Забудь меня (СИ) - Поляк Таня. Страница 27

— Вы будете жить. Я вам помогу, — шепчу ему. Отклоняюсь и встречаюсь взглядом с серыми глазами, так похожими на мои. От неожиданности вздрагиваю.

— Марина, — выдыхает мужчина и отключается…

Я на несколько секунд впадаю в ступор. Он назвал имя моей матери. Бабушка все чаще говорит, что я сейчас очень похожа на нее. Только волосы светлее. Оглядываю тело мужчины. Татуировки, ножевые ранения. Человек явно не простой. Бандит? Это что же? Мне предстоит спасти жизнь собственному отцу?..

Глава 19. Лиза

Быстро беру себя в руки. Коллеги удивленно смотрят на меня. Я бы на их месте тоже напряглась. Сначала Аверин со своим «малыш», теперь какой-то мутный тип другим именем называет. Снова шутить про анестезию? Не вижу смысла. Лучше промолчать. Да и не до разговоров сейчас. Смотрю на мониторы. Давление низкое. Нужно действовать быстро.

— Приступаем! — командую я.

Я действую уверенно, четко. Пока Витя занимается одним ножевым ранением, я работаю с другим, более сложным. Заведующий не вмешивается. Наблюдает за нашими действиями. Мы пока не можем найти источник сильного кровотечения. Донорская кровь стремительно заканчивается. И тут, наконец, я вижу поврежденную артерию. Все облегченно выдыхают. В этот момент начинает стремительно падать давление мужчины. Нужна еще кровь, иначе мы его потеряем.

— Закончилась! — пищит Лена.

— Что? — рявкает на нее заведующий. — Какая группа крови?

— Четвертая положительная.

— Твою мать, Лена…

— Мою берите, — без раздумий говорю я. — Анатолий Викторович, замените меня.

— Ты уверена? — спрашивает заведующий.

— Да. У меня четвертая положительная. Мы боремся здесь за каждого пациента. Так, давайте, спасем и этого мужчину. Лена, прямое переливание! Приступай!

Я отхожу от операционного стола. Коллеги смотрят с уважением и восхищением. В экстренных ситуациях приходится принимать неожиданные решения. Лена быстро находит вену, вводит иглу. Моя кровь стремительным потоком направляется в вены незнакомца. Но что-то мне подсказывает, что он мне совсем не чужой. У меня появляется время рассмотреть мужчину. Я совсем на него не похожа. Только цвет глаз идентичный. Я — копия мамы. Именно ее он увидел, когда открыл глаза. Неужели до сих пор помнит? Я не знаю, стоит ли открываться ему. Если его жизнь настолько опасна, то зачем мне врываться в нее с заявлением о родстве? Меня сейчас все устраивает. Да и бабушка в свое время просила не искать его, значит, имела основания просить об этом. Принимаю решение сохранить тайну своего происхождения. Если мужчина спросит, скажу, что родители погибли. Тут я не совру. Просто не уточню, что погиб отчим, а не родной отец.

— Давление стабильное. Стоп переливание! — командует Анатолий Викторович. — Лиза, ты как? Может, домой?

— Какое домой? — возмущаюсь я. — Я остаюсь здесь!

— Кто бы сомневался, — смеется Сергей Иванович. — Она еще зашить напроситься!

— Естественно! — соглашаюсь я. — Я себя отлично чувствую!

— Посмотрим, — отвечает заведующий.

На финальном этапе операции он все же уступает мне свое место. Я накладываю швы. Осматриваю свою работу. Довольно улыбаюсь. Мы спасли его.

— Молодцы, ребята! Спасибо за работу! — говорит Анатолий Викторович. — Лиза, тебе отдельная благодарность.

— Не стоит!

Мы выходим из операционной всей толпой. Вспоминаем самые интересные моменты. Ко мне на встречу идет Богдан. Замученный какой-то. Понимаю, что Алла его довела. Богдан рассказал, что девушку вытолкали из больницы, запретили переступать порог. Полиция не могла меня долго ждать, поэтому уехала. Просили приехать в отделение. Смотрю на часы и понимаю, что в операционной мы провели почти пять часов.

Благодарю Богдана и уже хочу идти к ординаторской, как вижу на входе в отделение мужчину, чем-то напоминающего нашего недавнего пациента. Он не один. В окружении охраны. Смотрит по сторонам. Видит меня и тут же срывается с места.

— К вам на скорой поступил этот мужчина? — спрашивает он, тыча в лицо паспорт.

Я беру в руки документ, открываю первую страницу. Рассматриваю фото. Глаза смещаются на имя и фамилию. Бойко Игорь Станиславович. Папа, все-таки. Теперь сомнений нет. Бойко Елизавета Игоревна. Звучит неплохо. Поднимаю глаза на посетителя. Киваю. Он облегченно выдыхает.

— Вы кем ему приходитесь? — спрашиваю я.

— Брат он мой, младший, — отвечает мужчина, показывает права. Бойко Дмитрий Станиславович. Дядя мой родной, выходит. Давлю улыбку. Каждый день приносит мне новые сюрпризы. Что же ждать дальше? Брат или сестра придут? — Он… Он…

— Жив. Мы только недавно закончили операцию.

— Мы? — удивленно смотрит на меня Дмитрий.

— Я — хирург, принимала участие в операции.

— И кровью своей поделилась, — говорит Ольга Викторовна, проходя мимо. — Вы теперь ее должники.

— Это правда? — поражается мужчина.

— Донорская кровь закончилась, у меня 4 положительная…

Не успеваю договорить. Этот огромный мужчина сграбастывает меня в свои медвежьи объятия. Но не давит. Мне не больно. Мужское тепло обволакивает меня. Я, обычно, не люблю такие проявления благодарности, но Дмитрий, кажется, не знал, как еще выразить мне признательность.

— Спасибо. Спасибо тебе. Он же один у меня остался. Никого больше нет, — тихо говорит мужчина. Мне становится грустно. Два брата. Остались вдвоем. Не подозревают, что у них есть я. И не узнают. Я не хочу в это ввязываться. Уже имела дело с одним бандитом. На всю жизнь запомню.

— Я делала свою работу, — говорю, когда он меня отпускает. — Ваш брат будет несколько дней находится в реанимации, пока состояние не стабилизируется. Подойдите к заведующему отделения и узнайте по поводу посещений. Может, он разрешит вам зайти хоть на пару минут, когда Игорь Станиславович очнется.

— Понял. Ему сейчас что-то нужно?

— Чуть позже понадобится одежда, щетка зубная, паста.

— Ага, понял. Стандартный набор. Вы простите, не буду вас мучить. Вы бледная немного. Вам отдохнуть бы. Я у заведующего все узнаю.

Я киваю, а сама понимаю, что картинка перед глазами немного расплывается. Меня начинает шатать. Черт! Вроде же все хорошо недавно было. Просто нужно было посидеть после переливания, а я не отходила от операционного стола. Дмитрий придерживает меня за локти.

— Вам плохо? — заботливо спрашивает он.

— Эй, руки от нее убрал! — слышу голос Аверина. Его только не хватало. И какого черта он с постели встал?

— Парень, иди мимо, — спокойно отвечает ему Дмитрий, а вот его охранники начинают нас отгораживать от неугомонного Арсения.

— Убери своих орлов, иначе всех положу. Новых придется искать, — предупреждает он. Ну дурак… Хочу хоть что-то сказать, но не могу пошевелить языком.

— Поклонник твой? — весело спрашивает Дмитрий. Я округляю глаза и мотаю головой. Он смеется. — Парень, доктору плохо стало, чуть не упала. Я не претендую. Она мне в дочери годится.

— Да кому это мешает? — отвечает Арсений. Я снова закатываю глаза. Сознание начинает проясняться. Краем глаза замечаю, что он пытается подойти ко мне. Один из охранников мягко отталкивает его назад. Ой, беде быть… Одним четким ударом Арсений укладывает на пол парня.

— Блять, — выдыхаю я.

— Ого! — восхищается Дмитрий. Вижу, что другие охранники готовы кинуться к Аверину. Он уже в стойке, манит к себе.

— А-ну стоять все! — рявкаю на них. Парни в шоке замирают. — Аверин, мать твою!

— Что? — улыбается этот дурак.

— Швы разойдутся, я тебя придушу, полудурка, — говорю грозно и быстро подхожу к нему, наклоняюсь, поднимаю футболку, быстрым движением срываю лейкопластыри, он шипит от боли. Ощупываю швы. Спокойно выдыхаю. Вроде без последствий. Замечаю мурашки на коже. — В манипуляционный кабинет, живо!

— Есть, мэм, — шутит, блин. Я фыркаю и толкаю его в нужном направлении. Стоит на месте. Ждет, чтобы я вместе с ним пошла. Защитник херов. — Дмитрий Станиславович, у вас еще есть вопросы?