды, сыр и крекеры, хотя мечтал о макаронах и жареной картошке с мясом.

Чтобы уколоть Лайму, он обиженно добавил:

– Был бы тут Иван, ты бы не оставила его голодным. Ему настоящая еда требуется. А я что? Так... На меня и внимания нечего обращать...

Лайма вздохнула. Она вспомнила, как расстроился Медведь, когда его отсекли от остальной части группы и заставили действовать самостоятельно. Но по-другому было просто нельзя.

Медведь тяжело переживал свалившееся на него несчастье. Конечно, он, как человек военный, привык выполнять приказы согласно Уставу, то есть беспрекословно, точно и, по возможности, в срок. Приказы вышестоящих обсуждению не подлежат – это была аксиома, которую Иван ни разу в жизни не подвергал сомнению.

Но в этот раз все пошло наперекосяк. С изумлением выслушав распоряжения Лаймы относительно своих действий на ближайшее время, Медведь сразу не нашелся, что сказать. А когда нашелся, то говорить ничего не стал – никаких цензурных выражений, применимых к данному случаю, он подобрать не смог.

Чуткая Лайма участливо поинтересовалась:

– Что-то не так?

– Все так, – буркнул разобиженный Иван, – можно идти выполнять задание?

– Послушай, – Лайма явно не ожидала такой реакции, – но ведь, кроме тебя, некому этим заняться. Я буду выяснять непосредственно на месте, каким медом там Лейтеру было намазано. Корнеев со своим компом мне нужен в деревне. Да он и не подойдет для такого дела – в самый неподходящий момент зависнет, и все вокруг замрет на неопределенный срок. К тому же он вообще представить не может, как работать с информацией без помощи клавиатуры и монитора. А тут живые архивы. Каждую бумажку надо в руках подержать, прочитать внимательно. Наблюдательность нужна, рассудительность, терпение. Скрупулезность.

– И всем этим ты обладаешь в избытке, – не удержался от реплики Корнеев. – К тому же силовых акций в Богодуховке не предвидится, если только пьяный пастух не начнет на селянок кидаться.

– За это я не беспокоюсь, – парировал Медведь. – Из своего укрытия выйдет рыцарь Корнеев и, ловко метнув свою драгоценную оптическую «мышь» в голову негодяя, предотвратит гнусное насилие!

– Все, мужчины, перепалка закончена! – Лайма, как рефери на боксерском ринге, развела руки в стороны.

– Все так все, – буркнул Иван, – пойду я, а то время...

Не закончив фразы, он буквально вылетел за дверь. Лишь на улице попытался собраться с мыслями. Обиды обидами, но дело ему было поручено нешуточное, а с какого конца за него взяться, Медведь и впрямь не знал.

Когда час назад они собрались у Лаймы дома для обсуждения нового оперативного задания, свалившегося на группу, как всегда, неожиданно, ничто не предвещало худого.

Дело американского космического деятеля было, конечно, мутным. Но ведь каждое их задание начиналось в полнейшей неизвестности, тем не менее, они находили пути решения проблем, выпутывались из весьма щекотливых и опасных ситуаций.

Однако на сей раз все было иначе. Требовалось, как выразилась Лайма, искать иголку в стоге сена. Точнее – выяснить, что же так привлекало Николаса Лейтера в деревне Богодуховке Тихорецкого района Подмосковья. Что или кто.

Людей, живущих там, как местных, так и приезжих, понастроивших в новомодном месте роскошные коттеджи, Лайма взяла на себя. Евгений должен был инкогнито проживать в подвале ее дома, занимаясь своим компьютерным бандитизмом на законных основаниях.

А вот Медведь получил то самое задание, которое надолго вывело его из состояния душевного равновесия: заняться всеми возможными архивами, открытыми и закрытыми хранилищами информации. Короче, разузнать все, что касается этой обычной российской деревушки. Вдруг там все-таки есть или было раньше нечто необычное. Нечто такое, что могло вызвать интерес американца.

Для начала Ивану предстояло изучить за достаточно короткое время массу документов в поисках любой подозрительной, может быть, даже секретной информации.

Трудно было представить нечто более противоестественное, чем Иван Медведь, изучающий документы в архивах. Медведь, перелистывающий тысячи листов различных документов. Внимательно выслушивающий советы и наставления архивных работников, кропотливо заполняющий всевозможные формуляры и заявочные листы. Но именно так все и происходило.

Медведь честно выполнял возложенную на него ответственную миссию, но при этом терзался ненавистью ко всей бумажной работе, дав себе зарок, что такое происходит первый и последний раз.

Но пока он с кожаной папкой в руках методично обходил одно за другим хранилища знаний.

Раньше Медведь и не подозревал, что существует такое количество мест, где систематизированы и хранятся миллионы и миллионы полезных сведений о чем угодно: о давней и недавней истории, организациях, людях. Сначала он составил себе приблизительный список архивов, которые ему надо проинспектировать. Кроме того, предстояло озаботиться официальной легендой, внятно объясняющей, по какой причине он разыскивает именно эту информацию – Иван догадывался, что сотрудники подобных учреждений, обремененные всякими, в том числе и секретными, познаниями, относятся к гражданам, ведущим немотивированный поиск информации, с подозрением.

Нужно было обзавестись и документом прикрытия, как обозвал про себя Иван официальное обращение от какой-либо организации с просьбой разрешить работать в том или ином архиве по такой-то причине. У членов «Группы У» не было официальных документов, подтверждавших их статус. Они работали по весьма ходовой схеме: если задание будет выполнено, все трое получат вознаграждение и еще одно задание. Если нет – поплатятся головой. Они действуют на свой страх и риск, и никто и никогда не придет им на выручку, если они вляпаются по-крупному.

Задачку с прикрытием удалось решить практически без проблем. Медведь на некоторое время превратился в исследователя-краеведа, готовящего книгу об истории и знаменитых людях Тихорецкого района. Благословение на углубленные поиски всех и всяческих сведений о районе он получил от ряда местных музеев и даже от Союза писателей (помог приятель, занимающий там солидную должность).