Ангелы-хранители - Кунц Дин Рей. Страница 37

Исчерпав свои физические и эмоциональные силы, Тревис в конце концов уснул.

Посередине ночи он, однако, проснулся и сквозь полусон увидел: Эйнштейн стоит у окна, положив передние лапы на подоконник и упершись носом в стекло, внимательно вглядывается в темноту.

Тревис понял, что пес испытывает беспокойство.

Однако ему только что снилось, что он держит Нору за руку, и ему не хотелось до конца просыпаться, чтобы этот приятный сон не ушел от него.

7

Утром в понедельник двадцать четвертого мая Лемюэль Джонсон и Клифф Соамс прибыли в небольшой зоопарк — это было несколько вольеров, где для развлечения детей содержали молодняк — в просторном Ирвин-парке, на восточной границе графства Ориндж. Ветра не было, и в кронах огромных неподвижных дубов с ветки на ветку с щебетаньем перескакивали птицы.

Были убиты двенадцать животных. Они лежали, сваленные в кровавую кучу.

Под покровом ночи кто-то перелез через изгородь и убил трех молодых коз, белохвостую олениху с олененком, двух павлинов, зайца, овечку и двух ягнят.

Среди мертвых животных находился также пони, но на нем не было следов насилия. Очевидно, он умер от испуга и ударов об изгородь, о которую бился, пытаясь убежать, пока преступник расправлялся с другими животными. Пони лежал на боку, изогнув шею под неправдоподобным углом.

Дикие кабанчики не пострадали. Они хрюкали в отдельной вольере, тыкаясь в пыльную землю вокруг кормушки, где вчера просыпался корм. В отличие от кабанчиков другие оставшиеся в живых животные вели себя скованно.

Служащие парка были подавлены. Они собрались вокруг оранжевого грузовика, принадлежащего администрации округа, разговаривали с двумя представителями отдела по контролю за животными и с молодым бородатым биологом из Калифорнийского департамента живой природы.

Присев на корточки около олененка, Лем осмотрел раны на его шее, но вскоре встал, не вынеся исходившего от него смрада. Запах был вызван не только начавшимся разложением, но и экскрементами и мочой, оставленными убийцей на телах жертв, — повторение того, что Лем уже видел в доме Далберга.

Прижав носовой платок к лицу, чтобы не дышать этим зловонием, Лем подошел к мертвому павлину. У него была оторвана голова и нога. Оба подрезанных крыла были изломаны, а радужные перья потускнели и слиплись от крови.

— Сэр, — позвал Клифф из соседнего загона.

Лем оставил павлина, нашел калитку, ведущую в вольеру, и подошел к Клиффу, стоявшему рядом с трупом овцы. Его облепили, жадно жужжа, мухи, и Лем с Клиффом помахали руками, сгоняя насекомых.

В лице Клиффа не было ни кровинки, но он не проявлял признаков шока или тошноты, как в пятницу в хижине Далберга. Возможно, оттого, что были убиты животные, а не люди. Вероятно, Клифф намеренно приучал себя к необычайной жестокости преступника.

— Зайдите с моей стороны, — сказал он, сидя на корточках рядом с овцой.

Лем обошел труп и присел рядом с Клиффом.

Несмотря на то, что на голову животного падала тень от нависшей над загоном ветви дуба, Лем увидел: правый глаз был вырван из глазницы.

Не говоря ни слова, Клифф с помощью палки приподнял голову овцы и обнаружил, что левый глаз тоже отсутствовал.

Над трупом кружилась уже целая туча мух.

— Похоже, здесь поработал наш беглец, — произнес Лем.

Отнимая платок от лица, Клифф сказал:

— Это не все. — Он подвел Лема еще к трем трупам: двух ягнят и одной из коз. У них тоже были вырваны глаза. — Сомнения нет. Чертов монстр прикончил Далберга в прошлый четверг, затем бродил по холмам и каньонам в течение пяти дней…

— Занимаясь… чем?

— Бог его знает. Но прошлой ночью он притопал сюда.

Лем вытер платком пот, выступивший на его темнокожем лице.

— От хижины Далберга нас отделяет всего несколько миль, если идти на юго-восток.

Клифф кивнул.

— Как ты думаешь, куда он двинет?

Клифф пожал плечами.

— Да, — сказал Лем, — это непредсказуемо. Мы не можем предупредить его действия, так как не знаем его намерений. Нужно только молить Бога, чтобы он остался здесь, в незаселенном районе графства. Я даже предположить боюсь, что произойдет, если он решит отправиться в самые восточные районы, такие, как Ориндж-парк-эйкрз и Вилла-парк.

Выходя из зоосада, Лем заметил: мухи так сильно облепили зайца, что казалось, будто он покрыт куском темной материи, шевелящейся на легком ветру.

Восемь часов спустя, в семь вечера в понедельник, Лем вышел на трибуну большого конференц-зала в помещении базы морской пехоты в Эль-Торо. Он придвинулся к микрофону, постучал по нему пальцем, чтобы убедиться в его исправности, и сказал:

— Попрошу внимания.

В зале на складных металлических стульях ему внимали сто человек. Это были как на подбор молодые, хорошо сложенные мужчины, поскольку все они принадлежали к элите морской пехоты — ее разведке. Пять взводов, состоящих из двух отделений каждый, были вызваны из Пендлота и других калифорнийских баз. Большинство этих парней на прошлой неделе участвовали в поисковой операции у подножия Санта-Аны.

Поиск еще не закончился — военные только что вернулись, проведя целый день на холмах и в каньонах. Чтобы ввести в заблуждение репортеров и местные власти, они приехали к обозначенному на карте периметру поискового района на легковых машинах, пикапах и джипах. Там разбрелись на самостоятельные группы по три-четыре человека, одетые как обычные туристы: джинсы или брезентовые штаны, футболки или хлопчатобумажные рубахи, кепки с козырьками или ковбойские шляпы. Парни имели на вооружении крупнокалиберные пистолеты и револьверы, их можно было быстро спрятать в рюкзаках или под рубахами, если бы навстречу им попались настоящие туристы или представители властей. А в сумках-холодильниках из пенопласта «Стайрофом» хранились автоматы «узи», которые можно было привести в действие через несколько секунд в случае встречи с противником.

Каждый участник операции дал расписку в том, что, если он сообщит о характере операции кому-либо, его ожидает длительное тюремное заключение. Все они знали, за каким существом охотятся, хотя, по мнению Лема, некоторые из них все еще с трудом верили в его существование. Некоторые испытывали страх. Другие же, особенно те, кому довелось служить в Ливане или Центральной Америке, были достаточно хорошо знакомы со смертью и всякими ужасами, чтобы не спасовать перед необычностью сегодняшнего задания. Среди этих людей находилось и несколько ветеранов, еще заставших последний год вьетнамской войны, и они отнеслись к операции как к загородной прогулке. Это были настоящие парни, которые испытывали уважительную осторожность к предмету своих поисков. Если Аутсайдера вообще можно найти, они были полны решимости это сделать.

Сейчас же, когда Лем попросил их внимания, в зале мгновенно воцарилась тишина.

— Генерал Хотчкисс сообщил мне, что еще один день прошел в бесплодных поисках, — произнес Лем. — И я знаю: от этого у вас такое же паршивое настроение, как и у меня. Вы проводите по многу часов в труднопроходимой местности вот уже в течение шести дней, вы устали и спрашиваете себя, сколько это еще будет продолжаться. Что вам сказать? Мы должны искать то, что мы ищем, пока не загоним Аутсайдера в угол и не покончим с ним. Другого способа остановить его нет.

Парни ответили молчаливым согласием.

— И не забывайте: мы ищем еще и собаку.

Каждый из сидящих в зале, наверное, при этих словах испытал надежду, что именно он наткнется на собаку, а кто-то другой — на Аутсайдера.

Лем сказал:

— В среду сюда прибудут еще четыре подразделения морских пехотинцев из отдаленных баз вам на подмену, поэтому у вас будет пара выходных. Но завтра все выходят как один. Кроме того, изменился район поиска.

Позади трибуны на стене была вывешена карта округа, и Лем стал водить по ней указкой.

— Поиск перемещается на северо-запад в холмы и каньоны вокруг Ирвин-парка.

Затем он рассказал об убийствах животных в детском зоосаде, подробно описав состояние трупов. Ему хотелось, чтобы они получше узнали о повадках того, с кем им придется иметь дело.