Прекрасная, как река - Перрон Мелисса. Страница 33

Я сидела между Этьеном и Синтией, явно захваченными оживленной беседой, и у меня было ощущение, что я им мешаю. Когда я предложила Этьену поменяться с ним местами, ведущий искал гостя, который произнес бы перед всеми несколько слов. Как только я поднялась, он подошел узнать мое имя.

– У нас есть доброволец – Фабьена!

Обведя взглядом толпу, я лихорадочно замотала головой, показывая, что это ошибка, но было слишком поздно – все зааплодировали. Тетушка Клэр даже встала и засвистела, приложив два пальца ко рту, а увидев, насколько мне не по себе, изобразила угря. Я сказала ведущему на ухо:

– Не надо так со мной, я сейчас умру, а здесь для этого не место.

Он подтолкнул меня в спину к сцене и завопил в микрофон:

– Она готова, сейчас будет весело, поприветствуйте Фабьену!

У меня вспотели ладони, руки и ноги дрожали. Я выиграла немного времени, приветствуя гостей. Сбоку от меня улыбались кузен и его жена, ожидая, что я буду их развлекать. У меня был выбор – либо бросаться в бой, либо упасть в обморок. Я дважды постучала по микрофону, как это обычно делают.

– Во-первых, я хотела бы, чтобы вы поздравили молодоженов бесшумными аплодисментами. Это просто. Надо поднять обе руки вверх и пошевелить ими так, будто вы поворачиваете ручку двери. Поехали? Вперед!

К моему большому удивлению, все послушались. Снова взглянув на кузена, я сказала:

– Теперь, если ты женишься несколько раз, то не сможешь сказать, что оглох от аплодисментов.

Гости расхохотались. Адреналин подействовал, и в моей голове зароились идеи. Думать надо было быстро.

– После свадьбы обычно появляются дети, так?

Стив посмотрел на красавицу Валери, кивая головой.

– Очень плохая идея.

На смену шуму зала пришли сверчки, без устали поющие в поле вокруг нас.

– Я говорю это, потому что сегодня – один из самых важных дней вашей жизни и прекрасный день для ваших гостей. И все же мне удалось рассердить свою мать, перед тем как сюда ехать.

Все, смеясь, стали искать ее глазами.

– Вообще-то все началось месяц назад, когда я побрила голову. Брижит нравятся длинные волосы, а мне хотелось посмотреть, на кого я буду похожа без своей гривы. На вашу свадьбу я собиралась надеть штаны и рубашку, и даже красную бабочку купила. Но когда она увидела меня в гостиной, то, похоже, испугалась, что я испорчу вечер и все станут называть меня Фабьеном!

Я слышала, как хихикают мои тетушки, и видела, как многие заговаривают с мамой. Воспользовавшись моментом, я мимоходом поприветствовала ее.

– Привет, мам! Надеюсь, ты не слишком сердишься, что я все это рассказываю. Себе я не кажусь менее женственной с короткими волосами и в штанах, а тебе, видимо, да. Поэтому сегодня вечером я надела красивое платье, чтобы тебя порадовать. Но, чтобы доказать тебе, что мужчиной или женщиной нас делает совсем не то, что мы носим, я добавлю аксессуар, который смастерила перед выходом.

Положив микрофон на пол, я повернулась спиной к гостям и порылась в сумочке. Когда я развернулась обратно, все расхохотались. Даже мама. Я вырезала из черного картона большие усы и приклеила кусочек липкой бумаги, чтобы они держались у меня под носом.

– Стив, Валери, вот что такое дети. Как мне чуть раньше сказала мама, мы как коробки с сюрпризом – будьте к этому готовы! И только для тебя, мама, я буду носить усы весь вечер. Ты наверняка предпочла бы, чтобы я носила штаны, чем эту штуку на лице, но в обоих случаях я все равно остаюсь твоей дочерью, верно? Ну и в заключение, пожалуйста, поднимите руки и сделайте волну для Стива и Валери!

Я села обратно на свое место под аплодисменты, которые никак не утихали, так что мне пришлось на некоторое время заткнуть уши. Этьен пристально посмотрел на меня, прежде чем снова обрести дар речи.

– Скажи, что ты подготовила все это заранее.

– Да нет!

– А усы?

– Собиралась надеть их, когда буду рядом с мамой во время групповой фотографии, но на сцене было эффектнее.

Я выложилась по полной и гордилась собой. Но я была опустошена – говорить больше не хотелось. Я стала развлекать себя тем, что делила еду в тарелке на кучки – не люблю, когда ингредиенты соприкасаются или смешиваются. Поневоле приходилось слушать ведущего, продолжавшего отпускать шутки насчет гостей.

– Добрый вечер, Жинет! Мне сказали, вы не прочь выпить бокальчик красного вина? Только не пытайтесь меня обмануть, вас выдают фиолетовые зубы!

Было так удивительно, что он столько себе позволяет, что я засмеялась. Когда подали десерт, я воспользовалась моментом и вышла на улицу, чтобы дать ушам отдохнуть и побыть одной. Вечер был идеальным – ясное небо, звуки полевой живности и теплая трава. Исследуя окрестности, я обнаружила под большой плакучей ивой качели и решила попробовать их на прочность.

Положив сумочку на землю, сняла туфли, уселась, взялась за веревки и стала раскачиваться вперед-назад. Смеясь в одиночестве, я пыталась достать ногами до веток. Вечеринка продолжалась, играла песня «Harvest Moon» Нила Янга. Взмывая вверх, я закрывала глаза, и сердце мое подпрыгивало. Ветер в танце кружил платье. Я с улыбкой представляла, что инопланетяне ждали этого вечера, чтобы забрать меня с собой. Идеальный сценарий: я одна среди поля, и в высшей точке полета мои ноги и так уже в космосе.

А еще я спросила себя, найду ли однажды парня, который меня полюбит. Целый час я любовалась созвездием Кассиопеи и пела, пока не услышала, как Этьен зовет меня. Перестав раскачиваться, я вытерла ноги о траву, взяла в руки туфли, надела сумочку на плечо и побежала к нему – он стоял у входа в шатер.

– Где ты была? Я везде тебя искал!

– На качелях.

– Не могла мне сказать?

– Прости.

– Ты слышала, когда ведущий сказал, что будет конкурс?

– Нет!

Этьен начал извиваться. Я фыркнула от смеха.

– Конкурс по подражанию змеям?

– Да нет же, конкурс по танцам под «The Beatles»!

Я подпрыгнула от восторга. Мне надо было оставить вещи за нашим столиком, а по дороге я отыскала маму и тетю Клэр. Пока они разговаривали с двумя моими дядьями, я подкралась сзади и взяла их за плечи, сказав строгим голосом:

– Прошу прощения, дамы!

Тетушка вздрогнула, повернулась и, разразившись смехом, шлепнула меня по макушке. Мама крепко меня обняла – так, как я люблю.

– Интриганка! Когда ты приготовила этот номер?

Я молча уставилась на нее.

– Мама! Ничего я не готовила, просто встала, чтобы поменяться местами, и…

Не успела я закончить фразу, как Этьен схватил меня за руку и потащил на танцпол. Конкурс уже начинался. Я плохо представляла, в чем он заключался, но, услышав «Twist and Shout», выбросила усы и дала жару. Все подпевали, зная слова наизусть. Мы станцевали под несколько песен, и я покинула танцпол, лишь когда заиграла «Oh! Darling». Пары танцевали медленный танец, а ведущий по-прежнему лез из кожи вон, пытаясь быть смешным. Пока я ела торт, до нас донеслось:

– А вот у Моники сегодня вечером хорошее настроение! Интересно, это потому, что она в объятиях Жан-Клода, или потому, что приняла антидепрессанты?

Я мрачно посмотрела на Этьена и поднялась. Он спросил:

– Что собираешься делать?

– Ничего, просто пройдусь по залу.

Этьен знал меня лучше, чем я думала, – он догадался, что я что-то затеваю. Медленно подойдя к Патрику, ведущему, я села у пульта. Увидев меня, он отключил микрофон.

– Привет, Фабьена! Ты у нас юмористка вечера!

– Спасибо! Это вам кто-то рассказал – насчет Моники?

Он нахмурился.

– Ну, вы интересовались, хорошо ли ей из-за Жан-Клода или из-за антидепрессантов. Вообще это ее первый выход в свет после больницы.

Патрик резко побледнел.

– Что с ней было?

– Кто знает… Она не хотела больше жить.

Отшатнувшись, он схватился за сердце.

– Не может быть…

Несколько секунд я наблюдала, как Моника танцует с Жан-Клодом, и деланно улыбалась, как будто страшно рада, что они снова вместе. Затем я снова перевела взгляд на Патрика, который так и ждал моего ответа, прижав руку к груди.