История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек. Страница 79

Но когда наступило тепло, американская армия оказалась в лучшем состоянии и стала больше, чем когда бы то ни было, похожа на настоящую профессиональную армию.

После капитуляции Бергойна Вашингтону к тому же пришлось столкнуться с еще одной трудностью. Некоторые американцы решили, что Гейтс — гениальный командующий, который сумел уничтожить целую британскую армию. (На самом деле Гейтс ничего не сделал и всю славу следовало бы стяжать Бенедикту Арнольду, но тот, как это с ним неизбежно случалось, снова оказался обойденным.) Напротив, Вашингтон казался неудачником, и в конгрессе немало людей придерживалось мнения, что Гейтс должен сменить Вашингтона в качестве главнокомандующего.

Сложился миф о том, что существовал настоящий заговор с этой целью, во главе которого стоял Томас Конуэй, военный ирландского происхождения, служивший во французской армии и приехавший в Соединенные Штаты только в 1777 году. Вопреки рекомендации Вашингтона, он получил назначение инспектора Континентальной армии.

Если такой «Заговор Конуэя» действительно существовал, то он оказался на удивление неуклюжим. Гейтс не обладал достаточным мужеством не только в ведении военных сражений, но и в политических битвах, и когда возмущенный Вашингтон надавил на него, он быстро и трусливо открестился от всякого участия в данном вопросе. Оказалось, что, несмотря на события в Саратоге и Филадельфии, Вашингтон по-прежнему пользовался огромной популярностью у своих офицеров, рядовых и в целом среди американцев. Конгресс вынужден был его поддерживать — хоть и делал это как можно менее активно. Конуэй подал в отставку, а на его должность был назначен барон фон Стубен.

Если послужной список и личные качества Вашингтона сохранили за ним его должность, то с Хау этого не произошло.

К весне 1778 года британское правительство пришло к выводу, что с них деятельности Уильяма Хау больше чем достаточно. К этому моменту стало совершенно ясно, что его поход на Филадельфию был колоссальной ошибкой. Ему даже не удалось уничтожить армию Вашингтона — и он не сделал попытки что-либо предпринять даже в тот момент, когда в Вэлли-Фордже эта армия превратилась в ходячий скелет. Весь его послужной список демонстрировал такую непригодность, что трудно было бы не прийти к выводу, что он помог делу независимости Америки больше, чем любой американский генерал за исключением Вашингтона.

8 мая 1778 года Хау лишили командования, и его сменил Клинтон, который хотя бы попытался пройти по долине Гудзона и прийти на выручку Бергойну.

Клинтон столкнулся с серьезной эскалацией военных действий. Теперь в войне участвовала Франция, а у Франции был флот. В ходе войны с французами и индейцами корабли Франции неизменно проигрывали бои британским, но не следовало бы считать победу Британии на море несомненной. Сообщалось о том, что французский флот плывет через Атлантический океан — и Клинтон не мог допустить слишком большого распыления своих сил.

В результате этого он подготовил уход из Филадельфии (ради взятия которой Хау погубил Бергойна), чтобы сконцентрировать свои силы в Нью-Йорке. 18 июня британцы оставили Филадельфию и начали переход на северо-восток через Нью-Джерси. (2 июля конгресс снова вернулся в Филадельфию после почти девятимесячного отсутствия.)

Вашингтон не уподобился Хау. Он моментально снялся с лагеря в Вэлли-Фордже и начал преследование британцев. Он намеревался нанести удар по британской армии, вытянувшейся на марше, и для этого отправил бригаду из 6400 человек под командованием Чарльза Ли, чтобы стремительно рвануться вперед и догнать британцев.

Это был тот самый Чарльз Ли, который проявил неповиновение во время отступления Вашингтона из Нью-Йорка. Тогда его захватили в плен, но, к величайшему несчастью американцев, он был обменен и вернулся в армию. Вашингтон допустил одну из редких для него ошибок, доверив командование этому человеку.

Похоже, Ли решил, что он по-прежнему командует той же армией, которая бежала через Нью-Джерси почти два года назад, и не оценил нового профессионализма, который в ней появился. Он был уверен, что любая атака американцев может привести только к поражению. В результате этого 28 июня, когда он наконец догнал растянувшуюся британскую армию у Монмут-Корт-хауз в Нью-Джерси, примерно в 80 километрах от Филадельфии, то атаковал очень неуверенно. Его приказы были путаными, словно он пытался предусмотрительно сделать так, чтобы любая последующая неудача была списана на неспособность его подчиненных, а не его собственную.

Затем, когда Клинтон поспешно начал концентрировать свои силы, Ли поспешно приказал отступать. К этому моменту подошел Вашингтон с основными силами. Ужаснувшись при виде отступающих американцев, явно не давших настоящего боя, Вашингтон высказал Ли все, что о нем думает. Это оказалось незнакомой стороной характера Вашингтона. Те, кто раньше видел только его величественную сдержанность и благородное спокойствие, с благоговением слушали, как Вашингтон сыплет ругательствами. (Ли 4 июля предстал перед военным трибуналом а 12 августа был признан виновным. Его военная карьера закончилась. Сейчас известно, что он на самом деле был предателем и тайно сотрудничал с британцами.)

Вашингтон приказал прекратить отступление. Решительный фон Стубен перестроил колонны и снова отправил их вперед, но шанс сокрушить часть британской армии и вызвать панику у оставшихся был упущен. Теперь началась битва двух основных армий, примерно равных по численности.

Американцы демонстрировали свою стойкость, отбивая атаки британцев и не отступая. Ни одна из армий не ушла с поля боя, и потери с обеих стороны были равными — примерно по 350 человек.

Ночью на этот раз тихо ускользнули британцы, так что победителем можно было считать американскую сторону. Однако британцы старались уйти в Нью-Йорк — и успешно это осуществили без серьезных потерь, несмотря на все усилия Вашингтона, так что это можно считать тактической победой британцев. Наилучшим решением будет считать результат Монмутской битвы ничейным.

Вашингтону осталось только увести свою армию к Уайт-Плейнс, откуда он ушел почти два года назад, а оттуда пристально наблюдать за британской армией в Нью-Йорке. У него не хватало сил, чтобы атаковать их там.

Больше чем три года — с апреля 1775 по июнь 1778 года — основные сражения велись близ крупных городов Новой Англии и центральных штатов: у Бостона, Нью-Йорка и Филадельфии. Однако существовал еще и Западный фронтир — и там война тоже велась.

Фронтир был полон поселений — и там важное значение имели враждебные действия индейцев. В течение всех нарастающих противоречий между американцами и британцами и несмотря на указ 1763 года, освоение Запада продолжалось. И если уж какого-то одного человека можно было назвать олицетворением этого факта, то им определенно является Дэниел Бун (род. близ того места, где сейчас находится Ридинг, Пенсильвания, 2 ноября 1734 года).

Когда Бун был еще очень юным, его семья перебралась к западным границам Северной Каролины. С 1767 года Бун добывал меха и охотился за Аллеганийскими горами, а 1 апреля 1775 года он основал форт, который назвал Бунсборо, в местах, которые сейчас являются центральной частью Кентукки. Он перевез туда жену и дочь — и они стали первыми американками — жительницами Кентукки.

Следом за Буном пришли и другие. Спекулянты земельными участками даже пытались создать вдоль западных границ новые колонии. Одна такая колония, названная Вандалией, была образована в 1769 году (и утверждена королем Георгом в 1775 году) в районе, который сегодня является Западной Виргинией. В 1774 году большая часть Кентукки была организована Ричардом Хендерсоном (род. в графстве Хэновер, Виргиния, в 1735 году) как Трансильвания.

Эти колонии оказались мертворожденными. Старые колонии не намерены были допустить их существования. Виргиния утверждала, что вся территория, на которой созданы Вандалия и Трансильвания, принадлежит ей.