Рукопашная с купидоном - Куликова Галина Михайловна. Страница 32

Наутро Корнеев и Медведь стали собираться в поход.

– Значит, вы на разведку, – в сотый раз повторила Лайма, наблюдая, как они расправляются с кофе.

Медведь глотал его, как пиво, заедая кусками колбасы, а Корнеев отхлебывал понемножку, одновременно отщипывая от булки крохотные кусочки.

– На разведку, – подтвердил он. – Посмотрим, как там эти «Оставшиеся» готовят зал. Может, что-нибудь придет в голову.

Часов в семь утра Ника Елецкова проследовала в собственный номер, помахав Лайме ручкой. Лайма улыбнулась ей заговорщической улыбкой старой дуэньи и сладким голосом спросила:

– Вы же собирались походить по магазинам?

– Успеется, – ответила та и удалилась, качая бедрами.

Томный Бондопаддхай два часа принимал ванну, а потом умащивал себя ароматическими маслами.

– Придется везти его завтракать в индийский ресторан, – предупредила Лайма. – Кто ему тут изготовит баранину карри?

Корнеев весело пробежался по клавишам компьютера и сообщил:

– Неподалеку есть подходящее заведение. Не высший класс, правда. Больше похоже на кафе, чем на ресторан...

– Сойдет, – обрадовалась Лайма. Ей не хотелось далеко уезжать от гостиницы.

– Тогда мы заберем вас прямо оттуда, – сказал Корнеев, подумав. – Как только все разведаем, так сразу и позвоним.

Лайма зыркнула на него с подозрением. Что-то в нем было не так. И в Медведе тоже что-то было не так. Обычно он смотрел на нее, не мигая, обстоятельно. Теперь же его взгляд ускользал в сторону с проворством юркой рыбки.

– Почему ты в очках? – спросила Лайма Корнеева. – В первый раз ты был без очков и очень хорошо себя чувствовал.

– Я надевал контактные линзы, – признался тот. – Но потом у меня началось воспаление. Прямо не знаю, что за беда. Глаза стали слезиться, вот я и перешел на очки. Если ты боишься, что я промахнусь, когда придется стрелять, то напрасно. Я ориентируюсь на тепло тела, как паук.

Лайма совсем не боялась, что он промахнется. Ей казалось, что главное – начать палить, а попадешь или не попадешь – дело десятое. С напряженным вниманием наблюдала она за тем, как мужчины экипировались: перчатки, шнурованные ботинки, черные футболки и штаны. В наличии имелись еще черные шапочки, которые они спрятали. И оружие, так и оставшееся в сумке, выданной Дубняком. Между ними было только одно различие – на футболке Корнеева в центре груди было нарисовано маленькое красное сердечко. «И здесь он форсит!» – удивилась Лайма, но вслух ничего не сказала.

– Ну, не поминай лихом, – пробасил Медведь, приложив руку к воображаемому козырьку.

– И будь начеку, – подхватил Корнеев. – Старые атеисты мне всегда не нравились. Думаю, новые ничуть не лучше.

Ника Елецкова уже привела себя в порядок и вернулась согласовать с Бондопаддхаем дальнейшие планы. Завтракать в индийском ресторане она категорически отказалась. Поворковала с пророком, подержала его за пуговицу рубашки, поцеловала в мягкие губы и снова ушла в свой номер, цокая каблуками, как подкованная лань.

Во второй раз заперев за ней дверь, Лайма подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на свое отражение. В принципе ничего ужасного, могло быть и хуже.

Когда Бондопаддхай привел себя в надлежащий вид, она вывела его вместе с помощником на улицу и попросила швейцара кликнуть машину. Возле гостиницы всегда стоял пяток частников, надеющихся заработать на иностранцах. К ним подкатила старенькая, но чистенькая машина, и индусы забрались на заднее сиденье.

– Кого-то забыли? – спросил бодрый водитель, заметив, что Лайма постоянно оглядывается.

– Просто размышляю, что показать своим гостям на обратном пути.

– Могу организовать вам экскурсию по городу, – оживился тот.

– Нет, спасибо, у нас уже есть... экскурсионный план.

Мысль о том, что скоро придется ехать в кинотеатр, неожиданно так испугала Лайму, что у нее даже руки затряслись. Вчера она размышляла об этом мероприятии слишком абстрактно, но теперь... Как там сказал Корнеев – все подступы простреливаются?

Она повернулась и посмотрела на умиротворенную физиономию Бондопаддхая. Может, навешать ему лапши на уши, чтобы он сам отказался от выступления? Сказать, например, что все его сторонники заболели черной оспой. Или скопом перешли в другую веру. И собрание, мол, не состоится. Нет, нельзя. Дубняк четко определил, что пророк должен успешно завершить свою миссию. И улететь в Дели с чувством выполненного долга.

Ресторанчик оказался маленьким, с полутемным залом, украшенным парчовыми занавесями. Пахло здесь приятно, но Лайма не доверяла обонянию. Однажды она уже была в индийском ресторане. Ее накормили сильно перченной курицей и безумно перченными лепешками. Она выпила литр минералки, но рот так сильно жгло, что ей показалось, будто минералка тоже с перцем.

Гостей проводили к столику, расположенному неподалеку от барной стойки, за которой суетился юркий человечек, лучащийся радушием. Высоко вверху, на кронштейне, был закреплен работающий телевизор с громко включенным звуком. Шел один из новых отечественных телесериалов, в главных ролях были заняты красавицы-актрисы, и Бондопаддхай с удовольствием поглядывал на экран. Потом с тем же выражением он стал поглядывать на Лайму. Вероятно, грандиозный успех у Ники Елецковой поднял его очень высоко в собственных глазах.

Лайма напустила на себя вид монахини, на глазах у которой поцеловалась влюбленная парочка, и с большой осторожностью поддела вилкой желтый, приятный на вид рис.

– Передаем срочный выпуск новостей, – сообщила у нее над головой взволнованная дикторша. – Полчаса назад на автозак, который вез к зданию суда заключенного, было совершено вооруженное нападение. В результате чего на свободе оказался опасный маньяк и убийца Петр Синяков. Разоружив охрану, злоумышленники посадили преступника в ожидавший их автомобиль и скрылись с места происшествия.

Петр Геннадьевич Синяков обвиняется в убийстве восьми женщин. Во время ведения следствия он признался в преступлениях, которые совершил в течение двух лет на территории Орловской и Тульской областей. Сегодня должно было состояться второе слушание по делу Синякова, однако до здания суда он так и не добрался.

Свидетелями нападения на автозак стали несколько прохожих. В самый последний момент к месту происшествия по невероятной случайности подъехал автомобиль одной из съемочных групп нашего канала. Оператор с камерой выскочил из машины, но успел снять лишь одного из бандитов, после чего был отправлен им в нокаут. Сейчас мы покажем эксклюзивные кадры, которые передал наш корреспондент.

Лайма донесла наконец вилку до рта и положила рис в рот. И тут на экране появился мужчина, одетый в черные штаны, футболку, перчатки и шапочку с прорезями для глаз. Поскольку надел он эту шапочку прямо на очки, из прорезей торчали две линзы, делая его похожим на рыбу-телескоп. Преступник разинул рот, исторг из себя короткий воинственный клич и размахнулся. После чего изображение несколько раз вздрогнуло, перевернулось и исчезло. Похоже, что оператор выпрыгнул из машины прямо на бандита, и тот мгновенно вывел его из строя.

Когда Лайма увидела нападавшего, горло ее сдавил спазм. А заметив на его черной майке красное сердечко, она в ужасе вскочила, отбросила стул, выпучила глаза, присела и выплюнула рис изо рта с характерным звуком заевшего насоса. Рис веером разлетелся по сторонам, к счастью, не задев никого из посетителей. Пострадал только Пудумейпиттан. Однако на него это не произвело особого впечатления. Своей птичьей лапкой он схватил салфетку и быстро вытерся, что-то проверещав.

Бондопаддхай погрозил пальцем подлетевшему официанту и важно сказал по-английски:

– Вы должны были предупредить даму, что в блюде много специй.

Дикторша между тем вернулась к биографии Синякова. Затем на экране замелькали лица важных людей, которые высказывали самые разные предположения о том, кто мог похитить опасного преступника. Синяков, убийца-одиночка, ранее несудимый, никогда не попадал в поле зрения правоохранительных органов. У него нет связей в преступном мире, и какие силы могли организовать побег, было неясно.