Гремучий Коктейль 5 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 29

Скворцовское выгорело всё. Полностью. К моменту, когда туда добрались следователи и несколько снятых с пригородов пожарных бригад, на месте огромного многолюдного имения с его десятками построек, небольшим парком и даже посадочным полем для маленького дирижабля… были уголь, пепел и обугленные здания. А еще очень много расстроенных погорельцев, ругающихся на нерусских языках. Очевидцы рассказывали, что немалая часть этих грубых, вооруженных и носящих на поясах дворянские чернокниги людей скрылась в неизвестном направлении, не слушая приказы, просьбы и увещевания остающихся.

С одной стороны, это безусловно был выигрыш гениального князя Дайхарда и Синдиката. С другой стороны…

…была облава.

За китайцев взялись плотно, крепко и безжалостно. Полиция выбрасывала их из домов, тут же проверяя кристаллы, а затем и трудоустройство с банковскими счетами. Те редкие семьи, у кого всё было в порядке, тут же принудительно отправлялись в один из городских санаториев на бесплатную неделю отдыха, а так, как санатории были отнюдь нерезиновыми, то можно было понять, насколько редки хранителям закона попадались те, у кого всё было в порядке…

С остальными поступали жестко. Люди без кристаллов-паспортов просто пропадали. Люди с фальшивыми кристаллами, о поступлении налога от которых городская система сбора маны слыхом не слышала… пропадали. Иначе не скажешь, их просто грузили под дулами автоматов в поезда, а затем увозили в неизвестном направлении. Про людей Бронзовой Черепахи и говорить было нечего.

О китайцах можно сказать две вещи — они никогда не ломаются, но гнутся полностью. Эту штуку знают все и каждый, поэтому к десяти утра, пока я гонял класс, пыхтящий в «увальнях» по стадиону, Санкт-Петербург стал одним из самых обескитаянных мегаполисов мира. Китайцы в нем просто кончились.

— Отойду попью кофе, — бросил я наблюдающей за студентами Арии, — Проследи за ними.

— Кейн! Я не знаю, что делать, если что! — прошипела та в ответ, делая испуганный вид.

— Просто поставь низшие оценки первым троим, кто не удержит равновесия на повороте и шлепнется. Потом командуй «отбой». И, кстати, молодец, что не пахнешь гарью. Будь добра, потрись сегодня побольше вокруг студентов, делая бодрый и веселый вид.

— … мне бы тогда тоже кофе!

— Я принесу.

Скворцовское все располагалось на ровной, как стол, местности. Запущенные Арией «птицы счастья» с одного залпа прошли насквозь весь массив построек, поджигая всё, что можно и нельзя. Девушка и те, кто её прикрывал, потратили меньше минуты на действие, сильно повредившее планы императрицы. Всего-то потребовалась карта местности, угол, с которого нужно запустить заклинание огненных птичьих призраков, да неброский мобиль, который увезет баронессу в безопасность.

Ни принца, ни Матвея Молотова сегодня на занятиях не было, но я легко мог догадаться, где их нужно искать. Операция по китайцам очень громкое дело, а значит, кто-то решил поправить Николаю реноме. Мол, если наследник империи в делах военных, то почему бы второму брату не заняться порядком в стране?

Трех молодых стервочек, чье местонахождение обычно легко было определить, тоже нигде не наблюдалось. Что же, тоже хорошо.

Попив кофе в кафетерии, я взял одну большую порцию навынос несмотря на то, что таких не существовало в природе, и отнес её затем Арии. Девушка, уже отпустившая класс, осталась на стадионе, задумчиво глядя в пустоту. Я тихо встал рядом с ней.

— А ты сильно изменилась с первого курса, — мои слова заставили её вздрогнуть, — В лучшую сторону.

— Это… многого мне стоило, — щека девушки чуть дёрнулась, когда она приняла у меня свой кофе.

— Любая жизнь лучше пули в голову, баронесса. Но я не собираюсь ворошить прошлое, наши интересы теперь нигде не пересекаются.

— У меня теперь нет своих интересов, — холодно отрезала красноволосая.

— Это пока что, — удивил я её, — С такой свободой действий, как у тебя, — растят сотрудников, а не рабов.

— Может, тогда подскажешь, что нужно делать? — вопрос прозвучал не сразу и очень робко.

— Разделять интересы, а еще…

— Кейн…

Я едва удержался от того, чтобы не подпрыгнуть на месте от раздавшегося сзади низкого рыка, а вот баронесса таки подпрыгнула, обливая себя кофе.

— Тебя ждёт директор… Срочно… — уведомила меня четырехметровая горилла, истаивая в воздухе.

— И тебе не кашлять, Жорм… — скривился я, извлекая из кармана платок и передавая его Арии, — Скотина ты, а не даймон.

Жорм Таргалис меня не любил и студентом, а теперь, когда я стал инструктором, принялся еще подлянки строить по мелочам. Не простил мне заклинания, заставившего его чесаться, зараза такая. Но девчонку-то за что? Вон стоит, грудь вытирает от кипятка и аж шипит…

Ладно, это всё потом.

Директор академии, ни разу не душевный дядя с большим животом и апломбом, видеть меня хотел затем, чтобы провести вдумчивую беседу на тему отсутствия моей жены-студентки в его вотчине. Вопиющая прогульщица наша Кристина Игоревна, бездельница и хулиганка настолько, что даже сама императрица взяла этот вопрос на карандаш!

Крамаров Олег Петрович, тряся своей гривой, разорялся до тех пор, пока не поднял взгляд на моё насмешливое лицо, быстро ему напомнившее, что Дайхард — он, как бы, не студент, а значит, сказка о социальном равенстве ревнителей тут не работает. Бухтеть на Истинного князя дальше показалось ему делом бесперспективным и скучным, а когда князь изложил, что на жизнь его супруги недавно покушались, и что он не выпустит её из дома, пока полиция города не предоставит ему преступников…

— Но позвольте, ваше сиятельство, её императорское величество…

— Если её императорское величество не может понять страхов мужа, едва не потерявшего жену, то мне придётся обратиться в газеты, упомянув и вас, Олег Петрович. А до газет я обращусь к своему непосредственному начальнику, вы его знаете, он у нас наследником престола работает. Так что, пока я здесь и вы здесь, давайте-ка просто быстренько организуем Кристине Игоревне выпускные экзамены. Я сам, собственноручно отвезу всех экзаменаторов к княгине, компенсирую их время и силы.

— Это решительно невозможно!

— Причины?

— Хотя бы то, что сейчас нет в доступности барона Медичи! Он…

— Гостит у меня. Никаких проблем.

— Он отстранен!

— Уважаемый директор, — я чуть нагнулся к старому продажному пердуну, понижая голос, — Признайтесь себе — вы всерьез желаете продолжать находиться между молотом и наковальней? Ладно я, ладно пожелания её императорского величества и их императорских высочеств, но не забывайте, прошу вас, о Терновых, и о том, что им принадлежит. Не берите пример с Андрея Владимировича, господин Древлин уже понял, что если гнуться во все стороны, то отношение окружающих изменится катастрофически…

Старина Древлин с его вечным «очень рад» и поразительным лицемерием, когда дело касалось политики академии, уже воспринимался студентами с легким презрением, за что нужно было благодарить Азова. По самому преподавателю, ценившему свой публичный облик, это ударило настолько серьезно, что не быть в курсе директор не мог.

— Вы же понимаете, что ничего не значите для них? — нахмурился я, — Совершенно ничего, Олег Петрович. Зато если Дайхарды пропадут из академии, велики шансы, что кое-кто утратит к ней интерес. Может быть, настолько резко, что у кое-кого в столице появятся вопросы. Которым я могу поспособствовать. Так что будете делать?

Волосатый дядька, которого крепко защемили за яйца обстоятельства, чувствовал беспомощность и боялся за свою судьбу. Конечно, он гарантированно вызовет большое неудовольствие императрицы, если пойдет навстречу моей просьбе, но, с другой стороны, озадаченный её пожеланиями, но не имеющий возможности их удовлетворить, он пострадает в любом случае. Если только…

— Я уже привлек к происходящему высочайшее внимание, — подлил я масла в огонь, — Если в стенах академии случится хоть что-нибудь, вызывающее резонанс…