Крестовый поход - Посняков Андрей. Страница 29
Что спасло Алексея? Наверное, все тот же старый фильм. Захотелось подойти и резким движением руки картинно приподнять забрало, увидев округлившиеся от ужаса глаза Спиридона Валки! Приподнять… Ну, как в фильме. Для этой цели никак не подходил французский сплошной шлем – салад, как и старый немецкий «горшок», как и бацинет – «собачье рыло» – у этой (в дальнем углу) модели вытянутое, словно и в само деле собачья морда, забрало откидывалось набок… А вот этот, тот, что рядом, другое дело! Вот это шлем! Круглый изящный армэ – сплошной шлем с позолоченным забралом, наплечником-ожерельем и страусиными перьями. То, что надо.
Ухмыляясь Лешка протянул руку… И едва успел уклониться от внезапно рванувшегося к лицу сверкающего бронированного кулака!
Уклонился неудачно, упал… и тут же откатился в сторону – с силой опустившийся меч высек искры из каменного пола. Хороший удар! И хороший меч – «бастард» – «ублюдок» – не двуручный и не для одной руки, а что-то между… И так, и сяк можно действовать…
Черт!
Вскочив на ноги, Лешка вновь уклонился от удара и, отпрыгнув к стене, сорвал с нег узкий кончар – таким удобно протыкать латы. Противник, судя по всему, почуял опасность, ибо стал действовать гораздо осмотрительнее – не махал часто мечом – мечищем! – а выжидал, стремясь нанести редкий, но сокрушительный удар, удерживая свое оружие двумя руками – за рукоять и «пятку», тупую часть клинка уже за перекрестьем, непосредственно переходящую в рукоять. Из пятки, ближе к точке начала заточки, полумесяцем торчали дополнительные лезвия. Совсем небольшие, но очень опасные – ими можно было «поймать» клинок врага.
Ввух!!!
Лешка отпрыгнул назад… Только назад, не в сторону – клинок длинный, достанет. Обязательно достанет…
Ввухх! Ввухх!!!
Ну, прямо, словно сено косит! Ничего себе – скромный имперский чиновник! Да ему ротой командовать, паразиту, или в какой-нибудь крестовый поход идти, что ли!
Отвлечь! Немедленно отвлечь гада!
– Интересно, на что вы надеетесь, господин Валка?
Ввух!!!
– На Герасима Кривой рот?
Ввух!
– Так он в узилище, вместе со своими головорезами…
Ага! Латник все же загнал Алексея в угол, и, подняв меч, теперь лишь выжидал момент для последнего сокрушительного удара.
Но и Леша оказался не лыком шит! Он же все таки был не простым сыскарем. Бог дал возможность когда-то послужить в бойцах пограничной стражи – акритах – а там учили на совесть. Не только сражаться, но и всяким военным хитростям.
Бывший пограничный боец поймал соперника на простую и, надо сказать, довольно-таки примитивную уловку: просто, опустив кончар вниз, посмотрел поверх плеча:
– Да, господа, если он сейчас не сдастся – можете стрелять. Главное, в меня не попадите!
И вот эта-то последняя фраза и «добила» окончательно латника. Тот обернулся! Обернулся таки! На миг… на мгновенье…
Лешка вмиг скинул кончар, проткнув латы в сочленении правой руки… Зазвенев, упал на пол «бастард»…
И тут же в залу ворвались воины.
– Возьмите его! – чувствуя внезапно навалившуюся усталость, приказал Алексей. – Впрочем, нет, постойте…
Он подошел к сопернику и, подняв руку – как в фильме! – картинно приподнял забрало…
И обмер!
Прямо на него, ослепительно улыбаясь, смотрела черная физиономия негра!
Пораженный, Леша вышел на улицу и уселся прямо на ступеньки крыльца. Неужели… Неужели – все зря? Неужели – упустили? Упустили – и все так тщательно подготовленная операция пошла насмарку! Обидно. Что и говорить, обидно. Прямо до слез.
Откуда-то сверху, из дома, едва не споткнувшись об сидевшего Алексея, спустился Аргип. Охнул… Еще б не много – и покатился б с крыльца.
– Вас-то я и ищу, господин…
– Слушай, давай-ка не так официально!
– Так вот, докладываю… – юноша вытянулся. – Там, на крыше, нашли хозяина дома!
– Нашли? – встрепенулся Лешка и, предчувствуя неладное, переспросил. – Что значит – нашли?
– Нашли… Мне так сказали…Так идем же, посмотрим!
Старший тавуллярий кивнул:
– И то верно.
Хозяин особняка, скромный чиновник городской администрации Спиридон Валка, лежал на черепичной крыше, разбросав в стороны руки. В груди его торчала маленькая, чуть заметная стрела…
– Арбалет, – обернувшись, тихо пояснил Филимон Гротас. – Опять этот чертов стрелок!
– Так его упустили?
– Я послал людей…
Ни черта не достигли посланный протокуратором люди! Неведомый стрелок словно в воду канул… Как и в тот раз, еще весной. Просто неуловимый мститель какой-то!
Дожидавшиеся суда бандиты из шайки Герасима Кривой рот – в том числе и Зевка – о неведомом стрелке рассказывали охотно – видать, его не боялись, и на него не надеялись – только вот по существу показать могли мало что. Ни имени, ни клички не знали, одно лишь указывали – пышную лохматую шевелюру да седую бородку. Сам стрелок охотно откликался и на имена Созонт, Стефан, Мефодий, ну, а как он звался на самом деле – Бог весть… Алексей для ясности предложил именовать его просто – Стрелок. Или – Седой.
– Седой, пожалуй, лучше, – подумав, согласился начальник. – Красивее как-то… Впрочем, нам с того никакой разницы. Эх, упустили, растяпы! Вот, чует мое сердец, объявится еще этот Седой, обязательно объявиться, да так, что наикаемся… Ну? – Филимон скупо оглядел собравшихся и вдруг улыбнулся:
– А Маврикий вами доволен! Уже успел доложить самому базилевсу – вот, мол, у меня в сыскном секрете какие молодцы – такую банду взяли! Прямо – лучшие люди ведомства. Так что ждите наград и повышений. Я бы, конечно, вам ничего не дал, но… Ладно, ладно, не кривьтесь – шучу.
За окнами уже темнело, начинался вечер, теплый, темный, осенний. Когда соратники вышли на улицу, над головами уже загорались сверкающие желтые звезды, и медно-золотой месяц, разогнав облака, зацепился рогом за купол Святой Софии.
– Что это за книжица у тебя в котомке? – спустившись с крыльца, Лешка посмотрел на Аргипа. – Часом, не Аристофан?
– Он, – улыбнулся парень. – Хотел вот отдать тебе, чтобы ты передал…
– Да ладно, – Алексей засмеялся. – Отдашь сам – приглашаю в гости!
В больших карих глазах напарника вдруг вспыхнула дикая радость… быстро, впрочем, подавленная. Да Лешка и не присматривался, уже шагал к площади Быка, и Аргип поспешно догнал его уже на повороте к рынку. Посопел носом, приноравливаясь к быстрой походке старшего тавуллярия:
– А удобно ли будет – зайти?
– Неудобно штаны через голову надевать, – хмыкнул Алексей. – И на потолке спать – одеяло падает. Идем, идем… кстати, там не один ты гостем будешь.
– А кто еще? – напарник повернул голову.
– Увидишь.
Они пришли первыми – остальных гостей еще не было, однако нанятая на вечер служанка проворно накрывала на стол. Была пятница – постный день, однако, кроме жареной и вареной рыбы, оливок и нескольких сортов пира, к столу были поданы и жареная в сметане курочка, с коричневой чуть подгорелой корочкой, и крепкий мясной бульон, и вино.
– Ай-ай-ай! – Лешка шутливо погрозил пальцем суженой. – Что же – вино-то? Чай, пост.
Ксанфия засмеялась:
– Так ведь пост однодневный, не сильный! К тому же, милый, вовсе не воздержание от пищи и вина в посту главное. Куда главнее – воздержание духовное, сиречь – преодоление собственных слабостей и различных искушений.
– Ну, если уж речь зашла об искушениях… – старший тавуллярий окинул невесту пристальным взглядом, обозрев с ног до головы – было, было что обозревать и от чего прийти в искус!
Длинная приталенная стола небесно-голубого шелка с золото оторочкой по вороту и подолу, игриво подчеркивала все изгибы фигуры и соблазнительные выпуклости, коих не скрывала даже небрежно накинутая на плечи шаль из мягкой овечьей шерсти. На тонкой лебединой шее девушки сверкала золотая цепочка с кулоном из золота с небольшим кроваво красным рубином. Такие же рубины блестели и на браслетах, и на перстнях, щедро усыпавших пальцы.