С чистого листа - Нивен Дженнифер. Страница 15

– Тебе что-нибудь об этом известно?

Он наклоняется поближе, чтобы рассмотреть фотографию. Снова откидывается на спинку стула и качает головой:

– Нет, мэм, не известно.

Мэм.

Отец наклоняется к столу директрисы.

– Позвольте взглянуть, пожалуйста.

Когда он берет в руки фото, директриса заявляет:

– Боюсь, что кто-то испортил один из наших школьных туалетов оскорбительными высказываниями в адрес вашей дочери. Заверяю вас, что с этим разберутся самым строгим образом. К подобным выходкам я тоже отношусь далеко не снисходительно.

Она снова смотрит на Джека. И его мать – тоже. И мой отец, челюсти у которого сжимаются так, что я боюсь, как бы они не хрустнули.

Мне очень хочется стать невидимкой. Я закрываю глаза, словно это поможет. Когда я снова их открываю, то по-прежнему сижу на стуле, и все на меня смотрят. Я лепечу:

– Простите?

Отец помахивает фотографией.

– Ты знаешь, кто это сделал?

Мне хочется сказать «нет». Совершенно не знаю.

– Либбс?

Передо мною три пути. Я могу соврать и сказать «нет». Могу сказать, что это сделал Джек. Или же могу сказать правду.

– Да.

– Да, ты знаешь, кто это сделал?

– Да.

Все напряженно ждут.

– Это сделала я.

Теперь они впадают в ступор.

Парень присвистывает.

– Джек! – осаживает его мать.

– Извините, но… – Он снова присвистывает.

На директрисе просто лица нет, я и воображаю, как она сегодня вечером сядет с мужем ужинать и начнет ему говорить, до чего же переменились дети, что мы разбиваем ей сердце и до чего же хорошо, что ей скоро на пенсию, потому что она не знает, сколько еще сможет все это выдерживать.

– Зачем, Либби? – спрашивает меня отец.

Может, оттого, что он называет меня Либби вместо Либбс, а может, по какой-то еще дурацкой причине мне хочется разреветься.

– Потому что кто-нибудь все равно бы написал это.

И вдруг я чувствую себя голой, как будто лежащей на секционном столе с выставленными напоказ всему миру внутренностями. Я никогда и никому, кроме отца, не смогу объяснить, как важно быть всегда подготовленной, всегда на шаг опережать всех и всё.

– Лучше быть охотником, чем добычей. Даже если охотишься на себя.

Наши с Джеком взгляды пересекаются.

– Вот как-то так.

– И тут появляюсь я, чтобы доказать твое утверждение.

Он несколько секунд не отпускает мой взгляд, а потом мы оба смотрим в разные стороны. Мы сидим впятером в самом неловком и затруднительном молчании, которое я испытывала за всю жизнь, пока директриса не заявляет:

– Существует несколько видов различных наказаний, которые я могу на вас наложить. Временное отстранение от занятий. Исключение из школы. В некоторых случаях школы в Рашвиле и Ньюкасле даже обращались в местную полицию для произведения арестов.

Тут вступает Джек:

– А как насчет такого наказания, чтобы она на глазах у всей школы врезала мне по заднице.

– Или же мы можем привлечь тебя за хулиганство, – говорит ему директриса.

Мать Джека, адвокат, едва не падает со стула:

– Прежде чем говорить о привлечении…

Ее тираду перекрывает голос директрисы:

– А тебя, Либби, за драку.

– Это была самозащита! – визгливо и громко взлетает мой голос. – В том смысле, когда я ему врезала.

Хотя в туалете действовала тоже своего рода самозащита.

Директриса кивает на Джека.

– Он тебя отпустил к тому моменту, когда ты его ударила?

– Только потому, что я его от себя отодрала.

Директриса качает головой и долго вздыхает:

– Я не стану принимать решение сию минуту. Прежде хочу поговорить со свидетелями. Мне нужно ознакомиться с вашими личными делами, взвесить все варианты. Однако я желаю без обиняков заявить, что моя толерантность равняется нулю, когда дело доходит до насилия, хулиганства или чего-то, даже отдаленно намекающего на сексуальные домогательства. – Она, прищурившись, смотрит на Джека, а потом на меня. – И я также ни в коей мере не потворствую вандализму.

Нам велят подождать за дверями директорского кабинета. Когда мы выходим, в кабинет одновременно заходят охранник, бородатый учитель и двое ребят – Бог знает кто, может, один из них – мой брат. Мы с Либби сидим рядом на скамейке. Я гляжу на дверь, ведущую отсюда в большой коридор, и в голове у меня вертится одна-единственная мысль: «Только бы здесь не появилась Моника Чапмен, пока мама у директрисы».

Либби смотрит на меня.

– Зачем ты это сделал?

Мне хочется сказать ей: «Прочти письмо», – но теперь мысль о письме кажется едва ли не самой дурацкой за всю жизнь.

– Ты никогда не делала ничего отвратительного или тупого, прежде чем подумать? Чего-то такого, о чем сразу же жалеешь, как только сделаешь? – Она не отвечает. Тогда я продолжаю: – Иногда люди вредные просто от природы. Иногда они вредные, потому что боятся. Иногда они решают сделать гадость другим, прежде чем те, другие, сделают гадость им. Это такая «вредность-самозащита».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.