Пожарский 1 (СИ) - Войлошникова Ольга. Страница 25

Еле как отходили парня, намучились до опупения. Зато уж после здоров он стал, мама не горюй. К чоботам железным пристрастился. Даже кличка у него появилась – Илья-Чоботок. Да и удобно, говорит. Хоть пешим ходом, хоть с седла этим чоботком супротивнику зарядить можно – мало не покажется. Ну и приёмник, конечно, не оставлял. Он с ними здорово в уровнях поднимался, хоть и шла эта энергия в основном в силу да в боевые щиты.

Знал бы Илюха, что правнук бошку в синий цвет покрасит...

Следующий парень вскочил резво, едва заслышав начало своей фамилии:

– Демигнисов Иван, купеческий сын, пожалован в наследное дворянство за проявившийся дар, очень рад учиться на боевом факультете.

То-то я первоначально отнес его к «мажорам», но никак не мог понять, чем он среди этой пестрой категории выделялся. Видать, купеческий род богат настолько, что любых бояр и дворян может в два счёта обставить. Но одними деньгами в избранное общество не войдёшь. А тут – пожалте, владение магией проявилось! Причём, если я всё правильно понимаю, сильнейший дар к огню. Огненно-рыжие кудри, россыпь конопушек по улыбающемуся лицу. А раз дворянство наследное, где-то и проявить себя мальчишка успел. Возможно, даже героически.

Следующим вызвали меня. Я встал и поклонился.

– Князь Дмитрий Пожарский, перевелся на боевой факультет с экономического. Чему очень рад. Будем знакомы.

Не, ну а что? Всем можно, и мы в краткость поиграем.

Следующим из интересных мне вызвали толстяка, сидящего у входа. Тот неторопливо вознес телеса на ноги и густым басом представился:

– Фарид ар-Рахим ибн Сулейман ибн Абу Бакр Калын. Я иранец, прибыл на ваш факультет по программе обмена. Рад учиться в великой Академии.

Мягко сел, но всё равно парта под ним дрогнула.

Болеслав Константинович закончил представление учеников неожиданным заявлением:

– М-да... Что же, рад приветствовать всех. Надеюсь на ваше усердие и желаю успехов в освоении нашей благородной профессии. У нас будут ещё несколько учеников, они сейчас проходят необходимые таможенные и прочие процедуры. М-м-м... иностранцы... но они сами потом представятся.

Чувствовалось, что мысли Монтеева сейчас далеко от учебного процесса. Интересно, что же его так беспокоит?

«УЧЁБА»

Честное слово, можно было смело идти домой. И я бы ушёл. Если бы не весьма недвусмысленно озвученное условие: свыше пяти пропусков занятий без уважительной причины – мгновенное отчисление без права восстановления. А, значит, придётся ходить. И сидеть. Книжку какую, что ли, в библиотеке взять? Может, летопись? Хоть перестану в родах и временах путаться, всё-таки, восемьсот лет – это вам не воробей капнул.

На вторую пару вместо Болеслава явился молодой и какой-то дёрганный преподаватель. Я сперва не мог понять, чего он ерошится, а потом как понял! Мальчишка-то молодой совсем. Поди, недавно только Академию закончил (кабы не в прошлом году), да за усердие был оставлен преподавать. Вот и переживает теперь, чтобы никто не усомнился в его авторитете. Эх, молодо-зелено...

Рассказывал мальчишка как по писаному: происхождение и историю применения боевой магии. Однако, когда дошёл до базовой механики процесса, изложение начало вызывать у меня определённый скепсис. Нет, всё правильно, но... это же только один из вариантов применения магии. Самый прямолинейный. А где остальные? Возможно, позже будут, по мере накопления опыта?

Дальше пошло рисование примитивных энергетических схем, и мне стало совсем уж скучно. И тут я чуть в лоб себя не треснул! Чего сижу-то? Ради чего всё затевалось? Ради использования манонакопителей местных! В портфеле у меня, конечно, лежал с десяток лечилок, чтобы после учёбы забежать в свободный тренировочный купол и устроить себе час безудержного веселья с предобморочными состояниями, но можно ведь и время до конца занятий использовать, правильно? Просто нужно что-то сложное в исполнении, но малоёмкое, чтобы запаса маны до следующей перемены хватило. Так-так...

13. ПРАВИЛА И ВОЗМОЖНОСТИ

СТУДЕНЧЕСКОЕ БРАТСТВО ИЛИ ОКОЛО ТОГО

Оставшееся время урока я использовал с максимальной пользой: попросил Кузьму отчекрыжить мне от тетрадного листа идеальный квадрат и складывал из него лодочку. Естественно, не руками, а силой плотных воздушных микропотоков – иначе какой в том рукоделии смысл?

Получилось кривовато, но для начала – пойдёт. Самое главное: был плотно занят работой с магической энергией больше часа, а ману потратил даже не всю. По ощущениям, во всяком случае. Если бы сразу догадался перед началом урока магоизмерительную плитку на стол выложить, мог бы и лучше ориентироваться.

Конечно, я её с собой припёр! Не такая уж для меня тяжесть, а уверенности в процессе преизрядно добавляет.

После второй пары все начали подниматься с разной степенью торопливости – большая перемена, нужно успеть на обед сходить. Тут опять новости: для студентов – никаких походов в близлежащие ресторанчики и кафешки! После уроков – пожалуйста, а в большую перемену – извольте проследовать в студенческую столовую, ради поддержания духа студенческой корпорации (или как там этот дедуля говорил?). В общем, по чьему-то сверхмудрому мнению, общий столовый зал должен был сбить разношёрстную и разновозрастную толпу в единое магическое братство.

Ахинея, по-моему. Ладно бы в реальном боевом походе, вокруг одного котла. Или хотя бы не в боевом походе, а в исследовательском, там тоже волей-неволей общие интересы проявляются, взаимовыручка и прочее. Но вот так...

Впрочем, правила есть правила. Я только до Святогоровой избушки добегу, подзаряжусь – и сразу назад.

В коридорах было людно, но не тесно. На выходе из аудитории Кузьма сразу проявился по левую руку:

– А тебе не кажется, что госпожа Белова направляется туда же, куда и мы?

– Посмотрим.

На дорожках, уходящих в глубину тренировочной зоны, народу тоже было предостаточно, но узнаваемая фигурка маячила впереди.

– А я ж её уже видел! – вспомнил я. – Только внимания тогда не обратил.

– На такую девчулю – и не обратил внимания? – поразился Кузя.

– Во-первых – фу. Что за гаденькие словечки? Во-вторых, если ты забыл, такие блондинки не в моём вкусе. Хотя, фигура – огонь, глаза сами цепляются! А в-третьих, мне тогда не до того было. Голова была занята проблемой: как хотя бы двадцатку по показателям вытянуть.

– Поверь моим многолетним наблюдениям, – многозначительно понизил голос Кузьма, – в таких делах голова, как правило, вообще не участвует. Разве что ниж...

– Ох, укорочу тебе язык! – пригрозил я. – Или ремня выдам!

Это, чтоб вы знали, не про порку, а про ремешки, которыми меч в ножнах завязывается, чтоб не вынимался попусту.

– Ну чё ты сразу, пап... – Кузя хотел надуться и тут же забыл про это: – О! Точно, к Святогору повернула!

– Так, тогда сразу не пойдём, дождёмся, пока она выйдет.

– Это почему? – удивился Кузя.

– В прошлый раз мне показалось, что она не очень рада была кого-то рядом увидеть.

– Так в прошлый раз каникулы были! – выпучил глаза Кузя. – А теперь в этой избе хоровод, наверное, в три ряда стоит! Пошли, а то вместо обеда тебе только вид столовой достанется.

– Нда? – я посмотрел на людской ручеёк, втягивающийся в двери музея. – Ну, пошли.

С прогнозом Кузя оказался прав. Не в три ряда вокруг Святогорова ложа, конечно, но очередь стояла человек в двадцать, как только люди успевали проходить, так и следующие прибавлялись. Анна Белова проскочила за несколько человек впереди нас. Меня она то ли не заметила, то ли сделала вид, что не заметила. Впрочем, как и всех остальных.

– Так, Кузьма. Ты подходишь тоже.

– Малым накопителем сработать? – сообразил он.

– Именно. Если я на уроке перестараюсь, чтоб маленько меня подзарядить мог.

Столовая была гораздо внушительнее актового зала. Очевидно, что вкусно покушать здесь любили гораздо больше, чем хорошо поговорить. Обеденный зал был заставлен множеством небольших квадратных столиков, большая часть из которых в данный момент была занята. К стойке буфета тянулась очередь человек в пятнадцать.