Дом для Пенси (СИ) - Лерой Анна "Hisuiiro". Страница 21

* * *

— Стой, где стоишь!

Она сама бы себя тоже окликнула. Хотя остановить, наверное, побоялась бы. Картина занимательная, спорить сложно: полуголая, вооруженная огнестрелом девка с огромным мешком идет напрямую по зимнему лесу, а под ее ногами тает снег. Даже для Черного леса накал небывальщины слишком высок.

— Я вообще-то занята, и ты меня задерживать не смей, — Пенси многозначительно достает из-за пояса огнестрел и усмехается. Камни в котомке легкие, отлично греют спину и воздух вокруг, так что руки и ноги работают уверенно и нескованно. Она успеет и выстрелить, и убраться от нежеланных собеседников.

— Если товар какой, дивный принесла, то быстро отчитаться нужно! — возникает из ниоткуда закутанный в шубу человек, он нетерпеливо топает ногой и пощипывает себя за длинный ус. Пенси даже на секунду притормаживает, удивленная такой наглостью. Как он посмел что-то требовать от охотника?

— С дороги, а то все дивности Черного леса мигом будут твои, не отобьешься! — рычит она, и человечек, взвизгнув, прячется за зеваками.

За спиной слышатся шепотки и разговорчики, да разве Пенси этим удивить? На Людоедском перевале всё было проще: притащился обратно — молодец. А как ты это сделал, всем наплевать — хоть на руиннике верхом, хоть на палке прискакал или и вовсе прилетел, погоняя крылатых лошадей. Но тут народ другой, будто не у Черного леса живут. Удивляются, пальцем показывают, охают, беспардонно дергают мешок. Пенси особо наглых, посмевших протянуть руку к мешку, отгоняет рукоятью огнестрела. Вот что за манеры у людей? Противно. Совсем распоясались в Мариусском лесу и охотники, и обычные люди.

Она проходит мимо трактира и союзного дома, мимо торговцев и мастеровых. Это всё потом, когда она выспится, приведет себя в порядок, наденет новые, отлично сидящие по фигуре вещи и со свежей головой будет решать, что и кому продавать. Часть камней она, конечно же, оставит себе. Ведь они созданы для того, чтобы тускло гореть в огромном очаге — создавать тепло и уют в ее собственном доме, который все эти месяцы скучал по жильцам, остывал и терял свой медовый оттенок стен.

Но это всё потом. А сейчас ей нужно лишь увидеть ее — свою крошечную Кейрамидахатереланатасолис. Пенси заставила руинницу дюжину раз — не меньше — повторить вслух это длинное имя. Конечно, для других девочка будет Кейрой. Вряд ли выбранное имя в своем оригинальном варианте когда-нибудь будет записано в свидетельство о рождении, но, наверное, достаточно и того, что полное значение известно хотя бы паре существ.

— Здравствуй, Кейра, — говорит Пенси своей малышке. — Твоя мама задержалась, но теперь всё будет хорошо.

Книга. 3-1

Воздух в комнате звенит и наполняется искрами.

Кружащиеся искорки то взлетают, то ныряют вниз.

За ними остается след — тонкие линии призрачного тумана.

Огни манят.

Она протягивает руку, чтобы поймать их — разноцветных и интересных.

И вот — это удается.

В ладони вовсе не искорка, а что-то живое, с тонкими лапками и трепещущими крыльями.

Ох! Чужая рука раскрывает ее ладонь — искорка продолжает свой полет…

Оранжевым росчерком вверх!..

Пенси выталкивает из сна резкий рывок. Она утыкается носом в шарф и неосознанно в полудреме тормозит ногами о сидение напротив — повозка снижает скорость, а после и вовсе останавливается. Сонное состояние тут же исчезает. Из-за шерстяного шарфа чешется нос, поэтому первым делом Пенси чихает. Еще толком не очнувшись, она жмурится, зевает и трет глаза. Шевелиться лень. Дорога была длинной, повозка — неудобной, а цель, их окончательный пункт прибытия, — не особо приятной. Но контракт подписан, и идти на попятную поздно.

Постепенно сквозь ее ленивую дремоту начинают пробиваться окружающие звуки — звон сбруи, перекрикивание возниц, тяжелое дыхание лошадей, шорох веток по полозьям, разговоры и смех людей. Из-за шума сон еще быстрее тускнеет, остается только дивное ощущение: не то задумчивость, не то очарованность. Давно ей не снились такие истории, а сегодняшнюю не отнесешь ни к кошмару, ни к приятному сновидению. Дичь диковинная, да и только.

— Приехали!

Пенси морщится и кашляет что-то неразборчиво и недовольно в ответ. Вознице не обязательно было стучать так громко в хлипкую дверь повозки. Но выбираться всё равно приходится. Соседей у нее нет, вещи собирать нет нужды, а чуткий нос уже уловил запахи съестного. Она ловко спрыгивает на снег. Сапоги скрипят на свежем снегу, на лице тут же тают крупные снежинки. Пенси морщится, оглядывается и широким шагом идет в сторону, откуда пахнет едой.

— А, вот и наше главное сокровище! Бережем ее, ребята, как самую ценную добычу!

Стоит ей зайти в убежище, широкое черное здание, как ей машет рукой пан Дерф, двенадцатый старейшина союза охотников. Вокруг него чуть меньше десятка охотников в полной экипировке, и все они греются возле разведенного в глубокой каменной чаше огня. Пенси не особо нравится привлекать к себе внимание, но отказываться от кружки горячего бульона она не собирается. Еда греет руки, горло и желудок. За едой по обычаю не разговаривают, так что у Пенси есть время оглянуться и ознакомиться с местом прибытия.

Каждый Черный лес особенный, тут не поспоришь. Ранее Пенси считала Людоедский перевал наиболее опасным местом для охоты. Но Ледяной край — это нечто совершенно иное, то, с чем обычному человеку не справиться. Вокруг ледяной мрачный непроходимый лес, пустой и глухой. Под ногами даже не снег, а грубая корка льда. Воздух густой и колючий, совсем как на той площади, где она встретила Халиса. Но только сейчас нет никаких снеголюбов в округе — только природа. И Пенси надрывно кашляет, когда горсть острых снежинок попадает в горло.

Путь экспедиции лежит слишком далеко на север — к Крайнему прибежищу. Так далеко, что даже внутренний компас Пенси, настроенный указывать в сторону дочери, путается, а после и вовсе отказывает. Чем ближе к конечной точке, тем тяжелее. В этих краях нет оттепели, и вряд ли когда-либо кто видел черную голую землю. Здесь добывают руды и кристаллы, серебро есть в каждом доме, а золотой крошкой расплачиваются за зерно и овощи, которые в этих краях не растут.

Неприятное скребущее ощущение, похожее на страх, начинает тревожить Пенси не сразу. Кажется, оно появляется, когда последнее жилое поселение пропадает в белой пыли. Непомерно далеко, в девяти часах езды по замерзшим узким тропам, остается громкий шум человеческого жилища, сизый дым из печных труб, теплая вода в бочке и горячее, настоянное на травах молоко. Постепенно движение экспедиции становится всё медленнее, воздух вокруг всё холоднее, и солнце почти не показывается над горизонтом. Даже не скажешь, что в остальном мире разгар лета. Сейчас вокруг Пенси лишь мертвый замерзший Черный лес, холод и мрак. Но никогда еще ранее Ледяной край не был настолько доступным.

Песни трогает пальцами камень древней постройки. Сама она помнит множество руин, но эти даже слишком хорошо сохранились. Невероятная древность. Нет в них ничего человеческого, чтобы пусть и на миг допустить, что эта постройка не принадлежит каренам. Но кого это волнует? Уже не одно поколение эти стены скрывают пришедших к Крайнему прибежищу людей от пронизывающего ветра и слишком низких температур. Черная одинокая башня — самый северный пункт, действительно Крайнее прибежище. Идти дальше для человека слишком опасно. Смертельно. Ни один Черный лес, даже у Лорских болот, не сравнится с жестокостью здешнего холода. В этом месте проведена черта, за которую ходят лишь старые, да увеченные, чтобы в ледяном мареве найти упокоение.

Порыв сильного ветра неприятно охватывает выглянувшую наружу — за пределы убежища — Пенси. Лошади волнуются и трясут плотными густыми гривами, возницы сильнее кутаются в одежды до самых пят. И, конечно, их одежды весомо отличаются от того, что надето на охотниках: более тонкая верхняя одежда, относительно короткие куртки, а кое-где и вовсе мелькают голые руки и открытые лица. Местный люд дар речи потерял, увидев их процессию. Она слышала, как кто-то шепчет в спину: «Смертники».