Время жить - 3. Осколки мира. Часть 3 (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович. Страница 35

– Великолепно, – откликнулся Ворро. – Джем так джем, всегда любил сладкое. Ты не стой, собирай все целые банки и складывай в рюкзак! Живо! А то явится вдруг охрана!..

Вслед за джемом они извлекли из-под обломков еще один ящик, в котором оказалась консервированная каша с овощами. Затем наткнулись на пакеты муки высшего сорта, большей частью целые. Позже пополнили свои запасы пятью бутылками с минеральной водой, которые Неллью выудил из стеклянного крошева. Наконец, откопали большую коробку, набитую пакетами с суповым концентратом.

– Может, хватит? – Неллью с натугой приподнял рюкзак. – Учти, нам все это еще унести нужно.

– Сейчас, – Ворро с неудовольствием оторвался от увлекательного занятия. – Дай только посмотрю, что в этом мешке... О, горох! Черт, во что бы его насыпать?

– Насыпай сюда! – Неллью спустил Ворро его рюкзак. – Только скорее. Смотри, все вокруг разбегаются! Ты помнишь, что положено по законам военного времени за мародерство?

– О, черт! – Ворро поспешно выпрямился. – Тогда бежим! Дай, только я захвачу немного этого гороха! Черт, как его неудобно насыпать горстью, хотя бы какой-то совок...

Неллью, не говоря ни слова, оттащил Ворро вместе с его рюкзаком от разорванного мешка и потянул прочь. Они едва успели. Буквально через несколько секунд после того, как они завернули за угол, за их спиной послышались свистки, крики, резкие команды, громыхнуло несколько выстрелов. Рюкзаки, набитые снедью, весили, наверное, с центнер каждый. Едва пробежав сотню метров, они нырнули в проем в каком-то заборе и просидели в укрытии не меньше часа, пока вокруг все не стихло. Ветер время от времени заволакивал их убежище дымом, но они терпели.

Возвращаясь обратно в тот же самый парк, Неллью чувствовал себя так, словно он идет домой. За последние четыре недели им ни разу не приходилось ночевать в одном месте три раза подряд. Рюкзак был неимоверно тяжелым и давил на плечи, но еще больше давило сознание того, что им пришлось опуститься до воровства. Тем не менее, прислушиваясь к ощущениям в бурчащем от голода животе (грибы помогли несколько ослабить это чувство, но не более того, к тому же, с тех пор уже прошло несколько часов), Неллью был готов простить себе это преступление.

Так он и сказал вслух.

– Молодец! – засмеялся в ответ Ворро. – Ты начинаешь верно мыслить.

И помолчав, добавил с необычной для себя грустью и горечью.

– Знаешь, Кисо, мне и самому не по себе. Я, конечно, эгоист, но не до такой степени, чтобы радоваться, вырвав эти куски из глотки тех, кто нуждается в пище не меньше меня самого. И чем дальше, тем с большим ужасом я думаю: на что еще нам придется пойти, чтобы выжить? Смогу ли я потом простить себя? И стоит ли такая жизнь того, чтобы за нее цепляться?..

Неллью промолчал. Он тоже не знал ответов на эти вопросы.

После ужина, первого сытного ужина за последнюю неделю, у них появились другие вопросы. Как всегда, задал их первым Неллью.

– Ли, – спросил он, лениво глядя на огонь и ковыряя в зубах щепочкой, – Что мы будем делать завтра? Куда нам теперь идти?

– Сложный вопрос, – проворчал Ворро. – А ты уверен, что на него нужно отвечать именно сегодня?

– Да, Ли. Сегодня мы чудом спаслись от смерти, обворовали склад, едва не попались, наконец, впервые за несколько дней нормально поели. Завтра все это забудется, а останется лишь ощущение того, что у нас полно продуктов. К тому же, я не уверен, что мы и дальше будем так же роскошно ночевать под открытым небом.

– Ладно, – Ворро со вздохом присел. – Будем рассуждать логически. В Валез меня по-прежнему не слишком тянет. К тому же, я боюсь, что после сегодняшнего рейда пришельцев придется очень здорово потрудиться, чтобы найти на всем побережье какую-нибудь посудину, способную пересечь пролив.

– Но долго оставаться нельзя, – добавил Неллью. – Здесь скопилось слишком много людей, скоро начнется голод. Да и нам с тобой не каждый день будут попадаться разбомбленные склады.

– Н-н-да, – Ворро напряженно раздумывал. – Знаешь что, Кисо? Пошли, наверное, домой!

– Это куда?

– Домой, говорю, – Ворро широко улыбнулся. – В наш Лимеолан.

– Его же разрушили пришельцы!

– Это сказал Лльечи, чтоб ему там провалиться в преисподней! Он мог и наврать. Нет, я не могу поверить, что уничтожен весь город. Даже Тарануэс сколько не бомбили, а наш дом остался цел, помнишь? К тому же, у меня в самом Лимеолане и под Лимеоланом миллион всяких родственников, кого-нибудь из них, да найдем! Помнишь, как там хорошо? Горы, река, море, в море рыбка плавает, а вокруг – сады, сады, сады... С голоду там мы наверняка не умрем! Нет, определенно, отправляемся в Лимеолан! Завтра же с утра и выходим.

– Но это же нам идти через всю страну! Отсюда до Лимеолана по прямой километров восемьсот, а то и больше! И зима уже начинается.

– Ничего, Кисо, дойдем. Мы уже столько отмахали, так что нам теперь эти восемьсот километров? И в конце концов, кто здесь командир?!

– Ты, Ли. И ты прав. Больше нам и в самом деле идти некуда.

Начало следующей главы - в воскресенье. Не пропустите!

Глава 6. Положение за номером 676 дробь Пегас (Попытка к бегству) (часть 1)

То, что день складывается неудачно, стало ясно еще за завтраком. Во-первых, им достался «плохой» пришелец.

Как уже уяснил Кен Собеско, пришельцы, руководящие работами, делились на «плохих» и «хороших». С «хорошими» можно было о чем-то договориться, они не слишком подгоняли за работой и не запрещали разговаривать друг с другом. Этот же глядел на них даже не сверху вниз, что было бы совсем легко с учетом его почти двухметрового роста, а как бы сквозь, брезгливо морща верхнюю губу и зловеще поигрывая короткой металлической трубкой, которая за долю секунды могла превратиться в полутораметровый хлыст. Одно прикосновение этого хлыста причиняло сильную боль, оставлявшую после себя болезненную ломоту во всем теле.

Очевидно поэтому их бригадир, бывший картайский военный, попавший в плен к пришельцам в один из первых дней вторжения, старался как никогда. Он споро выстроил бригаду по стойке смирно, свирепо рыкнул на тугодума Рико, посмевшего выпятить живот, и, печатая четкий строевой шаг, приблизился к пришельцу на установленную дистанцию в пять метров.

– Таанхтагаи наэрмугдолнистоу, бригада номер семь выстроена и готова к выполнению ваших приказаний, – доложил он, мешая слова из языка пришельцев с баргандскими. – Разрешите приступить к завтраку?

Пришельцам нужно было докладывать исключительно по-баргандски. Почему-то их автоматические переводчики были настроены только на этот язык. Здесь, где-то в Северном Заморье (где именно, Собеско еще не выяснил), это было довольно неудобно, так как большинство пленных составляли местные жители, не понимающие баргандского. Зато самого Собеско это вполне устраивало. Было бы хуже, если бы пришельцы общались со своими пленниками, скажем, на картайском.

Пришелец брезгливо разглядывал застывший строй не меньше минуты, но так, похоже, и не нашел, к чему придраться.

– Разрешаю, – невнятно проскрипел динамик на его плече.

– Й-есть! – бригадир четко сделал поворот кругом. – Лмири!.. Нта!

Все общие команды отдавались только на языке пришельцев и начинались со слова «лмири». Что означает это слово, Собеско не знал. Но если бы кто-то сказал ему перевод – «рабочий отряд, состоящий из представителей низшей расы», – наверное, не удивился бы.

«Лмири... Нта!» означало, что они могут занять свои места за столом под широким навесом, разбитым перегородками на несколько клетушек. Сделать это надо было быстро и сноровисто, иначе процедуру пришлось бы повторить.

Однако на этот раз все было сделано, как полагается. Никто не опоздал, не споткнулся и не уронил лавки из легкого и непрочного пластика. Теперь можно было сидеть и ждать, пока двое дежурных не принесут картонный ящик с пайками.