Шесть серых гусей - Кулонж Анри. Страница 35

— Мне никто не говорил о том, что должны привезти портшез, тем более в такое время, — сказал сторож. — Я сейчас узнаю.

Он уже потянулся к трубке внутреннего телефона, как на Ларри снизошло озарение.

— Это носилки из палаццо Сатриано, которые мы должны вернуть в палаццо Реале, — заговорил он по-итальянски. — Грузовик не мог прийти раньше, простите, что потревожили вас.

— Но вы не в палаццо Реале, а в театре «Сан-Карло»! — воскликнул старик и приветливо добавил: — Ваша ошибка вполне объяснима, дворец совсем рядом, за этой же оградой. А что в портшезе? — спросил он, подойдя ближе.

— Кажется, манекен, — небрежно ответил Ларри.

— Я помогу вам, — любезно произнес сторож. — Девушка выглядит утомленной, я донесу манекен…

Под взглядом Ларри Домитилла очнулась.

— Спасибо большое, но я совсем не устала, — быстро проговорила она.

Решительно взявшись за ручки портшеза, они, пятясь, вышли из театра и очутились на колоннаде. Было темно и ветрено. Прямо перед ними висела еще довоенная афиша:

ДЖИЛЬДА ДЕЛЛА РИЦЦА

в опере

Виниенцо Беллини

«СОМНАМБУЛА»

Ларри возмущенно указал девушке на афишу:

— Это вы сомнамбула! Еще немного, и он пошел бы с нами!

Они облокотились на покрытую лаком крышу носилок, слабо поблескивавшую в лунном свете.

— Зачем вы согласились, чтобы грузовик привез нас сюда? — тревожно прошептала она. — Сейчас все было бы уже кончено, а портшез стоял бы в маленькой гостиной… Что нам теперь с ним делать? Дон Этторе уже вернулся домой!

— А как, по-вашему, я должен был поступить? У меня не было выбора! Вы что, не видели, как сержант крутился вокруг нас? Отказаться от его предложения значило только укрепить подозрения! В любом случае, раз нас видел патруль, нам уже нельзя было оставлять тело в парке, в нескольких десятках метров от дома… Это значило бы расписаться в том, что эти парни без колебаний назвали бы преступлением…

— Ну почему мы наткнулись на этот патруль?.. — простонала она. — Минуту назад на улице никого не было. И что нам теперь делать?..

— Начнем с того, что поскорее уйдем отсюда, — ответил Ларри. — Пойдем по улице, ведущей в порт, там по крайней мере мы не рискуем с кем-нибудь встретится.

Она вдруг разозлилась:

— Вы что, хотите сбросить его в воду, как труп моряка, умершего в открытом море? А если там недостаточно глубоко? А если портшез всплывет и его найдут? Все сразу узнают, откуда его украли… Дон Этторе знает, что у меня есть ключ от его квартиры… Меня попросят опознать тело! Меня будут допрашивать, чтобы узнать, что произошло, и я не смогу соврать… Я даже не сумею объяснить, как у меня хватило сил… сил, чтобы сделать такое…

Ее речь становилась все менее связной и торопливой, и Ларри испугался, что у нее снова начнется истерика. Девушка гневно погрозила кулаком белой фигуре в портшезе и крикнула:

— Колдун проклятый! Я уверена, что он перед смертью наслал на нас порчу этими словами о гусях! Он только это и умел! После всего, что творил он и его гнусные приятели, никто бы не удивился, что его убили напротив его собственного дома, и я не имела бы к этому никакого отношения… А теперь… Я не хочу, чтобы меня обвинили… Мой отец… Люди скажут, я убила собственного отца… Они никогда не узнают, что мне пришлось пережить…

Она рыдала. Почти инстинктивно, пытаясь успокоить девушку, Ларри обнял ее за плечи и почувствовал, что она дрожит.

— Обещаю вам, Домитилла, что вас никто не побеспокоит… — сказал он как можно увереннее. — Взамен я прошу вас сделать последнее усилие, в любом случае выбора у нас нет.

Ларри забыл о том, что тихая улочка, ведущая в порт, была такой крутой. Он снова встал впереди и принял на свои руки всю тяжесть их ноши. Домитилла двигалась еле-еле, и ему казалось, что она ему не помощник, а дополнительный груз, который он вынужден тащить к докам. К счастью, улочка была темной и движения на ней не было. Дойдя до арки, соединяющей палаццо Реале с Кастель-Нуово, он знаком велел ей поставить портшез на землю, дошел до угла набережной и осмотрелся. У решетки порта караульных не было, и он вернулся к девушке. Едва различимая в темноте, она прислонилась к мощной неприступной стене крепости, которая, казалось, готова была раздавить ее своей огромной массой.

— Вы уверены, что за нами не следят сверху? — прошептала она.

— Не волнуйтесь, света нигде нет… А теперь слушайте. Когда я ходил в порт, чтобы договориться о выгрузке этой проклятой машины, то видел, что там ремонтируют пирс, а на молу лежит куча камней для стройки. Если бы я знал, что мне придется ими воспользоваться!

— Вы хотите…

— Да, нагрузить его балластом, — сказал он, нервно постукивая пальцами по носилкам. — Нам совершенно ни к чему, чтобы он плавал, как гондола.

Собравшись с силами, они пересекли пустынную набережную и медленно двинулись к портовым зданиям, за которыми начиналась стройка. Когда они снова опустили портшез на землю, Домитилла облегченно вздохнула.

— Из-за него у меня будут мозоли, — сказала она, разглядывая руки, и жалобно добавила: — Только этого у меня из-за него еще не было.

Ларри подошел к воде. В нескольких шагах от причала догнивала старая одномачтовая яхта, но он заметил, что якорная цепь была полностью размотана, что означало, что здесь достаточно глубоко. Он выбрал самый большой камень, спотыкаясь, притащил его к носилкам и положил на саван, который, казалось, поглотил его в своих складках. Он повторил эту операцию трижды. Теперь нагруженные носилки стали такими тяжелыми, что Домитилла поначалу не могла их поднять. Все же им удалось подтащить их ближе к воде. Деревянные ножки скрежетали по камням набережной, и этот пронзительный звук разбудил бродячую собаку, огласившую округу громким лаем. Внизу, в двух метрах от них, в лунных лучах переливалась и искрилась вода.

— Бросаем, — прошептал Ларри.

Последний толчок… Портшез на миг замер, покачнулся и рухнул в воду. Шум от его падения был подобен пушечному залпу, эхо которого долго отдавалось от стен крепости. Молодые люди скорчились за грудой камней, стараясь остаться незамеченными. Когда все стихло, они покинули свое укрытие и, нагнувшись, проводили взглядом портшез, медленно уходивший под воду. Пока он еще был виден в легком водовороте, роскошное убранство дверей делало его похожим на погребальную гондолу, которая уносила на остров мертвых, поросший высокими кипарисами, свой призрачный груз. Вода медленно поднималась вдоль стекол, скрывая от людского взора белую фигуру, сидящую внутри. «Вот единственная неаполитанская сволочь, которую утопили в портшезе», — подумал Ларри.

— Он повернул голову! — вскрикнула Домитилла.

— Вы устали, что неудивительно, — ответил Ларри.

Она, казалось, не заметила появившейся в его голосе теплоты. Стоя на коленях у самого края мола, она смотрела, как исчезает в воде лакированная крыша портшеза.

— Тони, ну тони же, негодяй! — услышал он ее глухой шепот. Слова тяжело срывались с ее уст, как будто она хотела добавить в странное суденышко груз ненависти и злобы. — Спускайся глубже. Тони, мерзавец, погружайся, как ты хотел это сделать со мной!

Ларри показалось, что он ослышался.

— Что? — ошеломленно воскликнул он. — Неужели отец вас…

Она опустила голову.

— Я отбивалась, я была сильной. Если бы не это…

— Теперь я понял, почему… почему вы его так ненавидели!

В тот момент он не решился сказать больше. Нагнувшись к воде, Домитилла неподвижно вглядывалась в глубину, словно боясь, что носилки всплывут, как всплывает подводная лодка. Наконец девушка оторвала взгляд от волны и пошла прочь по набережной. Ларри догнал ее. Он смутно понимал, что все произошедшее отныне ляжет тяжким грузом на ее, да и на его собственную жизнь, и испытывал к ней жалость, смешанную с неприязнью.

— Теперь я понимаю, почему вы так вели себя! — воскликнул он. — Чтобы отомстить за себя, ведь так?

Она ответила с бесконечной усталостью в голосе: