Волчья невеста - Эльденберт Марина. Страница 10

– Нет! – вскрикнула я, когда он заломил мои руки сзади, не позволяя отбиться. Да и могу ли я отбиться от зверя? Но у меня остался голос, и я позвала на помощь: – Помогите!

Тут же есть монахи, они должны не допустить этого. Помешать зверю испортить невесту. В конце концов, это обитель Владыки, мы в ее стенах!

– Никто тебе не поможет, не трепыхайся, Ева, – рассмеялся мой мучитель, подался вперед, прошелся своим орудием меж моих ягодиц. А затем грубо потрогал мою промежность: – Сухая. Ничего, аппетит приходит во время еды. Когда я тебя разработаю, потечешь как сучка.

Это было так противно, что к горлу подкатила тошнота. Но я поняла, что если поддамся панике, то утону в ней. Он сделает так, как ему хочется, а потом пошлет за кем-то из моей деревни. Сколько тут дней осталось, если добираться на лошади? Я не могу этого допустить.

Я не могу допустить, чтобы Лиам взял мое тело!

Поэтому я укусила щеку до крови, подчиняя себе обеспокоенный, почти сошедший с ума от страха разум.

– Лиам, а как же твой план? – затараторила сбивчиво. – Не Дорсана, твой. Ты же уничтожить Альянс. Стать альфой всех вервольфов. И теперь хочешь все разрушить? Ради какой-то бабы? Разве оно того стоит? Разве я стою того, чтобы из-за меня предавать собственные амбиции?

Я ударила наугад, но, кажется, поразила цель, потому что нажим на ягодицы исчез, по ним прогулялся сквозняк, когда зверь слегка отстранился.

– Не стоишь, деревенщина, – с досадой взрыкнул он и уперся лицом в мои лопатки, – но ты так пахнешь… Ни одна сучка так до тебя не пахла, даже стонущая подо мной самая развратная девка. Желанно пахнешь. С ума сводишь. Как от этого отказаться?

– Просто не подходить ко мне? – предложила я, а он снова рассмеялся и вдруг меня отпустил. Захват на руках исчез, давление на бедра тоже.

Я, стараясь не делать резких движений, обернулась, так же медленно одернула юбку. Неужели все закончилось? Неужели пронесло?

– Снимай платье, – приказал он, сверкнув жадным взглядом и щеголяя своим вздыбленным орудием. Глаза давно привыкли к темноте, поэтому я прекрасно его видела.

– Что? – хорошо, что я сидела на койке, иначе бы у меня подкосились ноги. Это и так было чересчур. – Но ты же…

– Снимай, говорю!

Я стянула платье неподчиняющимися мне пальцами и швырнула его Лиаму, а зверь поймал его на лету и уселся прямо на подставку для молитв, как на стул. Он поднес платье к лицу и жадно втянул ноздрями мой запах.

– Сядь и раздвинь ноги, – приказал. – Шире. Так, чтобы я тебя видел.

Это означало повернуться самым срамным местом к знаку Владыки.

– Это богохульство…

– Делай, как говорю, если не хочешь, чтобы я тебя трахнул!

Я сделала все, как он велел, развела бедра, наблюдая за тем, как Лиам, с наслаждением вдыхая мой аромат, обхватил член ладонью и заработал рукой. При этом он не сводил с меня глаз, словно пожирая меня взглядом, оставляя свои грязные следы. Пока не излился на мое же платье.

Только тогда я сдвинула колени, осознавая, насколько они затекли от напряжения, сковавшее все мое тело. Обхватила себе руками, чтобы хоть как-то прикрыться.

– Я приду завтра, – пообещал он удовлетворенно.

– Разве так можно? – я посмотрела на него устало. – Твой запах все равно останется на мне.

– Не останется. Прикажу хорошенько тебя отмыть.

Лиам запер меня, а я упала на койку и поняла, что это только начало.

ГЛАВА 6

Казалось, те дни смазались для меня в один. Сплавились в единое ожидание. Ожидание чего-то нехорошего. Я больше не чувствовала себя в безопасности, но продолжала молится Владыке в перерывах между беспокойным сном и визитами Лиама.

Вервольф всегда приходил в разное время: иногда ночью, сверкая во тьме желтыми звериными глазами, иногда днем. Он больше ко мне не прикасался, не пытался прижать к койке, пугая насилием. Но в остальном все повторялось. Зверь приказывал снять платье, а затем портил его, изливаясь на ткань. Я ненавидела эти минуты, когда приходилось сидеть с раздвинутыми ногами, гладить себя по его приказу, касаясь груди. Последнее было особенно мерзким, потому что я всякий раз чувствовала себя грязной. Зато ненавидела его еще больше. Ненависть, гнев были для меня предпочтительнее страха. Я словно знала – стоит поддаться страху, и я сломаюсь. Забьюсь в холодный угол этой клетки и не смогу выполнять приказы Лиама. Не смогу их выполнять, он сожрет меня с потрохами. На этой мысли я и держалась.

Удовлетворив себя рукоблудием, зверь уходил и уносил мою одежду. Но спустя несколько минут один из безымянных монахов приносил мне чистое платье. В первый раз даже принес одеяло, в которое я смогла закутаться с головой. По приказу Лиама? Плевать! Главное, что тепло и можно хоть на несколько часов унять внутреннюю дрожь. Монахи же приносили мне еду и питье трижды в день. Обычно – кашу, ягоды и овощи, мятный отвар. Никакого мяса или яиц. То ли это было связано с тем, что едят сами служители Владыки, то ли такую пищу готовили для невест. Я не знала, а монахи оставались безмолвными.

За все время никто из них не посмотрел на меня с осуждением, но и участия в их глазах я тоже не встретила. Мне казалось, они вовсе предпочитали не смотреть на меня, ухаживая как за бессловесной скотиной, которую готовят на заклание. Возможно, им именно так это виделось. Хотя мне хотелось верить, что именно Лиам держит их в страхе, что не по своей вине они равнодушны ко мне и, наверняка, к другим девушкам. Не все настолько храбры и глупы как ты, Ева, чтобы спасать попавших в плен незнакомок!

Я не поняла, когда все закончилось. Или началось, сложно сказать. Но после одной ночи, когда Лиам проделал свой звериный ритуал, он не ушел сразу, а раздраженно сообщил:

– Завтра в монастырь прибывает Альянс.

Я сидела, обхватив свои колени и прикрывая обнаженное тело, но после этих слов вскинулась, посмотрела ему в глаза.

– Можешь радоваться, Ева, завтра тебя отдадут альфе. Или передумала и хочешь провести ночь со мной?

В душе растеклось облегчение. Я качнула головой, не скрывая того, что чувствую. Наконец-то Лиам не сможет приходить ко мне. А что там дальше – Владыка нашепчет.

Моя радость, естественно, разозлила Лиама: его лицо исказилось, проявляя звериные черты. Он качнулся ко мне. А я, кажется, слишком устала от напряжения последних дней, чтобы испугаться, потому что выпалила:

– Тогда я не смогу убить альфу.

– Бей в горло, – посоветовал зверь. – От подобного удара даже вервольф не выживет.

– Разберусь, – холодно ответила я, а он все-таки шагнул ко мне. Протянул руку, желая коснуться моей кожи, но все-таки не коснулся.

– И что, даже не станешь убеждать, что будешь скучать, деревенщина?

– Катись к бесам!

– Надеюсь ты выживешь, Ева, – пожелал он. – А после я найду тебя и трахну. Ты станешь моей. Это будет моей лучшей наградой.

Кажется, он верил в собственные слова.

Он ушел, а я от души помолилась о том, чтобы планы Лиама на меня никогда не сбылись. Уж лучше пусть альфа сдерет с меня кожу живьем, чем лечь под этого зверя. Но кто сказал, что другой зверь будет лучше этого?

В ту ночь я спала крепко, словно отсыпалась за все бессонные, но проснулась еще до рассвета, по привычке. Сидела возле окна, рассматривая светлеющее небо, и думала о свободе. Почувствую ли я ее снова? Увижу ли семью? Или моя жизнь оборвется сегодня? Я была готова и не готова одновременно. Разумом понимала, что все правильно, но другая часть меня, более слабая, металась в ужасе, заставляя до боли в пальцах стискивать края одеяла.

Я сильная. Сильная. Сильная.

Теперь я шептала эти слова вместо молитв, но молиться долго мне не пришлось, на рассвете дверь моей клетки распахнулась, и молчаливый монах велел мне следовать за ним. Он темными коридорами привел меня в бани – такой же каменный мешок, только с большим бассейном в полу, где оказалось еще несколько девушек, и велел всем нам мыться.