Волчья невеста - Эльденберт Марина. Страница 9

– Ты поэтому сбежала? Узнала, что должна сделать.

– Т-с-с, – она приложила палец к губам. – А вот это как раз секрет. О нем никто не должен знать. Я вот узнала, и где я теперь? – Она тяжело вздыхает.  – Я случайно услышала разговор генерала с одним из офицеров.

Ясно. Но еще одно не давало мне покоя.

– Твои родители тебя продали? – В моем голосе было столько отвращения, что я даже не старалась его скрыть, спрятать.

– Что им оставалось, – пожала девушка плечами. – Мое тело взамен их благополучия. Разве не то же самое делаешь ты?

Она посмотрела на меня с вызовом:

– Ты меня осуждаешь? За то, что Лиам делает с моим телом.

– Я хочу, чтоб он сдох в канаве, – ответила я честно, глядя ей в глаза. – В том числе и за это.

Айра спохватилась, по привычке попыталась прикрыть шрам волосами, но быстро бросила эту затею.

– Зато я не встречусь с Альянсом, а они очень жестоки и, в отличие от Лиама, ненавидят людей… Ой! Прости! Это всего лишь слова генерала, а он честностью не отличается.

Мне эти слова не понравились, кому бы они там ни принадлежали, по спине пробежал холодок.

– Забудь, – процедила я. – Скажи лучше, если они так ненавидят людей, зачем требуют волчьих невест?

– Потому что они звери, – выпалила Айра. – Потому что хотят, чтобы мы их боялись.

Ясно было, что это всего лишь ее догадки. Истинную причину я могла спросить лишь у Лиама или у альфы. Владыка упаси меня что-то спрашивать у последнего!

– Почему именно женщины? У них что, нет своих?

– Есть, конечно. Как-то же они продолжают свой род? Но они не воют, как у нас.

Как сказать. Нас, например, отправляют на войну.

Но этот разговор пришлось прекратить, когда к нам подошел долговязый молодой монах и предложил идти за ним. В монастыре оказалось холодно и сыро как в погребе. Если бы мы не поднимались по винтовой лестнице наверх, я бы подумала, что мы спускаемся в подвал. Узкие коридоры давили на меня, я привыкла жить рядом с природой, здесь же вокруг был камень. Келья, к которой подвел нас монах, и вовсе напоминала тюремную камеру: узкая каменная лавка с соломой, маленькое окно с решеткой, деревянная подставка для молитвы перед знаком Владыки на стене. При виде знака я соединила указательные пальцы, сложив их треугольником, знакомым с детства жестом поцеловала самые кончики и поймала одобряющий взгляд его служителя.

Айра хотела войти следом, но монах преградил ей дорогу.

– Кельи только для невест. У каждой своя, чтобы они помолились нашему Всевидящему и Всепрощающему лорду. Побыть с ним наедине.

– Где мне тогда спать? – раздраженно поинтересовалась она.

– Я отведу тебя в общий зал, – так же бесцветно ответил монах, и, стоило мне оказаться внутри, действительно запер меня.

Лязг замка заставил панику подняться в моей груди. Я выдохнула, а вдохнуть уже не смогла. В голове зашумело. Камень, камень, вокруг камень. Тогда я рванула к единственному окну, вцепилась в железные прутья и, только когда увидела простирающиеся до самого горизонта зеленые луга, смогла сделать вдох. Воздух ворвался в легкие, приводя в чувства. Позволяя снова стать человеком, а не обезумевшим загнанным в угол зверем, которым я ощущала себя еще пару мгновений назад. Из окна пахло свежестью, и я постепенно успокоилась, а когда успокоилась, то упала на колени перед знаком Владыки, соединила пальцы в молитвенном жесте и принялась молиться. Так, как не молилась еще никогда в жизни.

Я молилась за своих родных. За свою деревню. И совсем немного за себя. За то, чтобы все произошло быстро. То, как он возьмет меня. Его смерть. Моя смерть тоже. Отец говорил, что я смелая, но я сейчас не чувствовала в себе ни капли отваги. Сидя в этом каменном мешке, я могла лишь просить Владыку помочь мне. Шептать слова молитв и ждать его ответа.

Говорят, что Всевидящий лорд разговаривает со своими детьми знаками: дуновением ветра, шепотом природы, даже холодом камня. Событиями и испытаниями, которые посылает нам. Поэтому я просила показать мне мой путь, ступая по которому я бы исполнила свою судьбу.

Не знаю, сколько часов я молилась, но, когда опомнилась, заметила, что келья полностью погрузилась во мрак, и на небе теперь сияли луна и яркие искры первых звезд. Луне не хватало всего ничего, чтобы стать полностью круглой. Полнолуние. Волчьих невест вручат альфам в полнолуние? Хотя какая мне разница.

Молитва помогла уйти в себя, до полного умиротворения мне конечно же было далеко, но сердце больше не билось в груди тревожной птицей, а келья не виделась мне тюрьмой. Наоборот, здесь я могла быть собой. Под защитой Владыки. Время без Лиама, ведь монах сказал, что мы должны молиться.

Я залезла на койку и поняла, что она не жестче матраса, на котором я спала в вынужденном походе. Отвернулась от двери и даже успела задремать, впервые за все время чувствуя защиту моего бога. Но от лязга засова вскочила.

От чувства защищенности не осталось и следа, потому что в келью шагнул Лиам. Шагнул и закрыл дверь изнутри.

А затем ожег меня похотливым взглядом.

– Что ты здесь делаешь, зверь? – прошипела я.

– Пришел взять свое, деревенщина, – прорычал он.

Мои глаза широко раскрылись, я инстинктивно вжалась спиной в стену, потому что первое, что пришло на ум под его «своим» – это Айра под зверем. Но он не может сделать со мной то же самое! Иначе весь их с генералом план полетит к Преисподнюю к бесам.

– Ты не можешь, – мой голос звучал на удивление спокойно. Несмотря на поднявшуюся внутри бурю, я изо всех сил старалась вернуть себе утраченное чувство безопасности. Но оно рассыпалось окончательно, стоило мне открыть рот.

Потому что зверь шагнул и оказался возле меня: келья была слишком маленькой и тесной для такого гиганта.

– Я не могу?! – В его рычание добавилась настоящая угроза. – Я все могу, деревенщина.

Он схватил меня за волосы и ловко намотал косу на кулак, рванул меня на себя, впечатывая в свое тело. Я словно о камень ударилась, а боль от рывка заставила слезы выступить на глаза. Но это был сущий пустяк по сравнению с тем, что я животом почувствовала, насколько сильно он возбужден. Даже сквозь платье из простой, но плотной ткани, что Айра принесла мне на замену моей разорванной одежды, почувствовала боевую готовность зверя. Это при том, что на нем тоже оставалась одежда. Пока оставалась.

– Я могу перевернуть тебя на живот и трахнуть в задницу, – процедил Лиам. – А могу поставить на колени и заставить принимать меня в рот. М-м-м, – он даже зажмурился от блаженства, – уверен, будет сладко.

– Не боишься, что откушу? – зло выпалила я.

– Люблю играть с огнем, Ева. – Его глаза сверкнули по-звериному, обнажая суть вервольфа. – А ты настоящее пламя.

Он положил свободную лапу на мою грудь и больно сжал, отчего я вскрикнула и забилась в его руках, несмотря на то что рисковала остаться без косы вовсе. Но Лиам толкнул меня снова на койку, а сам прижался ко мне бедрами.

– Да-да, сопротивляйся, – безумно улыбнулся он, демонстрируя мне клыки, от вида которых стало по-настоящему дурно. – Это только сильнее заводит.

– Ты пьян? – спросила я, не находя другого объяснения его безумию, а зверь рассмеялся.

– Вервольфы не пьянеют, деревенщина. Всем это известно. Но после встречи с тобой со мной теперь постоянно эта жажда. Ты не выходишь из моих мыслей. Все время хочется нагнуть тебя и узнать, каково это врезаться в твои тесные глубины.

Его рука заскользила по ноге, задирая мою юбку. Я не двинулась с места только потому, что увидела как на его пальцах появились когти. Поняла, что если он меня сейчас поцарапает, за три дня до встречи с Альянсом оставит на мне свои следы, то возьмет тут же, как сделал это с Айрой.

– Стой, – приказала-попросила я, упираясь ладонями ему в грудь. – Если ты это сделаешь, то разрушишь весь план генерала Дорсана. Ведь у вас не будет тринадцатой невесты.

– К бесам генерала! – прорычал Лиам, отстраняясь и переворачивая меня на живот. Он накрывает меня собой, вжимает в солому, не позволяя двигаться, задирает мою юбку. Я чувствую его член меж своих ягодиц кожа к коже, кажется, Лиам успел и свои штаны стянуть, и меня накрывает настоящей паникой. Гораздо более сильной, чем там, на берегу, когда меня чуть не изнасиловали трое гвардейцев. Может, дело в том, что я успела насмотреться, как он брал Айру. А может, потому что Лиам для меня самый ненавистный из всех.