Рукопашная с купидоном - Куликова Галина Михайловна. Страница 18

– Тогда... – Дубняк на секунду задумался. – Тогда решим вот как. Если прервется связь, в тот же день вас будет ждать мой человек возле Центрального телеграфа. Ровно в девятнадцать ноль-ноль.

– А пароль? – не отставал Медведь.

Лайма никогда не решилась бы спросить про пароль. Ей это казалось ужасно смешным. В жизни никто не использует пароли! Не может быть, чтобы сейчас, когда высокие технологии так глубоко внедрились в быт и, наверняка, в дело укрепления безопасности страны, люди узнавали друг друга по паролю.

– Придумайте сами, – велел тем не менее Дубняк. – Ну, давайте!

– Пусть Корнеев придумывает, – предложил Медведь, не поворачивая головы.

– А? – спросил Корнеев, услышав свою фамилию. – Что?

– Пароль, – сказала Лайма, просто чтобы не молчать. Она и так сидит тут, как чурка для изготовления Буратин, надо же себя хоть как-то обозначить.

– Пароль? – потусторонним голосом переспросил Корнеев и протер свои невероятные усики указательным пальцем. – А какой нужен пароль?

– Необычный, – подсказал Дубняк. – Чтобы ни с чем не спутать.

Корнеев пожал плечами:

– Ну вот, к примеру. Вопрос: «Вы страдаете болезнью Альцгеймера?» Ответ: «Нет, у меня склероз».

Медведь поднял брови в немом вопросе, а Лайма неопределенно кашлянула. Не могла же она в самом деле критиковать парня, который поступал к ней в подчинение и которого она еще совсем не знала! Ведь если бы ее саму заставили придумать пароль, она бы немедленно стушевалась. На ум приходил только славянский шкаф.

– Отлично, – пробормотал Дубняк, который одобрил бы что угодно, даже цитату из «Трех поросят». – Замечательно. Я сообщу это Вадиму. Вернее всего, с вами будет встречаться именно он. Только он или я. Потому что операция секретная.

– А зачем тогда пароль? – спросил Медведь, не меняя тона. – Вас обоих мы знаем в лицо.

Дубняк, которому надоели дополнительные вопросы, на секунду замер, потом пробормотал:

– Мало ли... Может, мы будем загримированы.

– А если на пароль ответит кто-то другой? – не отставал тот.

– Только он или я! – прикрикнул Дубняк, и Медведь заткнулся.

Лайма стала понимать, до какой степени парень все любит разложить по полочкам. Из-за этого у Ивана с порывистым Корнеевым впоследствии случались постоянные стычки.

Некоторое время назад при выполнении задания Медведь получил травму позвоночника, в целом был излечен, но кое-какие ограничения остались, и его уволили в запас. На следующий день после увольнения его подхватил расторопный Дубняк. И дал сверхсекретное поручение. Медведь, готовившийся к бесславному будущему, так воодушевился, что отнесся к предстоящей миссии с ужасающей серьезностью.

Нет-нет, группа получилась потрясающей! Просто несчастье какое-то, а не группа. А посмотреть со стороны – так не придерешься. Ему, Дубняку, ничего не грозит. Они переругаются друг с другом, задание, конечно, провалят и в конце концов падут смертью храбрых. Сказка!

– Каждый из вас будет жить двойной жизнью. Постарайтесь, чтобы две эти жизни никогда не пересекались. Даже если вы вечером возвращаетесь домой с простреленной ногой, должны шагать, как цапли на болоте, чтобы соседки на лавочке ничего не заподозрили.

– Ясно, – неожиданно откликнулся Корнеев. В кармане у него что-то противно чирикнуло. Возможно, он подал голос как раз для того, чтобы заглушить звук.

– И последнее. – Дубняк потянулся к сумке с оружием и достал из наружного кармашка пакет. – Вот ваши документы.

– Зачем документы? – вырвалось у Лаймы.

Ей страшно не хотелось связываться с фальшивым паспортом. Что с ним делать? Заменить его на настоящий? Или носить с собой сразу два паспорта и доставать по мере надобности то один, то другой?

– Вы теперь Ольга Удальцова, не забыли? – строго спросил Дубняк и повернул голову к мужчинам: – Для вас она – Ольга. Смотрите, не ошибитесь.

Как выяснилось на следующий же день, они могли называть ее хоть царицей Хатшепсут – индусы не различали нюансов русской разговорной речи, им все было до лампочки.

– Как мы будем поддерживать связь? – спросил Медведь. – Между собой?

– Здесь, в сумке – три мобильных телефона, зарегистрированных на подставных лиц. До определенного момента можете ими пользоваться.

«Интересно, когда наступит этот определенный момент, – подумала Лайма. – Неужели я сама должна это решить?» Дубняк тем временем раздал им телефоны и пояснил:

– В телефонной записной книжке вы найдете собственный номер и номера друг друга, больше там ничего нет, так что не запутаетесь. – И он хлопнул себя ладонями по коленям. – Итак...

Лайма, у которой от волнения кружилась голова, боялась, что не сможет твердо стоять на ногах. Еще бы пара минут, чтобы прийти в себя...

– Можно сказать вашему Вадиму, чтобы он больше не попадался на глаза моему жениху? – выпалила она, пытаясь выиграть время.

Дубняк повернулся к Лайме, несколько секунд смотрел ей в переносицу, после чего позволил себе удивиться:

– Конечно. А Вадим что, попадался? И что он ему сказал? Вашему жениху?

– Он назвался моим недавно найденным братом, выросшим в Хибинских горах.

Дубняк так удивился, что у него отвисла нижняя губа. И Медведь удивился, и даже потусторонний Корнеев поднял на Лайму вполне осмысленный взор. Впрочем, в тот момент она еще не подозревала о глубине пропасти, которая временами отделяет Корнеева от реальности.

– Как только вы посадите Бондопаддхая в самолет, можете считать свою миссию завершенной, – сообщил Дубняк, решив не комментировать действий помощника.

Вадим ему необходим, хотя и не посвящен в детали операции. А уж об истинных намерениях Дубняка не подозревала ни одна живая душа.

Когда они вышли в коридор, Дубняк сказал, обращаясь ко всем членам группы одновременно:

– Про этот адрес можете забыть. Сегодня вечером сюда въедет большая и дружная семья из Казахстана. Детишки, комоды, фикусы, цветной телевизор...

Лайма посмотрела на Медведя с Корнеевым и поежилась. Ну и ребята ей попались! Один – слишком сильный, а второй чересчур красивый. Интересно, что они думают о ней? Наверняка ничего хорошего. Приходилось ли им когда-нибудь подчиняться женщине? У нее уже был опыт усмирения мужчин, которые не желали ходить под начальником-женщиной. Но кто были те мужчины? Вахтер, да слесарь, да еще обиженный судьбой мастер спорта по шахматам на пару с выпивающим физкультурником. Тут же совсем другое дело. Задачка не из легких.

И еще. Если этого Бондопаддхая решили убить, то каким образом они смогут его защитить? Снайпер в любой момент способен подстрелить человека, и никакие телохранители его не спасут. Это же всем известно! Будь иначе, многие современные политики и бизнесмены остались бы в живых.

Лайма решила подумать об этом завтра. Возможно, мужская половина группы «У» знает, как организовать охрану важной персоны. Все-таки они настоящие специалисты, а не такие самозванцы, как она.

– Вадим вас подвезет, – обратился Дубняк к Лайме. – Выйдете из машины в людном месте, до дому будете добираться своим ходом.

Лайме меньше всего хотелось общаться с надменным Вадимом, но препираться по столь ничтожному поводу не имело смысла. Поэтому она коротко кивнула, соглашаясь.

– Выходите первыми. Как пришли. – И Дубняк хлопнул Вадима по спине, а Лайме просто кивнул.

Хотя она ни чуточки не удивилась бы, если бы ее он тоже хлопнул. Среди этих людей она никакая не женщина, а спецагент. А отношение ко всем агентам должно быть одинаковым.

Очутившись в подъезде, они с Вадимом гуськом спустились по ступенькам, попав из затхлого подъезда в духоту улицы. Во дворе почти ничего не изменилось. Только под липой нарисовалась молодая мамаша, а в песочнице вместо кошки сидел ребенок с совком наперевес. Увидев его, Лайма немедленно вспомнила про Петю Кисличенко. Судя по молчанию мобильного, его мать так и не объявилась. Уже не оставалось никаких сомнений в том, что Соня попала в беду.

– Отвезите меня к станции метро возле работы, – попросила она Вадима, когда они тронулись с места.