Третий шанс (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 43

Адмирал Алексеев фыркнул, видя как «Пересвет» с «Победой» густо дымя трубами стали набирать ход. И вскоре догнали броненосные крейсера Безобразова, которые пропустили их вперед, стали концевыми. Кроме «Баяна» и «Богатыря» — те рванули вперед и по широкой дуге стали обходить крейсера Камимуры, устремившись на трех «собачек» — к ним Вирен почему-то испытывал стойкую неприязнь. И бой между «старыми» противниками обещал быть жарким — на двух японских крейсерах по паре 203 мм орудий, таких же, как на русском броненосном крейсере. Да и по орудиям не все так просто — против двух русских четыре японских 203 мм орудия, а на 16 русских 152 мм пушек в бортовом залпе ответят градом снарядов три японских шестидюймовых и 14 120 мм ствола.

На отряд контр-адмирала Уриу из «героев» боя в Чемульпо — «Наниву», Такачио', «Чийоду» и «Идзуми», а у них в бортовом залпе 13–152 мм и 9–120 мм пошли сразу три больших русских крейсера — обе «богини» под брейд-вымпелом Рейценштейна, и примкнувший к ним «Аскольд» капитана 1 ранга Эссена. И тут перевес на стороне последних — бортовой зал каждого из семи шестидюймовых пушки. Да и водоизмещением они вдвое больше любого противника. А вот «Новик» с семью эскадренными миноносцами готовился атаковать транспорты исключительно торпедами, единственным оружием, так как требовалось беречь снаряды.

— Ах, молодец Степан Осипович — представляю злость Камимуры, когда вместо слабых крейсеров против него сейчас выйдут броненосцы, с которыми он вчера дрался. И транспортам, увы, он уже не поможет — придется драться с невыгодным для себя противником.

— Вчерашний бой продолжается, ваше высокопревосходительство, и мы его должны начинать. Иессен на «Полтаве» и с «Севастополем» займется «гарибальдийцами», для которых их двенадцатидюймовые орудия наиболее опасны — основной пояс будет пробиваться с тридцати кабельтовых, там ведь всего шесть дюймов итальянской выделки брони. Они уверяют, что она почти как крупповская — вот и проверим истинность их слов.

Контр-адмирал Витгефт как всегда был спокоен, и лишь чуть красные глаза свидетельствовали о том, что ночью начальник штаба почти не спал. Да и нервы немного взвинчены, раз допустил несвойственную ему шутку. А вот сам наместник подремал хорошо — команде дали три часа сна, хотя неотложные работы велись беспрерывно. Но люди так вымотались, что не замечали грохота, ведь искореженного металла было много, и его требовалось выкинуть за борт. Но главное заделать трубы, и те дырки в борту,в которые поступала, или могла начать вливаться вода. И привести в порядок орудия и подачи, от них зависит победа в бою.

И бой придется вести уже не японцам, а русским — они не связаны «калеками», и могут диктовать дистанцию. А выгодной является двадцать кабельтовых, до тридцати максимум, когда русские «облегченные» снаряды начинают уверенно пробивать броню вражеских кораблей — как пояс, так и скосы бронепалубы, особенно у плохо защищенных тут броненосных крейсеров. Именно их уничтожение должно стать главной задачей, а с одними броненосцами Того много не навоюет.

— Придется нам драться с тремя броненосцами, Вильгельм Карлович, пока Иессен будет расправляться с крейсерами. Ничего, выстоим — нам бы как-то до «Фудзи» с «Адзумой» добраться — они должны уйти на дно! Иначе японцы их отремонтируют, и нам придется сражаться с ними вновь.

— У японцев всего девять 305 мм пушек, у нас на двух броненосцах все восемь — почти равны. Преимущество врага в шестидюймовых пушках не столь важно — наши броненосцы хорошо защищены. Думаю, Иессен быстрее доберется до «подранков» — мы маневрируем раздельно, и рано или поздно Того допустит ошибку. Неизбежно допустит, в том не сомневаюсь — он не может диктовать дистанцию стрельбы.

— Ваши бы слова, да богу в уши, простите. Будем надеяться — но нам нужно утопить «Фудзи», у него серьезные повреждения небронированных оконечностей, осел в воду, пластырь виден, ход потерял. «Адзума» выглядит не лучше — так что эту парочку нужно утопить. А дальше как бой покажет, я буду рад, если будет «обмен» в потерях. У нас есть корабли на Балтике, а вот у японцев такого резерва нет. Непонятно, правда, где «Асама» — она вчера выглядела неважнецки, еле ползала.

— Думаю, или отстала, либо направилась к корейскому побережью. Из Дальнего ночью должны были выйти «соколы», они приняли уголь, и с ними «Амур» — так что скоро прибудут, жду с минуту на минуту. После боя можно будет отправить на поиски «Асамы» крейсера.

— Так и сделаем, Вильгельм Карлович, а теперь будем сражаться — начать пристрелку по «Ясиме» — этот броненосец с одной действующей башней нужно выбить первым — у него оконечности не прикрыты бронепоясом. Вообще, стрелять нужно только по слабым или поврежденным кораблям, нужно их как можно быстрее выбить.

— Степан Осипович о том же писал — у Камимуры это «Токива», и получивший снаряды в 12 дюймов «Якумо». Надеюсь, что удача будет на нашей стороне — мы опередили японцев, и Того отправил транспорты без серьезного охранения — лишь бы Вирен с Рейценштейном их не отпустили.

— Нет, такого не будет, они «орлов» получить сильно желают. А тут и есть повод — добьются успеха, то «птицы» воссядут на плечах, да и награды будут соответствующие чину. Сейчас многое от Иессена зависит — он уже начал пристрелку по «Ниссину», если попадет главным калибром, тому не поздоровится. И сразу начинаем сокращать дистанцию — а там, как говорит Алексей Николаевич, только терпение поможет.

Евгений Иванович усмехнулся, вспомнив Куропаткина. Военного министра он не мог узнать, разительная перемена в сравнении с летом прошлого года. И действительно многим помог, «отошел» на второй план по доброй воле, как-то сумел нормализовать их отношения с Макаровым, сделав если не дружескими, то вполне товарищескими. А как начальник штаба вообще бесподобен, потрясающая работоспособность и энергичность, теперь понятно кому легендарный «белый генерал» был обязан своими громкими победами. К тому же благодаря своему огромному опыту организовал взаимодействие между корпусными и дивизионными начальниками, теперь каждый из них стремился оказывать взаимную поддержку друг другу самостоятельно, а не по спущенному сверху распоряжению, нерадивых наказывал. Инициативность офицеров всячески развивал, причем не только «сухопутных» — моряки тоже уважать стали, что необычно, достойных наградами и чинами не «обходил», что особо ценно. Старался чаще бывать в войсках, о снабжении думал, о питании — заботился всячески о «служивом люде». И вся Маньчжурская армия на пожилого генерал-адъютанта чуть ли не молилась…

Все иностранные наблюдатели в Маньчжурии указывали, что в русских войсках царило удивительное разнообразии в обмундировании. Даже шутка ходила, что невозможно найти двух одинаково экипированных офицеров…

Глава 42

От попаданий вражеских снарядов «Пересвет» весь гудел, как натянутая струна. То тут, то там вспыхивали пожары, которые тушились палубными командами, матросов под палубной броней хватало, и все они рвались наверх, чтобы принять участие в бою, заменив своих убитых или раненых товарищей. А повреждения росли, из пробитых труб валил дым, огромный небронированный борт был покрыт «оспинами» от разрывов, нижний носовой каземат правого борта разрушен прямым попаданием.

Все же, несмотря на все свои многочисленные недостатки, корабль обладал и несомненными достоинствами — главное из которых было то, что он не собирался ни выходить из боя, или не приведи господи, тонуть, Все же почти полный броневой пояс по ватерлинии, который в случае необходимости можно удлинить. Прикрыть дюймовыми листами стали, в два или три, наложив друг на друга — тогда близкие разрывы с их крупными осколками не будут оставлять в обшивке пробоины. Да, возникнет небольшая перегрузка, но не столь большая. К тому же вес можно компенсировать, убрав тяжелые боевые марсы, которые абсолютно не нужны. К тому же можно число 75 мм пушек сократить с двадцати до двенадцати, они не столь полезны, как считалось прежде, и с отбитием атак миноносцев уже не справляются.